ГЛАВА 8 После беспокойной ночи я проснулась рано и больше заснуть не смогла, — забыла задёрнуть шторы, когда ложилась, и теперь солнечный свет лился через окна. Можно было бы встать и закрыть их, а потом снова поспать, но у меня просто не было сил. Я не знала, дело ли в беспокойстве и страхе, заставлявших меня крутиться и ворочаться, или в незнакомой роскоши сна в удобной кровати впервые после многих месяцев, проведенных на шатких лежаках в один матрас между мной и землей. Я потянулась, чтобы провести пальцем по замысловато вырезанным птицам и цветам на столбике. Высоко надо мной полог кровати открывал вид на выкрашенный в яркие цвета потолок со сложным орнаментом из листьев, цветов и птиц в полете. Я разглядывала узор, считая листья венка можжевельника, и не заметила, как задремала. Но стук в дверь вывел меня из этого прекрасного состояния. Откинув тяжелое одеяло, я скользнула ногами в шерстяные тапочки, оставленные у кровати. За дверью ждала служанка со стопкой одежды, включая кафтан синего цвета, перекинутый через руку, и обувь. Не успела я поблагодарить девушку, как она сделала реверанс и исчезла. Закрыв дверь, я положила обувь и одежду на кровать, а новый кафтан аккуратно повесила на ширму. Некоторое время я просто смотрела на него. Всю жизнь я носила одежду, оставшуюся от старших сирот, а затем стандартную униформу Первой армии. У меня определенно никогда не было ничего, сделанного на заказ. Никогда даже и не мечтала носить кафтан Гриши! Сначала я умылась и расчесала волосы, — не знала, когда придет Женя, как и то, есть ли у меня время на ванную. Отчаянно хотелось чая, но у меня не хватало храбрости позвать служанку. Наконец мне не осталось чем заняться, поэтому я взялась разбирать одежду на кровати. Там были обтягивающие брюки из ткани, которую я никогда не видела раньше — казалось, она служила мне второй кожей; также длинная блуза из тонкого хлопка, которая подпоясывалась синей лентой, и высокие сапоги. Но назвать эту обувь сапогами казалось неправильным. У меня были сапоги. Эти же были чем-то совершенно иным: черная выделка из мягчайшей кожи, идеально облегающая мои икры. Одежда была странной, с одной стороны она походила на ту, что носят фермеры и крестьяне, но ткань была мягче и дороже — обычный крестьянин не мог себе позволить такую. Когда я оделась, то стала разглядывать кафтан. Неужели я действительно собиралась надеть его? Неужели я действительно стану Гришей? Это казалось невозможным. «Это просто пальто», — упрекнула я себя. Потом, сделав глубокий вдох, сняла кафтан с ширмы и скользнула в него. Он был легче, чем казался, и, как и остальная одежда, идеально подходил мне. Застегнув маленькие потайные пуговки спереди, я отступила, чтобы хоть немного рассмотреть себя в зеркале над умывальником. Кафтан был глубокого полуночно-синего цвета и почти доставал мне до пят, а рукава были широкими. И хотя он во многом походил на пальто, он был столь элегантным, что напоминал мне платье. Затем я заметила вышивку на манжетах. Как и все Гриши, Этереалки обозначали свое назначение в ордене цветом вышивки: голубой для Проливных, красный для Инферни и серебряный для Шквальных. Мои манжеты были вышиты золотом. Я пробежалась пальцем по золотым нитям, чувствуя резкий приступ тревоги, и чуть не подпрыгнула, когда услышала стук в дверь. — Очень хорошо, — сказала Женя, когда я открыла ее. — Но ты бы лучше смотрелась в черном. На что я очень грациозно показала ей язык, а затем поспешила за девушкой в коридор и начала спускаться по лестнице. Женя повела меня в ту же куполообразную комнату, где мы собирались прошлым днем для процессии. Сегодня она и близко не была столь переполненной, но из нее все равно лился поток разговоров. Гриши кучковались по углам вокруг самоваров или располагались на диванах, обогреваясь у печек с изразцами, а некоторые завтракали за длинными столами, расположенными в центре комнаты в форме квадрата. И вновь шум сошел на нет при нашем появлении. На этот раз многие хотя бы сделали вид, что продолжают разговор, когда мы проходили мимо. Две девушки в мантиях Взывателей налетели на нас. Я узнала Марию, которая накануне перед процессией спорила с Сергеем. — Алина! — прощебетала она. — Нас вчера не представили должным образом. Я Мария, а это Надя, — она указала на розовощекую девушку рядом, которая широко улыбнулась мне. Мария взяла меня за руку, намеренно поворачиваясь спиной к Жене. — Пошли, сядешь с нами! Я нахмурилась и открыла рот, чтобы возразить, но Женя просто покачала головой и сказала: — Иди. Твое место с Этереалками. Я найду тебя после завтрака, чтобы устроить экскурсию. — Мы можем показать ей округу… — начала Мария. Но Женя перебила: — Чтобы устроить тебе экскурсию по просьбе Дарклинга. Мария покраснела. — А ты что, ее служанка? — Что-то вроде того, — ответила Женя и отошла, чтобы налить себе чашку чая. — Слишком высокого о себе мнения, — прокомментировала Надя, слегка шмыгнув носом. — С каждым днем все наглее, — согласилась Мария. Затем она повернулась ко мне и чуть вскрикнула. — Ты, должно быть, умираешь с голоду! — Она провела меня к одному из длинных столов, и двое слуг выступили вперед, чтобы выдвинуть перед нами стулья. — Мы сидим здесь, по правую руку от Дарклинга, — сказала Мария с гордостью в голосе, указывая вдоль стола, где сидели остальные Гриши в синих кафтанах. — Корпоралки сидят там, — сказала она с презрительным взглядом на противоположный стол, где сердитый Сергей и парочка других мужчин в красных мантиях ели завтрак. Мне пришло в голову, что если мы были по правую сторону от Дарклинга, Корпоралки были столь же близки к нему слева, но я не стала заострять на этом внимание девушек. Стол Дарклинга пустовал, единственный намек на то, что его место там, был огромный черный стул. Когда я спросила, будет ли он завтракать с нами, Надя энергично замотала головой. — О, нет! Он едва ли когда-либо ужинает с нами, — пояснила она. Я приподняла бровь. Столько шума из-за того, кто сидит ближе к Дарклингу, а он даже не позаботился появиться? Перед нами поставили тарелки с ржаным хлебом и селедкой, и я чуть не подавилась. Ненавижу селедку. К счастью, на столе было много хлеба и, как я с изумлением заметила, нарезанной сливы, которую, должно быть, выращивали в теплицах. Слуга принес нам горячий чай из одного из больших самоваров. — Сахар! — вскрикнула я, когда он поставил передо мной небольшую сахарницу. Мария и Надя обменялись взглядами, и я покраснела. В последние сто лет сахар был нормирован в Равке, но, судя по всему, он не в новинку в Малом дворце. Еще одна группка Взывателей присоединилась к нам и после краткого представления все начали закидывать меня вопросами. Откуда я? С севера. Мы с Малом никогда не врали о месторождении. Просто не открывали всей правды. Действительно ли я была картографом? Да. Правда ли, что на меня напали фъерданцы? Да. Сколько волькр я убила? Нисколько. Всех их, казалось, разочаровал последний ответ, особенно мужчин. — Но я слышал, что ты убила сотню, когда волькры напали на скиф! — возразил парень по имени Иво, похожий на норку. — Ну, это не так, — ответила я, а затем задумалась. — По крайней мере, не думаю, что это так. Я… эм… вроде как, потеряла сознание. — Ты потеряла сознание? — Иво выглядел потрясенным. Я была чрезвычайно благодарна Жене, что та пришла мне на выручку, похлопав по плечу. — Ну что? — спросила она, игнорируя остальных. Я пробормотала слова прощания и быстро вышла из-за стола, чувствуя на себе их взгляды до самого выхода из комнаты. — Как прошел завтрак? — спросила девушка. — Ужасно. Женя презрительно фыркнула. — Селедка и ржаной хлеб? Я подразумевала допрос, но кивнула. Она сморщила нос. — Мерзость. Я с подозрением посмотрела на нее. — А что ела ты? Женя оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, и прошептала: — У одного из поваров дочь мучилась ужасными пятнами на лице. Я помогла ей избавиться от них, и теперь она шлет мне ту же выпечку, которую они готовят для Большого дворца каждое утро. Божественное лакомство! Я улыбнулась и покачала головой. Остальные Гриши могут смотреть на Женю сверху вниз, но у девчонки был свой вид власти и влияния. — Но никому не говори, — добавила она. — Дарклинг очень увлечён идеей крестьянского образа жизни. Упаси Святые, чтобы мы забыли, что мы настоящие равканцы. Я сдержала своё фырканье. Малый дворец был сказочной версией крепостной жизни, не более похож на Равку, чем блеск и позолота королевского дворца. Гриши, похоже, были одержимы подражанием крестьянам, вплоть до одежды, которую носили под кафтанами. Но было что-то глупое в крестьянской еде на фарфоровых тарелках под куполом, инкрустированным настоящим золотом. И какой бы крестьянин не выбрал выпечку вместо маринованной рыбы? — Я не пророню ни слова, — пообещала я. — Хорошо! Если ты будешь мила со мной, я, возможно, даже поделюсь, — подмигнула Женя. — А теперь посмотри — эти двери ведут в библиотеку и рабочие помещения, — она указала на массивные двойные двери перед нами. — Эта дорога ведет обратно к твоей комнате, — указала направо. — А эта — в Большой дворец, — указала на двери слева. Женя повела меня к библиотеке. — А там что? — спросила я, кивая на закрытые двери прямо за столом Дарклинга. — Если эти двери открываются, обращай внимание. Они ведут в зал совета Дарклинга и в его покои. Когда я присмотрелась внимательнее к резным тяжелым дверям, то смогла разглядеть символ Дарклинга, спрятанный за лозами винограда и бегущими животными. Оторвав взгляд от орнамента, я поспешила за Женей, которая уже была на пути из купольного зала. Я проследовала за ней по коридору к другим огромным дверям. Они походили на обложку старой книги, и когда Женя распахнула их, я ахнула. Библиотека была высотой в два этажа, а стеллажи вдоль стен были заполнены книгами от пола до потолка. На втором ярусе находился балкончик. Потолок венчал купол, который был полностью стеклянным, поэтому комната освещалась естественным светом. Несколько стульев для чтения и маленькие столы были выстроены у одной из стен. В центре комнаты, прямо под блестящим стеклянным куполом, располагался круглый стол, окруженный скамейкой. — Здесь будут проходить твои занятия по истории и теории, — пояснила Женя, обводя меня вокруг стола и далее через всё помещение. — Я их закончила много лет назад. Такие нудные, — затем она рассмеялась. — Закрой рот. Ты похожа на форель. Я послушалась, но разглядывать всё вокруг не перестала. Библиотека князя казалась мне большой, но в сравнении с этим местом она была лачугой. Весь Керамзин казался потертым и жалким рядом с красотой Малого дворца, но мне почему-то было грустно думать в таком ключе. Я гадала, что бы заметили зоркие глаза Мала. Мои шаги замедлились. Разрешали ли Гришам приводить гостей? Сможет ли Мал навестить меня в Ос Альте? У него были обязанности в своем полку, но если бы он смог вырваться… Мысль наполнила меня радостью. Малый дворец не казался таким уж пугающим, когда я думала о прогулке по его коридорам с лучшим другом. Мы покинули библиотеку через другие двери, ведущими в темный коридор. Женя свернула налево, но я посмотрела в другом направлении и увидела, как две Корпоралки выходят из огромных красных дверей. Они окинули нас недружелюбным взглядом, прежде чем скрыться в тени. — Пошли, — прошептала Женя, хватая меня за руки и таща в противоположную сторону. — Куда ведут те двери?