— Я думал об этом. Не дурак. Может, она в чем-то замешана и ей нужен прирученный коп. — И прогнал ее по нашей базе. — Да. Вперед, иди, настучи шефу, если тебе от этого станет легче. Только не говори мне, что сама никогда так не делала. — Ну да, проверка биографии — фундамент всякой здоровой романтики. — Я понимал, что во мне нет ничего особенного. И должен был проверить. Но Ашлин оказалась чище свежего снега. Она даже не просила меня подтереть ее штрафы. Она вообще ни о чем меня не просила, — Маккэнн развел руками. — Вот он я. Если она меня хотела, то ради меня самого. Мы со Стивом слишком явно собрались переглянуться, так что Маккэнн занервничал. — Что? — Ваш роман начался в сентябре? — Да. Где-то в первых числах. — Дата? — Не помню. Я позволяла ему лгать, не цепляясь к деталям, но он знал, что мы знаем. Я позволила улыбке мелькнуть по моему лицу и тут же исчезнуть. Маккэнн так сжал челюсти, что заходили желваки. — Ладно, пускай начало сентября, — великодушно согласилась я. — И продолжалось до конца прошлой недели. За это время вы расставались? Ну или что-то такое? Лицо у Маккэнна снова окаменело, сделалось лицом полицейского — невыразительным, как стол. — Нет. Проблем не было. И ссор. Все шло прекрасно. — Осень… — задумчиво протянул Стив, рассматривая кончик своей ручки. — Зима. И — как бы это помягче выразиться? — вы теперь не беседами занимались. Пикники в горах, наверное, остались в прошлом? А где вы встречались? «Не ваше дело», — было написано у Маккэнна на лбу, но он ответил: — У нее. Стив нахмурился: — Никто из соседей тебя не видел. — Потому что я не хотел, чтобы меня видели. Я сворачивал в проулок за домом Ашлин, перебирался через стену и входил через заднюю дверь. Она дала мне ключ. А вот и осенний злоумышленник. — Недурно. В твоем-то возрасте лазать по стенам, — сказала я, почти не ухмыляясь. — Отличный фитнес. И как часто? Он бы и рад был соврать, но рисковать не хотел. — Пару раз в неделю. Зависело от работы, от семьи, от всего. — А как ты назначал свидания? — Иногда мы вместе строили планы на следующую неделю, перед тем как я уходил. Иногда оставлял ей записки с датой и временем. А если неожиданно выдавались свободные час или два, просто заезжал к ней. — И где ты оставлял эти записки? — Писал на стикерах, засовывал бумажку в пластиковую бутылку и перекидывал через ограду. — Мы не нашли никаких записок в доме. — Я забирал их, когда приходил. Избавлялся. — Зачем? — изумилась я. — А ты как думаешь? Затем, что я давно уже работаю детективом, и не в моих привычках разбрасывать улики. Безучастный взгляд, казалось, говорил: и слишком давно, чтобы такие, как вы, могли меня поймать. — Столько мороки исключительно ради секса. — А уж тут важно, насколько он хорош. Снова мерзкая улыбка, но я видела, как Маккэнн использует ее на допросах, так что на меня она не подействовала. — Почему не позвонить Ашлин или не написать? Твоего номера нет в ее телефоне. — Потому что я не хотел, чтобы он там был. — А почему не входить через переднюю дверь, как нормальный человек? Он посмотрел на меня с неприязнью: — Сама как думаешь? — Я спрашиваю тебя. Ее что, заводило это твое «совершенно секретно»? Или тебе нравилась мысль, что она должна принимать тебя в любой момент? — Она ничего не должна была. Я ей не начальник. — А ты не… злился, если не заставал ее дома? — Что ты имеешь в виду? — Только то, что сказала. Ты заставлял Ашлин сидеть дома, день за днем, готовую подпрыгнуть, как только тебе вздумается потянуть за веревочку. И что произошло бы, если однажды ты бы потянул за веревочку, а она не подпрыгнула? — Ничего. Обычно я заранее сообщал, что приду. Ну да, несколько раз заявился внезапно, но если не заставал ее, то просто разворачивался и уходил. Конец истории. Я спросила скептически: — Ты уверен? — Да. Я уверен. — Ты бы не влепил ей затрещину? Не для того чтобы причинить боль, а просто показать, что не надо с тобой шутить. — Я в жизни не ударил ни одну женщину. — Хм, ладно. Ты заставил Ашлин снять с телефона пароль, чтобы мог читать ее сообщения. Верно? Его голова дернулась на какие-то доли миллиметра, но он тут же овладел собой. — Я ничего не заставлял ее делать. — Давай иначе. Скажем, попросил ее об этом. — Да, попросил. Она могла послать меня. Но не послала. — И ты их читал? Надеюсь, не из профессионального интереса. Если детектив из Убийств решил выяснить, нет ли у его подружки кого на стороне, он мог бы провернуть это более элегантно. Маккэнн спрятал лицо за кружкой, но я заметила, что он слегка покраснел. Из всех возможных проколов его пронял именно этот: он представил себя роющимся в смс Ашлин. Он все еще цеплялся за свою любовь к ней, вот только это копание портило всю картину. — Всего пару раз. Там не было ничего интересного, и я почувствовал себя придурком. Больше я этого не делал. Я верила ему. Маккэнн не знал ничего о Рори вплоть до субботнего вечера. Безумный план Ашлин подстегнуть его обернулся пшиком. Люси права, она прыгнула метров на пять выше своей головы. — Ты и жене запрещаешь ставить пароль на телефон? — Не умничай. Не запрещаю. — Голос неожиданно резкий — должно быть, чтобы заглушить стыд. — Я не контролировал Ашлин. Я просто не хотел, чтобы моя жена о нас узнала. Только поэтому я проверял ее сообщения. Чтобы убедиться, что Ашлин не разболтала о нас подругам. Поэтому я всегда заходил через заднюю дверь. Поэтому я не дал ей мой номер телефона. Она мне очень нравилась, я даже доверял ей — в известной мере, но не настолько, чтобы вручить всю свою жизнь. Я не хотел, чтобы она из-за своей привязанности ко мне, или если пмс в голову ударит, или решив слегка пошантажировать, могла просто позвонить мне домой и разнести все в клочья. Я достаточно доходчиво излагаю? Самая длинная его речь. Попытка отогнать воспоминания пробудила в нем разговорчивость. — Итак, — сухо сказал Стив, — по твоим словам, ты не планировал уйти от жены к Ашлин? Маккэнн хрипло и слишком громко рассмеялся. — Да о чем ты! У нас с женой, конечно, есть проблемы, но я люблю ее. А детей люблю еще больше. Я не собирался никуда уходить. — Так что же ты собирался? Продолжать лазить к Ашлин через стену, — я фыркнула и удостоилась свирепого взгляда, — до конца своих дней? — Так далеко я не заглядывал. Меня все устраивало.