Печатается с разрешения Lorella Belli Literary Agency and Synopsis Literary Agency © Robert Bryndza, 2017 © Новоселецкая И., перевод, 2018 © ООО «Издательство АСТ», 2018 * * * Посвящается Марте О господи, она давно без жизни! Всё кончено! Как на поле мороз, Смерть пеленой лежит на этом теле! У. Шекспир. «Ромео и Джульетта»[1] Пролог Осень 1990 года Однажды холодной ночью поздней осенью они сбросили труп в заброшенный карьер. Они знали, что место это уединенное и очень глубокое. Не знали они, что за ними наблюдают. Они прибыли туда под покровом темноты в начале четвертого утра – отъехав от домов на окраине поселка, миновали пустынный участок с гравийным покрытием, где пешие туристы оставляли свой транспорт, и покатили по обширной пустоши. Машина, двигаясь с выключенными фарами, подпрыгивала и кренилась на ухабах. От пустоши тянулась тропинка, которую вскоре с обеих сторон обступил густой лес. В плотный вязкий мрак свет проникал лишь сверху, из-за макушек деревьев. Не сказать, что они старались ехать скрытно: мотор ревел, подвеска скрипела от тряски. Наконец деревья расступились, показался наполненный водой карьер, и они, замедлив ход, остановились. Не знали они, что рядом с карьером жил отшельником старик, самовольно поселившийся в старой заброшенной хижине, которую почти поглотил подлесок. Он был у хижины, смотрел на небо, любуясь его красотой, когда машина, перевалившись через гребень, затормозила. Насторожившись, он зашел за кусты и стал наблюдать. Сюда часто ночами являлись местная детвора, наркоманы и парочки, искавшие острых ощущений, и ему удавалось пугать их, так чтобы они больше не возвращались. Из-за облаков ненадолго выглянула луна. Два человека, выйдя из машины, вытащили из багажника что-то большое и со своим грузом направились к стоявшей у воды лодке. Один залез в нее, второй передал ему длинный сверток, который как-то странно изогнулся и плюхнулся на дно. Старик с ужасом догадался, что это труп. Послышался тихий плеск от весел. Старик прижал ко рту ладонь. Он понимал, что ему лучше уйти, но словно прирос к земле. Лодка доплыла до середины карьера, и плеск прекратился. Ломтик луны, снова показавшейся в просвете между облаками, озарил рябь на воде, расходившуюся от лодки. Старик затаил дыхание. Двое в лодке что-то увлеченно обсуждали; над водой разносился тихий ритмичный гомон их голосов. Потом наступила тишина. Они встали в лодке во весь рост, та накренилась, и один из них едва не опрокинулся за борт. Приняв устойчивое положение, они взяли сверток и сбросили его в воду. Раздался всплеск, бряцанье цепей. Луна выплыла из-за облака, ярко осветив лодку и круги на воде, разбегавшиеся от того места, куда бултыхнулся сверток. Теперь старик ясно видел тех двоих в лодке и их лица. Он, доселе наблюдавший за происходящим не дыша, протяжно выдохнул. Руки у него дрожали. Неприятности ему были не нужны; всю жизнь он старался их избегать, но они, казалось, всегда его находили. Холодный ветерок всколыхнул сухую листву у его ног. Он почувствовал, как в носу резко защекотало и, не сдержавшись, чихнул. Его чих эхом огласил карьер. Двое в лодке вскинули головы, стали озираться по сторонам, взглядами прочесывая берега. А потом заметили его. Он повернулся, бросился бежать, но споткнулся о корень дерева и со всего размаху грохнулся на землю, так что из груди чуть весь дух не вышибло. Под водой заброшенного карьера было тихо, холодно и очень темно. Отягощенное грузом тело быстро тонуло, погружаясь все глубже и глубже, пока наконец не ударилось о дно и не осело в рыхлом стылом иле. Никем не тревожимое, оно пролежит там много лет – почти в полном покое. Но над ним, на суше, кошмар только начинался. Глава 1 28 октября 2016 года, пятница Старший инспектор Эрика Фостер обняла себя, пытаясь согреться на ледяном ветру. На ней был громоздкий спасательный жилет, и она жалела, что не оделась теплее. Небольшое надувное судно речной службы Столичной полиции вспенивало воды Хейзского карьера, таща за собой компактный эхолот, который сканировал дно глубокого водоема. Заброшенный карьер находился в самом центре природного парка Хейз, состоявшего из лесов и вересковых пустошей, что раскинулись на участке площадью 225 акров близ поселка Хейз на южной окраине Лондона. – Глубина воды – двадцать три и семь десятых метра, – доложила сержант Лорна Крозье, возглавлявшая команду водолазов. Она сидела в носовой части судна, сгорбившись над монитором, на котором высвечивались результаты сканирования – чернильно-фиолетовые разводы, расплывающиеся на экране, как синяк. – Значит, трудно будет поднять то, что мы ищем? – спросила Эрика, обратив внимание на ее тон. Лорна кивнула. – Все, что лежит глубже тридцати метров, доставать трудно. Мои водолазы не могут долго оставаться под водой. Глубина стандартного пруда или канала – обычно метра два. Глубина Темзы даже во время прилива составляет от десяти до двадцати метров. – Да там внизу может быть что угодно, – заметил констебль Джон Макгорри, съежившись на небольшом пластиковом сиденье подле Эрики. Она проследила за взглядом своего молодого коллеги, всматривавшегося в покрытую рябью поверхность воды. Вглубь было видно всего на пару футов; дальше – колышущаяся чернота. – Вы пытаетесь усесться мне на колени? – вспылила Эрика, когда он перегнулся через нее, чтобы заглянуть за борт. – Простите, босс. – Улыбнувшись, Макгорри отодвинулся от нее. – Я смотрел одну передачу по каналу «Дискавери». Вам известно, что закартировано всего пять процентов дна Мирового океана? А Мировой океан, между прочим, занимает семьдесят процентов земной поверхности. Значит, шестьдесят пять процентов Земли, не считая суши, не исследованы… На удалении двадцати метров, у кромки воды, покачивались на ветру пожухлые камыши. На поросшем травой берегу стоял большой фургон службы технической поддержки, рядом несколько человек готовили водолазное снаряжение. Только их оранжевые спасательные жилеты и расцвечивали унылый осенний день. За ними простирался серо-бурый ковер из утесника и вереска, и вдалеке маячили купы голых деревьев. Лодка достигла конца карьера и замедлила ход. – Разворачиваемся, – предупредил констебль Баркер, молодой сотрудник полиции, сидевший у рулевого управления подвесного мотора. Он резко повернул, и они поплыли назад, уже по шестому разу объезжая карьер. – Как по-вашему, здесь какая-нибудь рыба или угри могли бы вырасти до суперкрупных размеров? – обратился Джон к Лорне; его глаза все еще горели энтузиазмом. – Во время погружения я видела довольно крупных речных раков. Хотя карьер этот с другими водоемами не сообщается, поэтому все, что в нем есть, попало в него сверху, – ответила Лорна, одним глазом следя за монитором. – Я вырос здесь неподалеку, в Сент-Мэри-Крей. Рядом с нами был зоомагазин, где продавали – представляете? – маленьких крокодильчиков… – Джон осекся, увидев, что Эрика недовольно вскинула брови. Он никогда не унывал и был болтлив; это она с трудом, но могла пережить. А вот если придется дежурить с ним в утреннюю смену – это кошмар. – Мы ищем не крокодила, Джон, а десять килограммов героина, упакованного в водонепроницаемый контейнер. – Простите, босс, – кивнул Джон, посмотрев на нее. Эрика глянула на часы: почти три тридцать. – Сколько стоит на черном рынке десять кило? – полюбопытствовал констебль Баркер со своего места у руля. – Четыре миллиона фунтов стерлингов, – ответила Эрика, вновь обратив взор на меняющееся изображение на дисплее сонара. Он присвистнул. – Надо полагать, контейнер сбросили сюда намеренно? Эрика кивнула. – Джейсон Тайлер, тот тип, что сидит у нас под стражей, ждал, пока шум уляжется, чтобы потом вернуться за ним… Она не добавила, что срок задержания подозреваемого истекает в полночь. – Он и впрямь рассчитывал, что сумеет забрать свой груз? – хмыкнула Лорна. – Мы – команда опытных водолазов – выловим его контейнер непременно, как бы туго ни пришлось. – Когда речь идет о четырех миллионах? Да, думаю, он собирался вернуться за ним, – ответила Эрика. – Мы надеемся обнаружить его отпечатки на целлофановой упаковке внутри контейнера. – Как вы узнали, что он скинул его здесь? – спросил констебль Баркер. – От жены, – ответил Джон. Баркер бросил на него многозначительный взгляд, который мог бы понять только мужчина, и присвистнул.