И вот какая странная штука обнаружилась… Оказывается, все пять столичных домов были построены примерно в одно и то же время – от двухсот до двухсот пятидесяти лет назад – и принадлежали весьма известным в то время магическим родам. Собственно, это были не что иное как фамильные особняки, в строительство которых было вложено много средств и магии, чем и объяснялось неплохое состояние зданий в наше время. Тогда, правда, Алтир еще не делили кварталы по цветовой принадлежности, поэтому богатые дома встречались и в центре, и ближе к окраинам, если хозяева любили уединение. Но что самое интересное, всеми домами когда-то владели темные маги. А точнее, некросы, один из которых принадлежал древнему роду Диллос, о котором я совсем недавно уже слышал. Наткнувшись на знакомое имя, я довольно быстро вспомнил толстяка Фатто и перстень, который достался ему по наследству. И, связав то поганое дело с нынешними событиями, почти не сомневался, что «подарок» Фатто получил от того же человека, который годами готовил старые дома некогда могущественных, но выведенных под корень темных родов для своих непонятных целей. Отвалившись от сферы уже глухой ночью, я откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. А когда полученные сведения уложились в систему, поднялся из-за стола и перешел на темную сторону. Правда, Мэла сразу не увидел – тот уже наловчился пользоваться невидимостью. И если бы не поводок, я бы даже не понял, в каком углу притаился бывший Палач. – Работа? – кратко поинтересовался моими дальнейшими планами служитель, ненадолго вернув себе привычный вид. Я молча кивнул. После чего набросил на себя такую же зеркальную броню, как у него, и одним прыжком переместился в Белый квартал. Нужное здание я нашел не сразу – для этого пришлось порядком попетлять, вспоминая расположение улиц. Но в конце концов я добрался до Пестрой улицы и расположенного на ней трехэтажного особняка под номером одиннадцать. Перейдя на нижний уровень, пробрался внутрь. Осмотрел там все от подвала до чердака и все-таки понял, почему Роджер Эстиори продал этот дом почти сразу, как только купил. Как оказалось, в камни, из которых были сложены стены первого и второго этажей, когда-то давно были вплавлены защитные заклинания. Не чета тем, что использовал убийца в доме Ольерди, а довольно сложные, многослойные, по типу тех, что имелись на здании ГУССа. Видимо, Роджер Эстиори плохо в этом разбирался, раз не сразу сообразил, в чем дело. И он, вероятно, не знал, что раньше защиту на домах специально делали так, чтобы ее можно было менять и достраивать годами. Причем исключительно с помощью магии крови. Проще говоря, в старину дома нередко строились с расчетом именно на потомков, а многие фамильные особняки потому и назывались фамильными, что в них десятилетиями и столетиями проживали члены одной магически одаренной семьи. Случайно купившему такой дом чужаку было бы сложно вплетать в защиту что-то свое. Что темному, что светлому. И когда господин Эстиори это понял, то избавился от ненужной покупки и в дальнейшем действовал более осмотрительно, выбирая лишь те здания, где защита настолько ослабла с годами, что не могла ему помешать. На всякий случай оставив рядом с этим зданием, как и рядом с остальными четырьмя, свою метку, я наконец собрался вернуться домой. Но тут по Тьме прошло неожиданное волнение, в мою спину подул прохладный ветерок, а в голове кто-то тихо шепнул: «Помогите!» Причем так отчетливо, что я сперва недоверчиво замер, а затем завертел головой, силясь понять, кто и зачем меня зовет. Но рядом, как и следовало ожидать, никого не оказалось. Ни в доме, ни на улице, ни даже на нижнем слое, куда я тоже на всякий случай заглянул. Решив, что, возможно, меня позвал Ал, я даже до доспеха дотронулся, проверяя, не стал ли он снова обращаться в обычную железку. Но нет. Невидимость осталась на месте. Да и структура брони нисколько не изменилась. К тому же Ал всегда мог написать свою просьбу на земле, использовав для связи привычные способы. Но тогда кто же звал? И почему мне показалось, что я знаю этот голос? – Роберт, – негромко уронил Мэл, когда я не нашел ответов на эти вопросы и в затруднении обернулся в его сторону. – Роберт Искадо. Помнишь? И вот тогда меня осенило: мальчишка же остался без наставницы! Хокк, вероятно, еще не выписали из лечебного крыла, поэтому обеспечить юного лорда защитой в самое проблемное для него время она попросту не смогла! – Пойдем-ка его навестим, – нахмурился я, выхватывая из Тьмы секиру. Невидимый Мэл с готовностью щелкнул костяшками и без напоминаний создал тропу. Глава 7 Когда я вошел в дом, внутри было подозрительно тихо. Как на темной стороне, так и в реальном мире. Все его обитатели благополучно дрыхли, за исключением двух азартно режущихся в карты охранников в караулке. Никаких признаков того, что внутри пользовались магией, я не нашел. Следов нежити вокруг дома Мэл также не обнаружил. С виду все было в порядке. Однако когда я поднялся в комнату Роберта, то обнаружил, что его постель пуста, а мальчишка вместо того, чтобы видеть десятый сон, сидел в углу и, обхватив себя за колени, напряженно всматривался в пустоту. Причем находился он не в реальном мире, а на темной стороне. И выглядел при этом так, что поневоле захотелось его пожалеть. Эх. Не сделал ли я ошибку, когда посоветовал Корну обратиться к темному богу? Оказаться во Тьме в одиночку, один на один с ее голосами, холодом и непроглядным мраком – такого никому не пожелаешь. Тем более бывшему светлому магу, у которого всего несколько дней назад окончательно угас магический дар. Стоило мне пройти пару шагов от двери и остановить на нем взгляд, как юный лорд немедленно сжался в комок и сдавленно прошептал: – Кто здесь?! Я запоздало подумал, что Роберт меня скорее чувствует, чем видит. А если видит, то как тень, а не как живого человека. Отступив за дверь, я избавился от брони и только тогда зашел снова, стараясь сделать это не слишком быстро, чтобы не напугать парнишку еще больше. – Мастер Рэйш?! – вздрогнул всем телом юный лорд. А затем на его бледном лице неожиданно появилась такая измученная улыбка, что меня снова кольнула совесть. – Ч-что вы здесь делаете?! Я внимательно посмотрел на пацана, но тот снова сжался в комок и уткнул нос в колени. – Мне показалось, ты звал на помощь. – Да, – прошептал Роберт. – Звал… кого-нибудь… просто мне страшно, мастер Рэйш. И я не знаю, что делать. Я поколебался, но потом заметил, что на мальчишке, как и в храме, почти не было инея, и рискнул подойти ближе. Медленно, осторожно, ожидая, что изо рта Роберта начнут вырываться облачка пара, как в свое время у Тори, которого я едва не заморозил. Однако время шло, я подошел к мелкому почти вплотную, а у него даже сосулька на носу не образовалась. Да и снега на пижаме если и стало больше, то совсем немного. Странно для простого смертного, не так ли? Еще осторожнее приблизившись к окну, я по поводку бросил Мэлу, чтобы не показывался, и протянул к мальчишке руку. – Эй. Ты хоть понимаешь, где ты? Можешь объяснить, как ты здесь оказался? – Мне приснился кошмар, – прерывисто вздохнул Роберт Искадо, поджав пальцы на ногах. Тьма! Он еще и босой! – Я видел кого-то… или что-то… здесь, в этой комнате! И это было так реально, что я сам не понял, как сюда попал. Это ведь Тьма, мастер Рэйш? Он неожиданно вскинул голову, и я едва не отшатнулся, когда увидел на месте глаз два затопленных чернотой провала. – Это правда она? Я в шоке уставился на мальчишку, а у него в это время на пальцах заплясали такие же черные язычки пламени, которые я так часто видел на своих собственных ладонях. Сперва я не мог в это поверить. Потом не верить стало невозможно. И вот тогда меня кинуло сперва в жар. Потом в холод. После чего я неожиданно понял, почему именно меня Тьма прислала к нему на помощь. А потом догадался взглянуть на пацана сквозь две линзы и ошеломленно замер, обнаружив, что вместо светлой и чистой ауры вокруг него теперь танцует и трепещет такая же Тьма, как во мне самом. Прохладная, смирная, живая! Та самая Тьма, которой там не должно, да и не могло было быть! Фол! Да разве такое возможно?! Неожиданно в дальнем углу кто-то хихикнул. Тихо так, гаденько. И настолько близко, что я мигом пришел в себя, моментально позабыл обо всем остальном, проворно развернулся и, прикрыв собой пацана, зажег на ладонях темный огонь. По поводку пришло мимолетное ощущение беспокойства. После чего невидимый Мэл зашел мальчишке за спину, и я уже спокойнее выпрямился, внимательно оглядывая погруженную в темноту комнату. В какой-то момент темнота между кроватью и тумбочкой шевельнулась, и там ненадолго обрисовался человеческий силуэт. Невысокий, такой же худенький, как сжавшийся у меня за спиной мальчишка. А уж когда во тьме двумя рубинами сверкнули чьи-то глаза, я перевел дух и, погасив огонь, обернулся к Роберту. – Ты ЭТО видел в своем кошмаре? Юный лорд снова вздрогнул, когда увидел, что из угла на него кто-то жадно пялится, но под моим взглядом не рискнул прятать лицо, а лишь сдавленно прошептал: – Да. Незнакомец из Тьмы ощерился неестественно широким ртом и тихо зашипел. В темноте блеснули и пропали такие же неестественно большие зубы, мелькнуло красное жерло глотки. Странный гость заметно качнулся вперед, но броситься не рискнул – отступил. После чего во Тьме снова остались гореть только его глаза – две жутковатые рубиново-красные точки, в которых застыл нечеловеческий голод. – Кто это, мастер Рэйш? – так же тихо спросил Роберт, когда существо затихло. – Он опасен? – Конечно, – кивнул я, не сводя с пацана пристального взгляда. – Все, кто живет во Тьме, опасны. – Даже вы? – Особенно я. Но сейчас у тебя нет повода волноваться. Мальчик поколебался, настороженно покосился в угол, откуда за ним продолжали следить две красные точки. Но все же нашел в себе силы слезть с подоконника и, встав рядом со мной, беспокойно переступил по обледеневшему ковру босыми ногами. – Тебе не холодно? – поинтересовался я, краем глаза покосившись на нашего гостя. – Немного. – Ты голоден? Устал? Может, хочешь спать? Мальчик мотнул головой. – Я просто хочу домой. И мне… по-прежнему страшно, мастер Рэйш. Я не знаю, что это за существо. А еще мне не по себе от мысли, что оно, возможно, голодное. – Для мага ты слишком много сомневаешься – это минус, – усмехнулся я, протягивая ему руку. – Но рассуждаешь здраво – это плюс. Хочешь, я вас познакомлю? – А надо? – испуганно дернулся Роберт. – Если собираешься еще раз сюда прийти, то надо. Если нет – давай руку, я выведу тебя в обычный мир, и больше мы к этому не вернемся. Юный лорд откровенно заколебался. Во Тьме ему было… пожалуй, что нормально. Если не хорошо, то гораздо комфортнее, чем в свое время мне. Он почти не чувствовал холода, хотя стоял посреди обледеневшей спальни в одной шелковой пижаме. Его, судя по всему, не тревожили голоса умерших… он просто стоял, как стоял бы любой нормальный ребенок посреди самой обычной комнаты. Ничему не удивлялся. Ничего плохого не чувствовал. А если и боялся, то лишь потому, что не понимал, что происходит. Но с каждым мгновением решимость в его глазах становилась все крепче, пока наконец пацан не вскинул упрямо голову и не сказал твердо: – Я не люблю бояться. Это неправильно. Поэтому познакомьте нас, пожалуйста, мастер Рэйш. Я мысленно хмыкнул и, обернувшись к гостю, поманил его пальцем. А мальчишку на всякий случай придержал за плечи, особенно когда из темноты медленно и осторожно вышел… вернее, выбрался, переваливаясь, словно утка… маленький кривоногий уродец, в котором очень смутно, но все же угадывались фамильные черты семейства Искадо. Роберт при виде него напрягся так, что его плечи буквально закаменели. Из груди вырвался прерывистый вздох, больше похожий на всхлип, но с места мальчишка так и не сдвинулся. Только задрожал, словно холод до него наконец-то добрался, а затем вцепился обеими руками в мою ладонь и срывающимся шепотом спросил: – Это ч-что… я?! – Такой, каким ты мог бы здесь стать, – ответил я, скептически разглядывая уродца: тощее тело, неестественно длинные руки с явственно увеличенными ногтями, деформированная грудная клетка, кривые ноги, абсолютно лысый череп с большими глазницами и огромным, усеянным треугольными зубами ртом… при виде мальчика существо довольно клацнуло челюстями, а затем низко пригнулось, как если бы собралось напасть. – Не надо его бояться, – так же спокойно обронил я, когда из груди мальчишки вырвался еще один вздох. – Это всего лишь твое отражение. – Так он не материальный?! – Материальный. Ровно настолько, насколько ты ему позволишь. Тьма – это твое отражение. И она будет такой, какой ты захочешь ее увидеть. Роберт с трудом оторвал взгляд от замершего в трех шагах астрального двойника и уставился на меня расширенными глазами. Да, мальчик. Это – твое первое испытание во Тьме. Победить обычное чудовище несложно, потому что оно, как правило, мертвое. А вот победить чудовище в себе, посмотреть в глаза собственному страху и суметь его перебороть – это не всем дано. Каждый темный, впервые сталкиваясь с Тьмой, понимает это не разумом, а сердцем. Осознает где-то очень глубоко внутри, на уровне инстинктов. Чувствует, как порой чувствуют опасность дикие звери. И обязательно должен это преодолеть, иначе такому магу не место на темной стороне. Проследив за тем, как во взгляде мальчишки отчаянно сражаются страх за себя, еще больший страх за то, что о нем подумают, и истинно мужское упрямство, я в какой-то момент решил, что пацан все же отступит. Но он неожиданно выдохнул, вырвал руку из моей ладони и, резко отвернувшись, шагнул навстречу своему чудовищу.