«Ну что ж, — подумала я. — Может, он упадет в канаву по дороге туда». Поспешив обратно в казарму, я плотно закрыла за собой дверь и быстро залезла под одеяло. Станет ли эта черноволосая Гриша тайком убегать из павильона, чтобы встретиться с Малом? Я отмахнулась от этой мысли. Это не мое дело, и, если серьезно, я не хотела этого знать. Мал никогда не смотрел на меня, как на эту девушку, или даже как на Руби, и никогда не посмотрит. Важнее всего тот факт, что мы все еще друзья. «Но как долго вы будете ими оставаться?» — заныл голос в моей голове. Алексей был прав: все меняется. Мал изменился к лучшему. Он стал красивее, храбрее, самоувереннее. И…дальше от меня. Я вздохнула и перекатилась на другой бок. Хотелось бы верить, что мы с Малом всегда будем друзьями, но мне придется признать тот факт, что у нас разные дороги. Лежа в темноте в ожидании сна, я задумалась, будут ли эти дороги вести нас все дальше и дальше друг от друга, и настанет ли день, когда мы снова станем незнакомцами. ГЛАВА 2 Утро прошло незаметно: завтрак, быстрая прогулка к картотеке, чтобы собрать чернила и бумагу, затем хаос у дока. Я стояла с остальными топографами, ожидая своей очереди, чтобы забраться на один из маленькой флотилии землеходных скифов. Позади нас пробуждался Крибирск, готовясь заняться своими обычными делами. Впереди простиралась странная сгущающаяся тьма Каньона. Животные были слишком шумными и напуганными, чтобы путешествовать по Неморю, поэтому переход осуществлялся на землеходных скифах — санях, оснащенных огромными парусами, которые позволяли практически бесшумно скользить по сухим серым пескам. Скифы заполнили зерном, древесиной и необработанным хлопком, а на обратном пути мы будем везти сахар, ружья и всяческое добро, необходимое для морского порта Западной Равки. Глядя на палубу, оборудованную в основном парусом да шаткими перилами, я думала только о том, что здесь негде спрятаться. На мачте любых саней, по бокам которой пристроились мускулистые вооруженные солдаты, стояло по двое Этереалок в синих кафтанах из Ордена Взывателей. Серебряная отделка на их рукавах и кайма на мантиях указывала, что они Шквальные — Гриши, которые могли повышать и понижать давление воздуха, а также наполнять паруса скифа ветром. За солдатами с ружьями, стоящими в ряд у перил, наблюдал суровый офицер. Между ними также стояли Этереалки.[2] Их синие мантии были украшены красной каймой, указывающей на то, что они могли вызывать огонь. По сигналу капитана старший топограф завел меня, Алексея и остальных ассистентов на скиф, где мы присоединились к пассажирам. Затем он занял место рядом со Шквальными на мачте, где будет помогать ориентироваться в темноте. В руке у капитана компас, но от него будет мало проку, как только мы окажемся в Каньоне. Оказавшись на палубе, я мельком увидела Мала, стоящего с остальными следопытами на другой стороне скифа. Они тоже были вооружены. Позади расположились лучники, колчаны за их спинами были заполнены стрелами с наконечниками из стали Гриш. Я дотронулась до рукояти армейского ножа, спрятанного за поясом. Особой уверенности он мне не добавлял. С доков послышалась громогласная команда десятника, и толпы здоровенных мужиков начали толкать скифы в бесцветный песок, который доходил до самых дальних уголков Каньона. Они поспешно отошли назад, будто он мог обжечь им ноги. Затем наступил и наш черед, и с неожиданным резким толчком наш скиф рванул вперед, скрипя по твердыни. Я вцепилась в перила для равновесия, мое сердце бешено стучало. Шквальные подняли руки. Паруса раскрылись с громким хлопком, и скиф понесся к Каньону. Поначалу это было похоже на плаванье в густом облаке дыма, но жара, запаха или огня нигде не было. Все звуки исчезли, и мир будто замер. Я наблюдала, как скифы впереди нас скользнули в темноту, один за другим исчезая из виду. Тут я осознала, что больше не могу разглядеть нос нашего скифа или своих рук на перилах. Оглянулась через плечо — живой мир просто испарился. Тьма клубилась вокруг нас: черная, невесомая, кромешная. Мы попали в Каньон. Впечатление, будто стоишь у края мира. Я крепче схватилась за перила, чувствуя, как дерево впивается в ладонь, и обрадовалась их прочности. Сосредоточилась на этом и на чувстве собственных пальцев в ботинках. Слева доносилось тяжелое дыхание Алексея. Я пыталась думать о вооруженных солдатах и Гришах в синих мантиях. Пересекая Каньон, мы надеялись пройти тихо и незаметно — без выстрелов и вызова огня. Но присутствие Гриш все равно успокаивало. Не знаю, как долго это продолжалось; скифы скользили вперед, единственный раздававшийся звук — тихий шорох песка по дну. Казалось, прошло всего пару минут, а, возможно, и пару часов. «С нами все будет хорошо, — твердила я себе. — С нами все будет хорошо». Затем я почувствовала руку Алексея, он пытался нащупать мою. Парень схватил меня за запястье. — Слушай! — прошептал он хриплым от ужаса голосом. С мгновение все, что я слышала, было прерывистое дыхание и шорох скифа. Затем откуда-то из темноты послышался другой звук, слабый, но неумолимо надвигающийся: ритмичное хлопанье крыльев. Одной рукой я вцепилась в Алексея, а другой — в рукоятку ножа. Мое сердце громко стучало, а глаза напрягались, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь в темноте. Я слышала, как взвелись курки и натянулись стрелы. — Приготовьтесь, — прошептал кто-то. Мы ждали, прислушиваясь к шуму рассекающих воздух крыльев, становившемуся все громче с их приближением, как бой барабанов надвигающейся армии. Мне показалось, что я почувствовала дуновение ветра на щеках, когда они начали нас окружать; все ближе и ближе… — Огонь! — прозвучала команда, за которой последовал треск кремня о камень и взрывной свист, — яркая рябь от пламени Гриш вспыхнула на каждом из скифов. Я зажмурилась от внезапного света и стала ждать, пока глаза привыкнут. В свете огня я увидела их. Волькры обычно передвигаются маленькими группками, но сейчас их было… не десятки, а даже сотни, зависших и парящих в воздухе вокруг скифов. Они были самыми пугающими существами, которых я когда-либо видела в книгах; самыми ужасными из всех монстров, которых я когда-либо представляла. Последовали выстрелы. Полетели стрелы, и воздух сотрясли вопли волькр — громкие и жуткие. Они кинулись вниз. Я услышала пронзительный крик и с ужасом наблюдала, как ноги солдата оторвались от земли, и его тело поднялось в воздух, несмотря на попытки бороться. Мы с Алексеем прижались друг к другу и согнулись под перилами, цепляясь за жалкие ножики и бормоча молитвы, пока мир превращался в кошмар. Люди вопили от страха. Солдаты отбивались от огромных крылатых тварей, а неестественная темнота Каньона нарушалась всплесками золотого пламени Гриш. Неподалеку послышался крик. Я ахнула, и рука Алексея выскользнула из моей. В свете огня я увидела, как он цепляется за перила. Его рот был распахнут в крике, глаза полны паники, а чудовищное создание, схватившее его своими блестящими серыми лапами, било крыльями и поднимало его в воздух. Толстые когти твари глубоко пронзили спину, тут же испачкавшись в крови. Пальцы Алексея соскользнули с перил. Я бросилась вперед и схватила его за руку. — Держись! Затем огонь исчез, и в темноте я почувствовала, как ладонь парня освобождается из моей хватки. — Алексей! Его крики заглушили звуки битвы, и волькра унесла парня во мрак. Очередной всплеск пламени осветил небо, но их уже и след простыл. — Алексей! — вновь выкрикнула я, перегнувшись через край перил. — Алексей! Ответом последовало биение крыльев еще одной волькры, летевшей за мной. Я попятилась назад, едва избежав лап чудовища, и выставила перед собой дрожащими руками нож. Волькра кинулась вперед, свет огня блестел в ее белёсых слепых глазах, а в зияющей пасти виднелись ряды острых черных зубов. Краем глаза я заметила вспышку пороха и выстрел. Волькра сбилась с траектории и завыла от ярости и боли. — Шевелись! — это был Мал с ружьем в руке, его лицо испачкалось кровью. Парень схватил меня за руку и спрятал за себя. Волькра продолжала приближаться, цепляясь когтями за палубу, одно ее крыло было согнуто под странным углом. Мал пытался перезарядить винтовку в свете пламени, но тварь оказалась быстрее. Она кинулась к нам, клацая челюстями и царапая когтями грудь моего друга. Тот закричал от боли. Я схватила чудовище за сломанное крыло и глубоко воткнула нож между лопаток. Ее мускулистая плоть была слизкой. Тварь закричала и начала вырываться из моих рук, отчего я упала на палубу. В исступлении гнева волькра бросилась на меня, распахнув свою огромную пасть. Прозвучал еще один выстрел. Чудовище споткнулось и свалилось на палубу, из него сочилась черная кровь. В туманном свечении я увидела, как Мал опустил оружие. Его порванная рубашка потемнела от крови. Винтовка выскользнула из рук, а парень покачнулся, упал на колени, а затем плашмя на палубу. — Мал! — я тут же подбежала к нему, нажимая руками на грудь в отчаянной попытке остановить кровотечение. — Мал! — я всхлипнула, и слезы побежали по лицу. Воздух полнился запахом крови и пороха. Вокруг нас звучали выстрелы, крики… и отвратительные чавкающие звуки. Огни Гриш ослабевали, уменьшались, и, что хуже всего, скифы перестали двигаться. «Вот и все», — безнадежно подумалось мне. Склонившись над Малом, я продолжала давить на рану. Его дыхание было прерывистым. — Они приближаются, — ахнул парень. Я подняла голову и увидела слабое, уже угасающее свечение пламени Гриш, а также двух волькр, пикирующих на нас, и накрыла Мала своим телом. Знала, что это бесполезно, но больше мне ничего не оставалось. Я почувствовала зловонный запах волькры и ветер от её крыльев. Прижавшись лбом к Малу, услышала его шепот: — Я буду ждать тебя на лугу… Что-то внутри меня прорвалось: от ярости, от безнадежности, от неминуемости скорой смерти. Я почувствовала кровь друга на своих руках, увидела боль на любимом лице. Волькра триумфально завопила и вонзила когти мне плечо. Тело пронзила боль. И весь мир побелел. Я закрыла глаза от пронзительно-яркого света, взорвавшегося передо мной. Казалось, он заполнил мою голову, ослепил, оглушил. Откуда-то сверху раздался жуткий вопль. Я почувствовала, как волькра ослабила хватку на моем плече, как она ударила меня при падении вперед и как моя голова стукнулась о палубу. После этого я ничего не чувствовала. ГЛАВА 3 Вздрогнув, я очнулась и почувствовала дуновение ветра на коже. Затем открыла глаза и увидела перед собой нечто похожее на темные клубы дыма. Я лежала на палубе скифа. Прошла минута, прежде чем сгусток дыма начал рассеиваться, подбирая свои темные клочья и давая дорогу яркому осеннему солнцу. Я снова закрыла глаза и вздохнула с облегчением. «Мы на пути из Каньона, — подумала я. — Не знаю как, но нам удалось выбраться». Или нет? Ко мне медленно возвращались воспоминания о нападении волькр. Где Мал? Я попыталась сесть, и боль пронзила мои плечи. Игнорируя ее, я оттолкнулась от палубы и обнаружила, что оказалась нос к носу со стволом винтовки. — Уберите от меня эту штуку, — рявкнула я, отталкивая оружие прочь. Солдат вернул винтовку на место, угрожающе тыча ею в меня. — Не двигайся, — приказал он. Я удивленно уставилась на него. — Да что с тобой такое? — Она очнулась! — крикнул тот через плечо. К нему присоединились еще два вооруженных солдата, капитан скифа и Корпоральница. Запаниковав, я заметила, что рукава ее красного кафтана были вышиты черным. Чего от меня хотела Сердцечница? Шквальной все еще стоял у мачты с поднятыми руками, направляя нас потоком сильного ветра, рядом с ним всего один солдат. Палуба местами запятнана кровью. Мой желудок скрутило, стоило вспомнить жуткую битву. Целитель Корпоралок ухаживал за ранеными. Где Мал? У перил стояли солдаты Гриши: окровавленные, обожженные и в значительно меньшем количестве, чем когда мы отплывали. Все настороженно поглядывали на меня. С нарастающим страхом я осознала, что солдаты и Корпоральник на самом деле стерегли меня. Как пленницу. — Мал Оретцев. Он следопыт и был ранен во время нападения. Где он? — спросила я. Никто ни слова не проронил. — Прошу вас, ответьте, — начала умолять я. — Где он? Последовал толчок — скиф сел на мель. Капитан указал на меня винтовкой.