– Насколько мне известно, такого не было ни разу. – Неужто за все века ни разу не случалось, чтобы перстень указал на не того человека? – Бывало, конечно. Порой случалось, что женщина, увидевшая перстень в храмовом фонтане, уже находилась замужем. Когда-то она была слишком юна. Или, напротив, немолода. Но слишком старую невесту магия и без того не выберет. А юная императрица – это не беда. Мужчины в семье императора всегда славились высокой продолжительностью жизни. Первый император дожил почти до двухсот лет. Последующие – немногим меньше. Нынешнему повелителю скоро будет сто. И думаю, он легко мог бы дожить до двухсот, если бы не так сильно устал от всего этого. Я отвел глаза. Мне тоже показалось, что его величество утомился. Дворцовые интриги, покушения, бунты… На нынешний день империя включала в себя двадцать четыре провинции от Белого моря на западе до Искристых гор на востоке. Самое крупное государство на единственном материке Тальрама. Владеющее огромными ресурсами, как природными, так и людскими. Нетрудно догадаться, что внутри такой большой страны то и дело происходили какие-то неурядицы. Тут бунт, там забастовка. Здесь пираты перекрыли выход из порта… Говорят, в южных широтах, которых империя тоже краешком касалась, флибустьеров водилось немало. Но что самое главное, каким бы замечательным правителем ты ни был, обязательно найдутся недовольные. Чуть проморгаешь, и хоп, готов очередной заговор. Слегка не уследишь, и все. Кончилось твое время. А вместе с ним и императорская династия. – Что же происходит, если по каким-то причинам император приходит к выводу, что избранная перстнем женщина ему не подходит? – поинтересовался я. – В истории такое случалось всего дважды. Один раз невеста происходила из чужеземного, маленького, но очень гордого рода и совершенно случайно оказалась в одном из наших храмов, где также случайно зачерпнула воды из фонтана. Ее сосватали силой и угрозами. Однако леди оказалась слишком горда, она не пожелала жертвовать собой ради спасения собственного народа и предпочла броситься в море, чем возлечь на ложе с чужаком. Во втором случае невеста была из стана бунтовщиков. После первой же брачной ночи она вонзила супругу нож в спину, но не смогла его убить. Только ранила, поэтому император выжил и в порыве гнева убил ее сам. – А если женщина окажется больна? Или увечна? – Имперские целители достаточно сильны, чтобы излечить даже запущенную болезнь. Если же она неизлечима, то они как минимум сумеют довести императрицу до родоразрешения, после чего ее долг перед страной будет исполнен. – Именно это произошло с супругой последнего императора? – Да. – И никто не пытался избавить женщину от этой участи? Не захотел найти более крепкую здоровьем леди, которая смогла бы родить его величеству одаренного наследника? Неужели никто не попытался переиграть ситуацию, чтобы сохранить претендентке жизнь? Мастер-тень отрицательно качнул головой. – Темный дар серьезно затрудняет поиски потенциальной невесты, поэтому если появляется хотя бы одна претендентка, то обычно она и становится супругой. – Даже если ей это не по нраву? – скептически приподнял брови я. – Или если у нее уже есть супруг? А то, может, и полноценная семья? Что тогда? – Такое в истории случалось нечасто. Но даже если и случалось, то невеста императора в любом случае становилась его женой. – Насильно? – Я бы назвал это отсутствием выбора. Тем более имперским женщинам хорошо известно понятие «долг». Да и мало кто отказывался от той роли, которая им предлагалась. «Замечательно, – рассеянно подумал я. – Просто чудесно. Но мне такой вариант, боюсь, не подойдет». Однако вслух, разумеется, спросил о другом: – А как осуществляется поиск претенденток? Зачарованный перстень куда-то возят? Раз в год в каждом городе проходит мероприятие, когда любой желающий может навестить городской храм и испытать удачу? – Зачем? Перстень, по традиции, хранится в главном храме. Но магия фонтанов такова, что любой из них может определить потенциальную супругу императора. Из них достаточно только напиться. Если хоть один из фонтанов проснется, то сразу просыпаются и остальные. Жрецы находят будущую императрицу и отвозят в Орн. Если она вытащит из главного фонтана перстень, то все. Леди немедленно отправляется во дворец. Хм. Это что же получается, уже вся страна знает, что появилась претендентка на престол? Скверно. – А почему люди говорят, что нашлась невеста не самого императора, а наследника престола? – снова спросил я. – У его величества может быть лишь одна официальная супруга. Как только рождается наследник, перстень зачаровывается на него и снова отправляется в главный храм. И могут пройти десятилетия, прежде чем найдется подходящая девушка. – Но вы говорили, что однажды намеченная свадьба не состоялась. Тем не менее императорский род не прервался. Значит ли это, что избранницу все-таки смогли заменить? Учитель, помедлив, наклонил голову. – Империи несказанно повезло, что перстень нашел погибшим невестам замену. Сложность в другом: как ты и говорил, иногда у императрицы попросту не остается выбора. Она вынуждена согласиться на брак, даже если по каким-то причинам этого не желает. Бывало и так, что сама невеста оказывалась императору не по душе. И в подобной ситуации становилось сложнее зачать наследника. Чисто по физиологическим причинам. Ну да. Если супруга смертельно больна или выглядит страшнее войны, то продуктивно провести с ней ночь становится проблематичным. – Магия перстня помогает справиться с этой проблемой, – тем временем продолжил мастер Зен. – Стирает взаимную неприязнь и помогает супругам наладить отношения. Для правящего дома, где из поколения в поколение переходит темный дар, это особенно важно. Если же случается так, что супруга императора умерла, не успев подарить ему наследника, то, как я уже говорил, магия перстня – это магия правящего рода. Такая же темная, как твоя клятва. Поэтому, как и в случае с тенью, у овдовевшего императора есть три года, чтобы избавиться от навязанных перстнем уз. После этого он снова может жениться, если к тому времени, конечно, найдет другую претендентку. Я нахмурился: – Вчера мне сказали, что невеста будущего императора умудрилась сбежать из храма. Ее ищут, но пока безуспешно. – Найдут, – без тени сомнений отозвался учитель. – Очень сложно удержать блокирующее заклинание на темном артефакте. Для этого нужно быть магом уровня самого императора или же… дарру. – Кем? – непроизвольно дернулся я. – Они ведь тоже женщины, – кивнул мастер-тень. – Но, на наше счастье, свободных дарру в брачном возрасте не бывает. И в храмы таких женщин не приводят. Поэтому я не думаю, что его высочеству стоит волноваться насчет невесты. Как только блокирующее заклинание спадет или как только перстень окажется вдалеке от новой владелицы, он тут же подаст знак. Леди даже выбросить его не сможет, потому что в ее ауре немедленно проступит характерный след, скрыть который уже не удастся. – А если ее все-таки не найдут? – быстро спросил я, размышляя над сказанным. Мастер Зен едва заметно пожал плечами: – Если девушка коснулась перстня, то вскоре придет во дворец сама. Магия первого императора будет тянуть ее туда постоянно. Сначала немного. Затем все больше и больше… и к исходу третьего года это желание станет неодолимым. Я замер. – А потом? – Если она за это время не пройдет обряд венчания, то все закончится. Перстень замолчит. Но это будет трудно, – усмехнулся учитель. – Ведь на будущего императора эта магия тоже воздействует. Так что если невеста не захочет явиться к жениху, то он найдет ее сам. О! Так вот что это было… Похоже, у магической клятвы и заклинания в перстне имелась одна и та же особенность: они оба создавали своеобразную привязку – между императором и тенью, между женихом и невестой. Вчера, полагаю, мне довелось в какой-то мере ощутить эмоции будущего императора Карриана. Смешанные, надо сказать, эмоции. Хотя, думаю, мои были не лучше. А если ему досталось после контакта примерно так же, как и мне, то тогда понятно, отчего над наследником престола и сейчас хлопочет придворный маг. Уже много позже, сидя на дереве напротив покоев его высочества и размышляя о словах мастера Зена, я пришел к выводу, что лучше мне и дальше держать свою оплошность в тайне. Молчание – залог моего спокойствия и гарантия долгой жизни. Ведь если император посчитал, что малолетний телохранитель может превратить его в посмешище, что же он скажет, узнав, что в качестве невесты его сыну перстень выбрал мужчину? Я ведь не всегда буду подростком. Еще год-два, и меня можно будет смело назвать совершеннолетним. И что тогда? Мужеложство, напомню, считалось на Тальраме серьезным преступлением. За один только намек здесь шустренько отправляли на плаху. Это автоматически означало, что ни императору, ни его сыну, ни тем более Тизару я не смогу открыться. Мне даже мастер Зен не поможет, потому что до гроба будет верен императору и при малейшем подозрении тут же меня сдаст. И в этом случае остается выбирать: молчать как партизан или же сказать правду. О другом мире. О переселении душ. И о том, что, собственно, в отношении меня перстень не так уж и ошибся. За одним-единственным исключением: тело, увы, подвело. После чего мы рано или поздно вернемся к «голубой» теме, и вопрос будет самым решительным образом закрыт. По крайней мере, со мной. Гильотина, отравленный хлеб или просто кинжал в спину – это уже детали. Неправильная «невеста» должна умереть, и она умрет, чтобы освободить место другой претендентке. Причем избавятся от меня тихо и как можно скорее. Так, чтобы никто и никогда не прознал о едва не случившемся позоре. А мне во второй раз умирать неохота. Поэтому простите, ваше высочество, но придется вам немного понервничать. Ну и мне с вами заодно, после чего, надеюсь, для вас все-таки найдется нормальная жена. И почему она не появилась хотя бы на год раньше? Почему меня не забросило сюда на пару десятилетий позже? К счастью, учитель подарил мне хоть и слабую, но все же надежду. Если я сумею продержаться эти три года, то неудачная «помолвка» сама собой аннулируется. Нужно будет только постоянно таскать с собой проклятущий перстень и замаскировать его, чтобы никто не узнал. Быть может, мой жадный организм все-таки найдет способ вытянуть из него магию, и тогда трех лет вообще не придется ждать. Если это произойдет, я со спокойной душой подкину перстенек обратно в храм, и пусть потом маги до посинения разбираются, почему он разрядился. Насчет следов в ауре я не волновался: мой организм и впрямь сожрет все, что ему предложат. Его тошнило от магии наследника престола, но отдавать ее эта сволочь все равно не хотела. Все, что я не сумел выблевать, эта зараза благополучно переварила. А уж те крохи, которыми мог поделиться перстень, она проглотит и не заметит. Теперь второй вопрос: где хранить проклятое «сокровище»? В комнате нельзя. Чтобы мой дар его экранировал, следовало носить кольцо при себе. Но не в кармане же? А вдруг потеряю? Или забуду? Нет. Тут надо придумать что-то понадежнее. На палец его не нацепишь. За пазуху не уберешь. Значит, придется вешать на шею. Только надо шнурок подобрать покрепче. Еще лучше – цепочку. И не снимать ее ни днем, ни ночью, чтобы не рисковать. Насчет других свойств перстня я не волновался: если мой организм будет тянуть из кольца магию, то ни на меня, ни на Карриана оно воздействовать не сможет. Так что негативных последствий для нашей психики можно было не опасаться. Три года – это, конечно, немало. Придется постараться, чтобы не подставить ни себя, ни наследника престола. Но мы справимся. Я-то уж точно выдержу. А мнения его высочества, если на то пошло, никто не спрашивал. Глава 12 На следующее утро я явился на завтрак с украшением – обвязанный в три слоя разноцветными нитками перстень выглядел точь-в-точь как символ Тал-Рам. Этакое импровизированное солнышко. Ну, может быть, излишне пухлое с одной стороны. Перстень – это все-таки не простое колечко, поэтому пришлось поломать голову над маскировкой. Нитки я использовал непростые, из шерсти специально выведенной в Искристых горах породы овец. Эти нитки почти не рвались, не гнили и позволяли надеяться, что на три года запаса их прочности хватит. А само «украшение» я повесил на цепочку. Не из золота, а из того же сплава, который здесь называли «льдистой сталью» и из которого были выкованы мои клинки. Да, прошлой ночью мне повезло нарыть эту занятную вещицу в сокровищнице, а затем обмотать шерстяной нитью, чтобы не привлекала внимания. Само собой, прежде чем показываться кому-то на глаза, я продемонстрировал обновку Тизару, но маг так и не понял, что за вещь я припрятал под туникой. А значит, и императора с сыном мне наверняка удастся одурачить. Единственной серьезной проблемой была Талья. Но поутру, когда строгий батюшка узнал, что эта дурочка умудрилась сбежать и целую ночь где-то болталась, он все-таки всыпал ей по первое число, благодаря чему желания хвастать, что мы едва не разминулись с невестой будущего императора, у нее резко поубавилось. Когда же над ней после этого еще и посмеялись, девчонка вообще как воды в рот набрала. Зато порадовала меня признанием, что в суматохе так и не назвала жрецам наших имен. Это была замечательная новость. Даже, я бы сказал, прекрасная. Вчера я сообщил жрецам исключительно правду и ничего, кроме нее. И поскольку врать пред ликом местных богов рискнул бы лишь сумасшедший, то мне поверили. А это, в свою очередь, значило, что молодого пьянчужку и его болтливую подружку, случайно забредших в храм прошлой ночью и ничегошеньки не знающих о личности чрезвычайно важной для императора персоны, скорее всего, искать не будут. Когда я зашел в обеденный зал, в мою сторону никто даже не обернулся. Император, по традиции явившийся последним, лишь скользнул по мне взглядом и отвернулся. Его высочество Карриан тоже проигнорировал, но лишь после этого я вздохнул свободно. Его светлость герцог эль Соар сегодня на трапезе не присутствовал. Как и леди эль Мора, кстати. Его величество выглядел чем-то озабоченным и на мое поведение внимания не обратил. Его высочество тоже был всецело погружен в себя, поэтому, когда я занял место за его спиной, даже головы не поднял. Выглядел, кстати, Карриан нормально. Полагаю, благодарить за это следовало устало потирающего виски Тизара, но о его участии в этом деле, судя по всему, мало кто знал. Завтрак прошел скомканно и несколько нервозно. Народ шептался, поминутно переглядывался и словно играл в какую-то игру. Роскошно одетые леди ревниво оценивали друг друга. Мужчины кусали усы. Да и немудрено: благая весть из храма наверняка уже успела облететь столицу. Со своего наблюдательного поста я видел, какие заинтересованные взгляды придворные бросали на наследного принца. Если бы была возможность, его бы уже окружили и засыпали вопросами. То, что в храмах проснулись фонтаны, автоматически означало, что этой ночью никому не известная леди выиграла джекпот. И, разумеется, всем хотелось знать, кто же она такая. На этом фоне личный художник императора казался такой мелкой сошкой, что о нем и упоминать не стоило. Неудивительно, что этим утром меня впервые никто не перехватил в коридоре и не предложил нарисовать очередной портрет. Да и вообще я полагал, что личность загадочной невесты еще не скоро закончат обсуждать в кулуарах, особенно когда станет ясно, что за выигрышем она так и не пришла. – Мар, – неожиданно бросил император, когда закончил трапезу и поднялся из-за стола. – Идем со мной. Я покорно спрятал блокнот и грифель, а затем последовал за его величеством. Идти пришлось недолго: всего через один короткий коридор, парочку галерей и два потайных хода, с помощью которых мы поднялись прямиком в кабинет императора. Это были те самые ходы, которыми воспользовался Тизар в мой первый визит во дворец. Только на этот раз на них стояла невероятно плотная магическая защита, которая снималась лишь при контакте с перстнем императора. Тем самым, что он носил на правой руке. В кабинете нас ожидал его светлость Тарис эль Соар, при виде которого я мысленно кивнул. А также многоуважаемая леди эль Мора, чьего появления я не ожидал, но, подумав, решил, что оно вполне обоснованно. А вот Рокоса эль Нора не было. Возможно, по той же причине, по которой он уже второй день пропускал завтраки с императором. Зато чуть позже к нашей компании присоединился плохо выспавшийся «дядюшка». А вместе с ним и наследник престола. В нашу последнюю встречу мастер Зен расщедрился на несколько ценных советов, благодаря которым телохранители императора могли в буквальном смысле становиться тенью. Поэтому его высочество не сразу заметил меня в углу у окна, да еще на фоне бордовой шторы, сделавшей мою тунику не такой приметной. При этом если герцог эль Соар и леди эль Мора постарались не выказать удивления по поводу моей персоны, то Карриан сначала замер на середине шага. А затем настороженно обернулся к отцу: – Что это значит? – Садись, – сухо велел император, и наследник престола неохотно занял кресло возле стола. Как раз между Тизаром и герцогом, устроившимися пред суровыми очами повелителя, как студенты в аудитории. Леди эль Мора примостилась в сторонке, поблизости от меня. И еще два кресла остались свободными. – Тизар, докладывай, что узнал. Твое мнение сейчас самое важное.