- Всё пошло не так с первого взгляда. Твои ясные голубые глазки будто прострелили мне сердце. В первый день я всё ещё попытался действовать по плану, ты получила девятнадцать ударов, но это было так мучительно для меня... Я подавилась воздухом. Для него мучительно? Упёрлась руками в грудь Михаила, пытаясь отодвинуть его от себя, но напрасно, тогда я просто отвернула, насколько смогла, от него лицо. - Твой плач всю ночь стоял в моих ушах, стоило закрыть глаза и синий заплаканный взгляд выворачивал душу. Я не спал всю ночь, просто не смог, боролся с желанием переложить тебя на кровать и хорошенько укрыть, ненавидел тебя за свою неожиданную слабость. Да и все следующие дни я мог спать только, когда ты спокойно упаковывала капусту. Я понял, что не смогу отлупить тебя, как следует, но было видно, что тебе и одного раза хватило, чтобы бояться меня, как огня. Мне оставалось только поддержать этот страх на уровне. Поэтому я слегка хлопал тебя по заднице по вечерам пару тройку раз, даже не больно, совсем не прикладывал силу, но ты выла и плакала будто тебя в самом деле жестоко избивали. Я даже не знаю, для кого эта неделя была каторжным наказанием. Сейчас думаю, что для меня. Я злился на тебя, на твою красоту, на твою нежность, беззащитность, на то, что хотел тебя, как ненормальный, с самого первого дня, с первого взгляда... Михаил замолчал на этих словах, вглядываясь в мои черты, поднял руку, аккуратно, ласкающим движением, заправил волосы за уши. Я не шевелилась, пришпиленная к стене, только глаза прикрыла, подглядывая за ним сквозь ресницы. Врага надо держать в поле зрения. Он взял мои ладони и прижался к ним губами, поэтому, когда продолжил говорить, его тёплое дыхание ласкало мне кожу. - Когда я шёл за тобой вчера, услышал, как ты поёшь. Нежный глубокий голос, который пел детские песенки, добил меня. Я понял, что больше не смогу тебя ударить, ни под каким предлогом. Даже, если ты передавишь пол страны, я буду отмазывать тебя вместе с твоим отцом. Я, наконец, осознал, что влюбился, как последний лох, с первого взгляда! Эти твои синие глаза... И взбесился. А тут ещё твой облезлый кот! Ты могла подхватить от него какую-нибудь заразу. А потом ночью, думал - сбежала. Когда понял, что из-за кота, ты раздетая, по осеннему холоду босая бегала, я уже был на пределе терпения. И когда ты сказала, что девственница, а я знал, что ты, то есть Алина, та ещё б..ть, подумал, а чего я сдерживаюсь?.. И получилось, что взял тебя так грубо в твой первый раз. Прости. Обещаю, что в следующий раз тебе точно понравиться... На этих словах уже моё терпение кончилось. Я забилась, пытаясь вырваться, из удерживающих за талию рук, и как заведённая повторяла «Нет! Нет! Нет! Нет!». Он отпустил, и я рванула к двери. Михаил бросился следом и успел ухватить за руку и втащить обратно в квартиру. - Стой! Кота своего не бросай! Я притормозила, протянула подрагивающие руки за коробкой. - Сперва одень пуховик и шапку. Оделась, далеко не с первого раза, попав в рукава. Шапку нацепила, даже не глянув в зеркало. Снова протянула руки за котом. Теперь Михаил отдал коробку, но двинулся вслед за мной, на ходу одевая куртку. - Я тебя отвезу. На улице я решительно остановилась. Вокруг люди, не так страшно. - Я доберусь сама. Он посмотрел на меня, нахмурившись. И снова начал: - Настя, прости меня. Я действительно сожалею о том, что сделал с тобой. Я обещаю, больше не ударю тебя, никогда. И в постели со мной тебе больше не будет больно. Настя... - Я прощаю. Только хочу больше никогда Вас не видеть. Вместе с Вами исчезнут все самые страшные кошмары в моей жизни. И не нужно меня подвозить, правда! Мне будет намного спокойнее, если Вы не будете знать моего адреса и не найдёте меня больше. Прощайте, Михаил! Я протарахтела всё это на одном дыхании и быстро повернулась, чтобы убежать, но Михаил не дал. К нему вернулся тот страшный тон, который делал из меня перепуганную зомби. - В машину! Быстро! - и продолжил, когда мы сели, - Адрес? Поднималась по ступенькам своего подъезда под конвоем. Михаил шагал сзади, он нёс коробку, в которой уже возился и тонко мяукал Трактор. Ключей у меня не было, позвонила. Открыла Соня и с визгом кинулась мне на шею. - Настька! Вернулась! - она повернула голову и радостно заорала вглубь квартиры во всю глотку - Она вернулась! В коридор выскочил папа, за ним - мама. - Прости Настя! Мы в розыск подали. Ты же никогда, никуда... В университете видели, тебя Максим увёз, и ты пропала. Он под следствием. Все думают, что он тебя изнасиловал и убил, - пока Соня скороговоркой выдавала информацию, мама уже стояла возле меня и дрожащими руками гладила лицо. Папа просто смотрел, не отводя глаз, прислонившись плечом к стене, словно не мог стоять. - Настенька, родная, покажись! - услышала я больной голос бабули и побежала в зал. Бабушка лежала на диване. Рядом на столе - таблетки и пузырьки, пахло корвалдином. Она протягивала ко мне свои дрожащие руки с тонкой, словно папиросная бумага, кожей. Я наклонилась, обняла её. - Всё хорошо, бабуля. Я дома. Вся толпа собралась в зале. Радостная встреча плавно перетекала в гневную. - Как ты могла не предупредить! Я на следующий же день позвонила твоим родителям! Я же думала он с тобой что-то сделал! Столько времени ты ему - от ворот поворот! У кого хочешь крыша поедет! - кричала Соня обрывочные фразы. - Ты совсем, ни о ком, не думаешь! Как только мы воспитали такую махровую эгоистку! Посмотри на бабушку! Тебя совесть не мучает? - выговаривал отец повышенным тоном. - В полиции заявление только на третий день приняли, до этого мы тебя сами везде искали, - жалобно-укоризненно рассказывала мама. - Кто это, внученька? - обратила внимание на Михаила бабушка. - Никто! - сказала я. - Я её мужчина. - сказал, одновременно со мной, Михаил. - Это правда? - зажала рот ладонью мама. - Где ты была? С ним? - Послушайте! Я всё расскажу. Максим действительно увёз меня из университета к себе домой и хотел изнасиловать, но мне удалось сбежать. Потом я познакомилась с Михаилом и провела с ним остальное время, но это оказалось ошибкой. Простите меня за то, что заставила всех беспокоиться. Я не ожидала, что Соня поднимет такой переполох и была слишком занята своими собственными переживаниями, - я выдохнула. Вроде не соврала. Терпеть не могу враньё. Михаил стоял рядом, его напряжённая спина отражалась в стекле старого бабушкиного серванта, и по его каменному лицу было непонятно, что сейчас творится в его ненормальной голове. Я повернулась к нему так, что моё лицо видели только он и Соня. Мои черты, наверняка, исказились от невыносимой ненависти, которую я испытывала к этому человеку, принёсшему столько боли моей семье, я зло прошипела сквозь стиснутые зубы: - Убирайся отсюда. Он молча протянул мне коробку с Трактором и, коротко попрощавшись со всеми, буркнув что-то вежливое к случаю, быстро ушёл. И только после этого я смогла свободно дышать. Облегчение накатило такой волной, что даже голова закружилась и я села в ноги к бабушке. Михаил просто давил на меня своим присутствием. Дальше общий разговор пошёл уже плавно. - Да не о чем, особенно, рассказывать, мама, - устало сказала я, когда папа, повинуясь тайному маминому знаку ушёл на кухню ставить чайник, - его зовут Михаил. Всё это время была только с ним. Бабушка, да, я потеряла с ним девственность. Мама, Соня, честно, хоть он и красивый, и видный, да, бабушка, и представительный, но мне с ним совершенно не понравилось, поэтому больше не хочу его видеть. Посмотрите, лучше, это, кстати, Трактор, мой котёнок, приблудился там к нам. Правда, он красавец? Мама и Соня, посмотрев на уродливое лысое тельце, переглянулись и сморщили носы. Бабушка только подняла бровки. Я выставила Трактора из коробки на пол. - Осматривайся, хозяин! Котёнок ненадолго замер, а потом уверенно взял курс на кухню. - Надо в полицию сообщить, что Настя нашлась, - вошёл уже одетый папа. - Так позвонить можно, - удивилась я. - Нет, схожу. Мне извиниться надо, - смутился папа и скрылся из виду. Через минуту хлопнула входная дверь. - За что это ему надо извиняться? - я заговорщицки посмотрела на бабушку. Мама с Соней ушли на кухню готовить завтрак, а меня с бабулей оставили в качестве «самого лучшего в мире лекарства». - Он вчера там форменное безобразие устроил. Кричал, стучал кулаком, говорил всякое разное. Просто, ему там сказали, чтобы не волновался, что сама вернёшься, что ты с парнем загуляла, дело молодое, а он сорвался. На нервах мы были, и не думали, что и правда так, - бабушка вздохнула. - Прости, бабуля, - я положила голову на её ноги и заплакала. Станет им легче, если расскажу правду? Что какой-то урод бил и насиловал их драгоценную маленькую девочку? Нет, пусть лучше так, пусть - я загуляла. Часть 7. Максим К вечеру ко мне пришёл Максим. Я распахнула дверь на звонок, куча людей в доме, не страшно, а он стоит на пороге. Смотрю, похудел за неделю или просто с лица спал, смотрит пристально, серьёзно, потом, вдруг, сделал шаг вперёд и обнял меня, сжимая всё крепче и крепче и повторяя: -Где ты была? Где ты была? Настя, где ты была? У меня начали трещать рёбра. - Максим, отпусти, раздавишь! - Отпустить? Нет уж! Теперь никуда не отпущу. И мне плевать, где ты была! - шёпотом прокричал он и тут же непоследовательно спросил - Где ты была, Настя? - После того как ты опоил меня и попытался изнасиловать? - спросила я, всё-таки, с усилием, немного расширив обруч из его рук. - Да тогда, - не стал спорить или оправдываться он.