– Майкл Шутов. – Сержант, конечно, все уже понял. – Вы можете… – Он назвал совсем другое имя, – сказал усач. – Он назвался Джоном Смитом. – Паркинс… – Сержант сморщился так, будто съел что-то горькое. – Паркинс, ты уже год как разводящий. Или нет? – Так точно, сэр, я должен был предупредить вас, что нам он назвал совсем другое имя. – Паркинс, ты меня убьешь… Вообще, за что ты задержал этого человека? – Он поднял шум в «Тики». – Поднял шум… Что значит «поднял шум»? – Дрался. – Ты видел, как он дрался? – Нет, но это видел Кони. – Кони? – Да, Сэм Кони, бармен. Вы его знаете. – Не помню. Ладно, Паркинс… Причину драки выяснил? – Нет. – Паркинс снял фуражку. – Не выяснил. – Прекрасно. Но наручники надел. – Но, сэр… – Паркинс, послушай… – Сержант сделал вид, что смотрит за спину Паркинса, туда, где за окном светлела река. – Послушай, ты мог бы между делом поинтересоваться: может быть, этот человек – сотрудник полиции? – Сотрудник полиции? – Да. Ты поинтересовался? Или нет? – Нет. Когда мы с Эдом вошли, там лежало три трупа. В смысле, оглушенные. Три парня, которых он вырубил. Он сам признался. – О, дьявольщина… – Сержант посидел несколько секунд, опершись лбом о ладонь. – Сам признался… Ладно, Паркинс. Все. Свободен. Садись со своими людьми в машину. И продолжайте службу. Ясно? – Ясно, сэр. – Паркинс и Эд вышли. Проследив за ними, сержант бросил беглый взгляд на окно. Посмотрел на Шутова: – Простите. Молодые ребята. – Да ладно. В общем-то они действовали как принято. – Почти. Я вас помню. На всякий случай – пароль для общения с нами? – Сто тридцать семь. – О'кей. – Сержант протянул кольт. – Вот ваша пушка. – Спасибо. – Сунув пистолет в кобуру под мышкой, Шутов усмехнулся. – Ладно. – Сержант потрогал пальцем висок. – Вы в «Поларисе»? – В «Поларисе». – Хотите, вас подвезут? Я дам указание. – Спасибо. Пройдусь пешком. – Шутов встал. – Счастливо. – Счастливо. Выйдя из участка, подошел к реке. Впереди, на серебристой поверхности, на самом фарватере покачивалась лодка с двумя рыбаками. Река казалась неподвижной, течения почти не ощущалось. Несмотря на то что шел только первый час ночи, горизонт вдали был уже готов к восходу солнца – об этом говорил цвет неба, разделенный на три бесконечно длинных пласта: светло-серый, светло-бежевый и светло-голубой. Все это было красиво. Но красоты природы были сейчас не для него. К тому же он вспомнил, что не расплатился с барменом за бурбон. Свой и Хайди. Глава 5 Когда он поднялся в «Тики Коув», веселье там было в самом разгаре. За столиками стоял шум, в центре танцевали несколько пар. Его появление осталось как будто незамеченным. Правда, когда он сел за стойку, он увидел одного из троих, ввязавшихся с ним в драку, того самого, что сумел удержаться на ногах. Парень сидел с края стойки и, заметив Шутова, сразу же отвернулся. Через минуту парня уже не было. Бармен, подойдя к Шутову, криво усмехнулся: – Простите, сэр. Инцидент на моей совести. – Ладно, Сэм. Я не расплатился за бурбон. И не отказался бы еще от бокальчика. – Секунду. – Поколдовав с бутылкой, бармен поставил перед ним полный бокал. – Та девушка больше не появлялась. К сведению: раньше я ее не видел. – Спасибо. – Если она появится, что-нибудь передать? – Не нужно. В баре Шутов пробыл еще примерно с час. После чего, расплатившись, спустился на лифте на второй этаж, к своему номеру. Пройдя шагов двадцать по устланному ворсистым ковром коридору, остановился. В небольшом холле, в кресле, разглядывая видневшуюся за окном реку, сидела Хайди. Услышав, как он подошел, повернулась. Встала. В ее глазах был вопрос, и он прекрасно понял, что это за вопрос. Наверное, она прочла что-то в его глазах. Или, может быть, убедила себя, что прочла. Так или иначе, подойдя, она вдруг беспомощно сморщилась и обняла его. Он стоял, прислушиваясь к ее дыханию. Оно было легким. Сейчас ему казалось, что Хайди, прижавшись щекой к его груди, боится сделать лишнее движение. Обняв ее одной рукой за плечо, он подошел вместе с ней к своему номеру, достав другой рукой ключи, открыл дверь. Впустив Хайди, вошел вслед за ней. Пока он запирал дверь, Хайди стояла посреди номера, обняв руками плечи. Подойдя к ней, остановился в полушаге, лицом к лицу. Встретив ее взгляд, подумал: нет. Хайди ему не нужна. Ему нужен Байер. Хайди смотрела на него в упор. Подняв руку к груди, расстегнула верхнюю пуговицу на платье. Вторую. Она следила за его лицом. Поняв это, он сказал: – Хочешь выпить? – Нет. – Может быть, кофе? – Нет. – Кажется, она что-то поняла. Во всяком случае, третью пуговицу она не расстегнула. Все, подумал он. С этим надо завязывать. Подойдя, сказал тихо: – Хайди, знаешь, может, мы еще встретимся. Но сейчас ничего не нужно. Ничего. Разойдемся. – Что? – Она спросила это так, будто думала о чем-то своем. – Ничего не нужно. Ничего. Понимаешь? Она смотрела на него все тем же отсутствующим взглядом. Наконец вздохнула: – О господи… Я даже не думала… – Хайди… – Сказав это, он сделал шаг вперед. Скривившись, она резко отвернулась. Затем, когда он еще раз сказал: «Хайди…», быстро застегнула обе пуговицы. Подошла к двери. Похоже, она ждала, что он скажет что-то еще. Но, идя вслед за ней к двери, он промолчал. Так, стоя около двери, они промолчали примерно с полминуты. Наконец Хайди сказала тихо: – Выпустите меня. – О'кей. Хайди, вы очень милая девушка, но… – Замолчите. Ничего не говорите. Просто выпустите меня. – О'кей. – Открыв дверь, выпустил Хайди. Убедившись, что она ушла, запер дверь. Подойдя к телефону и сняв трубку, подумал: все правильно. Никакая Хайди ему сейчас не нужна. Ему нужен Байер. Только Байер. Байер, и никто больше. Именно поэтому он и набрал нужный ему номер.