— Вот, скотина, что творит! В разрыв между спинками передних сидений Ольга сквозь лобовое стекло увидала, как из авто выскочил парень в зеленой рубашке с пистолетом в руке и бросился к их машине. Она мгновенно узнала его. Как вспышка, перед глазами мелькнул кадр, когда парень ударил ножом Римму. Только сейчас в его руке вместо ножа был пистолет. Она вскрикнула: — Это он! Он напал на Римму! Охранник впился глазами в пистолет в руке бегущего. И стал лихорадочно выдергивать из-за пояса травмат: — Скотина, скотина, скотина! — повторял беспрерывно. Выдернуть пистолет ему никак не удавалось: то ли тот за что-то зацепился, то ли у парня рука дрожала от напряжения, то ли еще по какой причине. Никола также потянулся за своим травматом, который находился в углублении сбоку сиденья, прикрытый бумажными салфетками. Рука шарила по салфеткам, пальцы отбрасывали их, нервно пытаясь нащупать пистолет. Видя неудачные потуги Николы, пораженная этим, Ольга отбросила его руку и запустила под салфетки свою. Мгновенно почувствовала холод ствола. Выдернула оружие. А в этот миг водительская дверь распахнулась, и парень в зеленой рубашке наставил оружие на водителя и охранника, резко спросил: — Где она? Он был худ, даже щупл. Тело гибкое, как тело змеи. Это чувствовалось по движениям. Рубашка обтягивала его. Глаза невыразительные, немигающие. Взгляд исподлобья. Все это сразу запомнилось Ольге. Понятно было, о ком он спрашивал. Впрочем, понятно Ольге, но для Николы и охранника вопрос повис в воздухе. Они в эти секунды были заняты другими мыслями. Наконец, напряженно выхватив травмат из-за ремня, охранник угрожающе прокричал: — С дороги, скотина! — Я на вас не в обиде, пацаны! — быстро произнес парень в зеленой рубашке и выстрелил в охранника, а потом в водителя. Рука охранника дернулась и выронила ствол, тело привалилось к двери. Никола упал головой на руль. Мозг Ольги замер полностью. Как будто вымерз. Она крепко сжимала в руке травмат. В глазах не было испуга и раздумий. Только четкое осознание того, что парень намерен добить Римму. Он определенно знал, что та осталась жива. Значит, проследил. И еще Ольге пришло в голову, что ее также этот парень не оставит в живых. Она свидетель. Возможно, он пришел не только за Риммой, но и за нею. Она сделала судорожное глотательное движение. Слюны не было. Во рту пересохло. Вдобавок в голове чиркнуло, что кроме нее, Римму сейчас защитить некому. И себя она тоже должна защитить сама. Поскольку пули для них уже приготовлены. В этот момент рукоять травмата срослась с ее побелевшими пальцами. Обездвижив водителя и охранника, парень в зеленой рубашке метнулся к пассажирской двери авто. Открыл ее со стороны Ольги за спиной водителя. Она увидала сначала его черный ствол, потом лицо с длинным острым подбородком, спущенным книзу носом с чуть распахнутыми ноздрями, короткие волосы и узкие губы. Парень оторопел, встретив направленный на него ствол в руке Ольги. Для него это стало полной неожиданностью. Она не раздумывая нажала на спусковой крючок. Опередила его. Выстрел прозвучал на весь салон автомобиля. Но Ольга не слышала этого звука — у нее как будто заложило уши. Она в этот миг ничего вокруг себя не осознавала. Лишь смотрела, как парень сразу откинулся назад, как пистолет из его руки выпал, как ноги парня подогнулись и он, падая, покатился в кювет. Все произошло так быстро, что Ольга не успела сообразить, что не промахнулась. А когда сообразила, выскочила, кинулась к водителю. Потормошила его. Тот застонал и пошевелился. Оторвал голову от руля и привалился к спинке сиденья. Левая пола пиджака откинулась, открыв бок, и Ольга заметила кровавое пятно на рубахе. Спросила: — Ты как, Никола? Живой? — Как будто, — пробормотал тот, поворачивая к ней лицо. Снова глянув на его окровавленный бок, она справилась еще: — Как будто или вести машину сможешь? — И лишь после этого обратила внимание, что продолжала крепко держать в руке пистолет. — Не знаю, — отозвался водитель и сделал движение, чтобы выпрямить спину, но застонал, сморщив лицо. Тогда Ольга, бросив ствол, подхватила Николу под руку: — Сможешь выбраться? Давай. Я помогу. Сама поведу. В больницу всех вас надо. — Может, я сам? — неуверенно сказал он. — Не разговаривай! Обопрись на меня! Давай назад. С трудом ей все-таки удалось переместить водителя на заднее сиденье. Откуда только силы взялись в ее тонком теле! А мимо проносились машины. И ни одна не остановилась, никто не помог. Потом она прыгнула за руль и даже не глянула в кювет, не посмотрела, где там лежит парень в зеленой рубашке. Нажала на педаль газа. Краем глаза ухватила, что охранник зашевелился. Облегченно вздохнула. Значит, жив. Погнала машину в город на бешеной скорости, нарушая правила. На въезде ей яростно замахал невесть откуда выскользнувший гаишник. Когда она пролетела мимо, побежал к своей машине и понесся следом, сигналя на всю улицу. Догнал возле самой больницы. Из авто вымахнули два гаишника, выхватили оружие. Она распахнула двери автомашины и прокричала им: — Помогите, ребята! Увидав полный раненых людей салон, те растерялись. Ольга снова крикнула: — Да помогите же! На нас напали! Носилки, носилки нужны. Их в операционную надо! Один из полицейских бросился помогать, второй побежал в больницу за медперсоналом. Когда раненых забрали, Ольга достала телефон и позвонила Глебу, голос ее дрожал и захлебывался: — Я, кажется, его убила, Глеб. Взволнованный голос жены напряг Корозова. Он ничего не понял. — Что? Что ты сказала, Оленька? О ком ты? — переспросил. Удивляясь, что муж не понимает ее, Ольга снова выдохнула: — Ну кого же еще, Глеб? Парня в зеленой рубашке. Он догнал нас на дороге. Стрелял в водителя и охранника! — Где? — Глеб даже перестал дышать. — С тобой все нормально? Где это случилось? Пожав плечами, будто муж должен был видеть это движение ее плеч, она ответила неопределенно: — Недалеко от города. Услышал эту информацию от Корозова, Акламин немедля отправил туда оперативников. Но, проехав до самого города, оперативники никого на дороге не обнаружили. Не было нигде никакой машины на обочине, не было в кювете парня в зеленой рубашке. И даже трудно было определить место, где произошел инцидент. Было ясно, что Ольга никого не убила, преступник остался жив. Впрочем, из травмата убить и не могла. Разве что хорошие отметины оставила. Но это смотря куда угодила. И кажется, попала как следует, коль тот сразу вырубился. По описаниям, которые дала Ольга, а потом водитель и охранник, Аристарх начал поиск. Проверка по поликлиникам и больницам никаких результатов не дала. Начали методично отрабатывать другие версии. 2 Прошла неделя. Вся эта история в памяти Глеба и Ольги уходила на второй план. Она, правда, до сих пор все еще видела перед собой лицо парня в зеленой рубашке и его удивленные глаза, когда тот наткнулся взглядом на ствол пистолета. Особенно в тот момент, когда его ударила пуля. Куда ударила, Ольга не обратила внимания — не до того было, но это и неважно теперь. Его лицо надолго отпечаталось в ее памяти, хотя с каждым днем становилось менее страшным. В этой истории было много непонятного для Акламина. Одно лежало на поверхности: что покопаться придется основательно, чтобы распутать преступление. Вопросы вызывало изначальное поведение парня в зеленой рубашке. Ведь было бы проще из кустов выстрелить в Римму — пистолет для этого имелся. Она на площадке находилась совершенно одна. Практически он ничем не рисковал. В доме шло веселье — никто бы не услышал выстрела. Он мог скрыться абсолютно незамеченным. Однако вместо этого парень пошел на риск и выскочил с ножом, обнаружив себя. В общем-то, нелогичное поведение. Навскидку получалось, что для него важнее было ударить ножом, нежели выстрелить. Так Римма воочию видела своего убийцу, что-то открывая для себя. А выстрел… что выстрел? Неизвестно кто, за что и откуда. Стало быть, пострадавшая на этот вопрос вполне может ответить нечто определенное. Если, конечно, захочет. И если эта версия имеет под собой почву. А если такой почвы нет? Тогда доставай мочало и начинай сначала. Информации пока минимум. Как ни перекручивай ее слева направо или справа налево, ничего больше не выжмешь. И все же прежняя мысль не давала покоя. Ведь парня в зеленой рубашке не остановило даже появление на крыльце Глеба и Ольги. Наоборот, он как будто специально делал все на виду у чужих глаз. Конечно, если бы Корозова с женой случайно не оказалось в этот момент на крыльце, это могло бы все равно произойти. И, может, с летальным исходом. Римму просто позже обнаружили бы с ножевыми порезами, возможно, другие люди. Но случилось то, что случилось. Он засветился. Глеб помешал парню. У него сорвалось, и он был вынужден предпринять еще одну попытку. Такое упорное желание во что бы то ни стало прикончить Римму настораживало Акламина. И все вопросы, которые возникали в связи с этим, он обратил к Римме, когда пришел к ней в больницу. Ждал хотя бы некоторой ясности. Надеялся, что ясность появится. После операции Римма лежала в четырехместной палате. Была еще слаба, но говорить понемногу уже могла, правда, быстро уставала от разговоров. Поэтому врач — подвижный молодой человек в очках с лукавым огоньком в глазах, — войдя вместе с Аристархом, предупредил: — Вы покороче. Только самое главное. — Хорошо, — сказал Акламин. Подойдя к кровати Риммы, врач бодро спросил у нее: — Ну, как настроение сегодня, больная? — Нормально, — отозвалась та, пытаясь улыбнуться, но улыбка не очень получилась. — Соседки по палате не шумливые? — спросил еще и посмотрел на женщин, сидевших в халатах на своих кроватях. — Нет, — однозначно ответила Римма, поправив руками легкое одеяло сверху. Три женщины поднялись, как по команде, одергивая свои халаты, и неторопливо зашаркали подошвами тапочек по полу к выходу. Одна из них, с сединой в волосах и полным лицом, проговорила: — Да вы что, доктор, мы тут как мышки-норушки. Она у нас на попечении. Что ж, мы не знаем, как бывает после операции? Почитай все здесь проходили эту науку. — Это точно, — подтвердила вторая, чуть сутуловатая, с пучком волос на затылке и серьгами в ушах. У третьей, пухленькой и шустрой на вид, вдруг тапочка соскочила с ноги. Женщина ойкнула, наклонилась за нею. Сунула ногу, выпрямилась и смущенно обронила: — А как же? Смотрим за нею. Не думайте, доктор, с нами она не пропадет, мы вам подсобим, можете положиться на нас. И одна за другой они вышли за двери. — Хорошо, хорошо, — дважды повторил врач, глядя на Римму. — Температура нормальная, скоро на щеках румянец появится. Опять стараясь улыбнуться, Римма настороженно опасливо глянула на Акламина. Врач поймал ее взгляд и пояснил: — Это из полиции. К вам. Поговорите! — И быстрым шагом вышел из палаты. Придвинув стул, Аристарх сел, глядя ей в глаза, достал записную книжку: — Постараюсь коротко, — сказал и следом спросил: — Вы знаете того, кто напал на вас? Видели его прежде когда-нибудь? — Нет, — ответила тихо Римма, вид ее по-прежнему был настороженным, будто она боялась вопросов. Холодность ее красоты особо подчеркивалась этой настороженностью. — Да вы расслабьтесь, — посоветовал Аристарх. — Вопросы самые обычные. — Я ничего, — отозвалась она, сжимая губы и не смотря ему в неулыбчивые глаза. — Вы запомнили его внешность? — Нет. Я не разглядела его. — Хотя бы что-то. — Когда было разглядывать и запоминать? Все так быстро произошло, — осторожно сказала она более длинную фразу, после которой несколько раз глубоко вздохнула, показывая, как неприятно и страшно вспоминать о том, что произошло с нею. — Я вас понимаю, — проговорил он. — Но это моя работа. Я должен задать вам вопросы, чтобы найти того, кто покушался на вас. Вы ведь не хотите, чтобы он гулял на свободе? — Мне все равно, — ответила она. — Ну почему же все равно? Пока он не пойман, есть опасность, что он повторно совершит на вас покушение. — Вы думаете? — прошептала она испуганно. — Разве вы не убедились в этом, когда он напал на машину, в которой вас везли в больницу? — произнес Акламин, серьезно всматриваясь в ее лицо. — Может, все-таки что-то вспомните? — Я ничего не помню, — тихо повторила Римма и сомкнула веки, словно его вопросы пугали ее и уже набили оскомину. Видя, что разговора не получается, что она упорно уходит от ответов на вопросы, что нет смысла задавать другие, Акламин спрятал записную книжку в карман пиджака, сказал: