– Приятно познакомиться, Рен Коббл. Меня зовут Патч Брайтвотер. Рен ловко взобралась мальчику на плечо и с благодарностью прижалась к его щеке. 6 Дорога в Тивискан – Сколько тебе лет, Рен? – спросил Патч. Рен соскочила на пол, взяла мел и написала на стене «13». – Мне тоже 13, – заметил мальчик. – А ты умеешь читать и писать – видимо, у тебя богатые родители. Я обучался в Замке Тивискан с десяти лет – это бесплатно для тех, у кого есть талант к игре на флейте. Знания пригодятся, ведь я уже никогда не стану настоящим Флейтистом… Рен нахмурилась. – Серьёзно, – вздохнул Патч. – Ведь я сыграл Запретную Песнь. Стража отвезёт меня в Тивискан, там будет суд, потом тюрьма лет на пять. С таким прошлым я уже никогда не стану Флейтистом. – Мальчик вздохнул и перевёл взгляд на стену. «Тебя хорошо вознаградят!» – написала Рен. – Рад, что твои родители богаты. Не думай, что я алчный. Просто когда меня выпустят из тюрьмы, твоя награда мне пригодится. И с грустной улыбкой он склонил голову и закрыл глаза – иначе бы успел заметить, как быстро изменилось выражение мордочки его новой знакомой: оно мгновенно выразило все чувства сразу – от тревоги и беспокойства до вины и безмерного сожаления. – Зато какую историю ты сможешь рассказать родителям, когда вернёшься домой! Рен покачала головой и снова стала писать. Патч терпеливо ждал, пока она тщательно выводила каждую букву: «Лишь когда проклятие будет снято» – Уверен, твои родители… – начал было Патч, но Рен стукнула лапкой по написанным словам и добавила к ним восклицательный знак. «Лишь когда проклятие будет снято!» – Понимаю, – согласился Патч. Мальчик действительно понимал её: ведь его дедушка с бабушкой были уверены, что он всё ещё среди флейтистов. От одной мысли об этом мальчику становилось дурно. Он готов был сделать всё, чтобы держать их в неведении как можно дольше! – Нам придётся попросить о помощи Высшую Стражу. Кому, как не им, знать, что с тобой делать. Она упрямо замотала головой. – Спасти тебя от Песни – одно, Рен, но, находясь в тюрьме, я ничем не смогу тебе помочь. Только Стража поможет, позволь мне поговорить с ними. Рен снова замотала головой и стала изображать хромающее чудовище. Патч рассмеялся, потому что понял, кого она имеет в виду. – Это Рандел Стоун, – сказал он. – Один из Восьмерых, поймавших Гамельнского Крысолова. Во всём мире нет более уважаемого Стража. Он вовсе не чудовище. Рен приложила лапку к груди, а после с болезненной гримаской выбросила её вперёд, будто вырвала что-то. Она имела в виду Ледяное Сердце Правосудия – прозвище Стоуна. Патч вздохнул. Он понимал сомнения Рен, не желавшей отдаваться на милость этому человеку. Хватало историй о том, что Стоун слишком строго относится к нарушителям, а Рен – крыса и, значит, точно виновна в краже еды и запугивании жителей деревни. – Да, но кто может обвинить его в жестокости и бездушии? – спросил Патч. – Он ведь поклялся найти детей из Гамельна и вернуть их домой целыми и невредимыми. Рандел Стоун и остальные из Восьмерых делали всё, что было в их силах: поймали Гамельнского Крысолова и посадили его в тюрьму в Тивискане. Но детей так и не нашли, и судьба их до сих пор не известна. Выходит, Рандел Стоун не смог сдержать своего слова. Кто после такого не станет жестоким и бездушным? Рен сложила лапки на груди. Сказанного ей было явно не достаточно. – Хорошо, – сдался Патч. – Мы не скажем Стоуну. Но я знаю второго флейтиста, Эрнера Витлока. Он хороший человек, тебе понравится. Я поговорю с ним, когда будет возможность, но мне придётся рассказать о тебе, понимаешь? Иного пути у нас нет. Рен неуверенно кивнула. – Надо же, я встречусь с самим Ранделом Стоуном! – Мальчик вспомнил стишок, который знал каждый ребёнок, – имена Восьмерых. Имена тех героев, которых вызвал Совет Флейтистов для поимки Гамельнского Крысолова: Палафокс, Корриган, Келленфас, Стоун, Казимир, Хинкельман, Древис и Троун. Моя бабушка была отличной рассказчицей, и каждый вечер я слушал легенды о подвигах Восьмерых. Наперегонки со временем они посетили каждый уголок этой земли и отправились дальше, к Восточным морям, пока наконец не поймали Гамельнского Крысолова, чтобы бросить его в темницы замка Тивискан. – Мальчик замолчал, понимая, что в тех самых темницах ему и предстоит провести следующие пять, а может, и десять лет! – Выходит, меня будет судить один из моих героев… Рен тяжело вздохнула. Отложив мел, она снова забралась к нему на плечо и свернулась клубочком. Патч был рад её обществу. – Отсюда до замка Тивискан по меньшей мере неделя пути, если ехать верхом. Ты была там? Рен отрицательно покачала головой. – Это нечто незабываемое, – сказал Патч. – Сам замок стоит на скале, а в ней – подземная тюрьма. Самая глубокая её часть называется Тьмой. Ни один луч света не проникает туда. Разумеется, Гамельнский Крысолов заключён именно во Тьме. В самой глубокой темнице самого глубокого подземелья. Говорят, каждую ночь заключённые слышат его крики. Он кричит и кричит, пока не сорвёт горло. – С этими словами Патч замолчал и закрыл глаза, опустившись на пол. Тем временем Рен спустилась и снова подняла мел. Она что-то написала, но Патч так глубоко погрузился в свои мрачные мысли, что ей пришлось писком привлечь его внимание. «Ты слишком молод для тюрьмы», – написала она. – Нет, – ответил Патч. – Туда бросали детей и помладше меня. В подземелья Тивискана бросали всех флейтистов, нарушивших Закон. Даже самые маленькие музыканты, впервые обнаружившие в себе способности играть на флейте, могли случайно нарушить какой-либо из законов и оказаться в темнице. Впрочем, Патч знал, что в таком случае их запирали всего на один день, чтобы посильнее напугать и отбить всякую охоту играть запрещённые мелодии. Но он не знал никого из сверстников, кого всерьёз заточили бы в подземелье. Вероятно, он станет первым. Мальчик видел, что Рен ищет, что ещё написать. – Слушай, знаю, ты хочешь меня подбодрить, – проговорил он печально, – и я благодарен тебе за это. Но сейчас самое важное, что ты в порядке и я не один. Рен кивнула. Отложив мел, она отряхнула лапки и закашлялась от меловой пыли. – С пером и чернилами было бы проще, – заметил Патч. Представив маленькое острое перышко, он улыбнулся. – Возможно, Эрнер сможет раздобыть тебе такое. Тут его осенила внезапная мысль: – Слышала ли ты о языке жестов мерисакса? Рен покачала головой. – Мерисакс – это язык, которым пользуются наёмники и пираты. Я мечтал присоединиться к Высшей Страже, а знание этого языка было необходимым условием, поэтому я много времени и сил потратил, чтобы как следует изучить его… Мечта, которая разбилась вдребезги… Мальчик тяжело вздохнул. – Так или иначе, чтобы на нём говорить, тебе нужны только руки. Этот язык позволяет общаться не произнося ни звука, что очень удобно, например, в засаде, чтобы не выдать себя. Или на поле боя, где ничего не слышно. Или в шумной таверне. Словом, в любой ситуации, когда ты вынужден молчать. – Мальчик выразительно посмотрел на Рен в надежде, что та его правильно поймёт. В ответ он увидел выражение радости и явного интереса. – Давай я покажу тебе несколько фраз, самое основное! Крыса кивнула и села напротив, с любопытством глядя на Патча. – Да. Нет, – сказал мальчик, направляя большие пальцы сперва вверх, затем вниз. – Поторопись. Помедленнее. Иди сюда. Уходи. – После каждого слова он давал Рен время повторить жест. – Продолжай идти. Ты дурак. Передай ром. Затем он чиркнул пальцем по горлу. – Убей, – пояснил он. – Вообще, есть множество вариантов этого слова. Огромное множество. Таковы уж пираты и наёмники, полагаю. Убей быстро. Убей медленно. Убей всех. Не убивай никого. На секунду мальчик задумался. – Хотя последнее вряд ли используется слишком часто. Так, что ещё…. Не делай этого здесь. Я ранен. Ты ранен. Перевяжи раны. Ты горишь. Корабль горит. Корабль тонет. О нет, это акула. Возможно, стоит убить капитана… Рен, сосредоточившись, тщательно повторяла каждый жест. Патч продолжал. – Ты ужасно пахнешь. Беги прочь. Сделаешь это снова – я убью тебя. Для последнего важны глаза, – пояснил Патч. – Иначе слишком похоже на «передай ром» – полагаю, именно это выражение стало причиной для многих драк… Ну, что скажешь? «Да, убей всех. О нет, это акула», – ответила Рен. – Что ж, – вздохнул Патч. Для начала – сойдёт. Эрнер Витлок вернулся только спустя несколько часов, и Рен к тому моменту достигла немалых успехов в изучении мерисакса. Патч был уверен, что скоро она освоит его полностью – а ведь у него самого ушло на это несколько месяцев. Когда в замочной скважине заскрипел ключ, Рен спряталась под плед. Патч встал навстречу Эрнеру. – Твой сюртук, – сказал тот. – Скоро мы выдвигаемся. Патч надел сюртук, порадовавшись знакомому теплу, но взглянул на Эрнера и понял, что тот чем-то очень обеспокоен. – Всё в порядке? – спросил он. Эрнер нервно улыбнулся.