— Она… — Розовый перетек в пунцовый. Рори провел ладонями по щекам, словно мог стереть краску. — Я даже не уверен, могу ли назвать ее своей подружкой. У нас и было-то всего пару свиданий. Но да, я надеюсь, что из этого что-то выйдет. Настоящее время. Не то чтобы это много значило. Он же не дурак. Я улыбнулась, радуясь очаровательной молодой любви. Рори улыбнулся мне в ответ. — Одним словом, ты прикладываешь усилия, — продолжил Бреслин. — Скажи мне, что ты прикладываешь усилия, Рори. Потому что эта рубашка годится только для того, чтобы «Груффало» мамашам малолеток втюхивать, а чтобы проложить путь к женской, так сказать, библиотеке, она не подходит. Как ты был одет? — Просто обычные рубашка, брюки и пуловер. Нет, вы не подумайте, у меня есть очень хорошие, а не… Скептический взгляд Бреслина. — Какого цвета? Как выглядят? — Белая льняная рубашка, тонкий голубой пуловер и синие брюки… Обычно я ношу джинсы, но Ашлин… Я был уверен, что она оденется эффектно, и решил тоже приодеться. — Хм. Ну что ж, могло быть и хуже. У тебя, сынок, хороший вкус. Стоит только захотеть. — Бреслин кивнул на пальто, висевшее на стуле: — И это пальто? Рори неуверенно посмотрел сначала на пальто, потом на Бреслина. — Да. Собственно, у меня нет другого пальто. Я купил его в «Арноттс». Это не какое-нибудь… В смысле, оно ведь приличное, правда? — Неплохо, — Бреслин критически оглядел пальто, — сойдет. Но ты же был не в этих перчатках? Нет? Голова Рори мотнулась в сторону перчаток. — В этих… А что? Они не подходят? — Та-ак. — Бреслин поморщился, встал, обошел стол и поддел перчатки кончиком ручки. Они выглядели чистыми. — Может, я старею. Может, теперь это считается круто — ходить на свидания в перчатках, которые выглядят так, будто их одолжили у горнолыжников. Ты действительно их надел? — Было холодно. — И что? Чтобы выглядеть стильно, можно и пострадать, Рори. У тебя нет обычных черных? Они хотя бы внимания не привлекают. — Я искал. Мне казалось, была пара черных кожаных, но я не знаю, куда они подевались. Нашел только эти. Мы тоже поищем. — Да хватит тебе доставать парня, — сказала я. — Ты же снимаешь перчатки перед дверью, правильно, Рори? Какая разница, как они выглядят? Бреслин закатил глаза и сел на место. Рори бросил на меня взгляд, полный признательности. Мы превратили комнату для допросов во что-то очень домашнее. Даже подколы Бреслина были того сорта, что Рори привык получать еще со школы. И это его успокаивало. Он не беспомощный младенец, как я подумала сначала из-за всех его дерганий и ерзаний. Тут все сложнее. В своей зоне комфорта Рори чувствует себя вполне уверенно. Вырви его оттуда, и он не справится. Обычно я ношу джинсы… Ашлин была вне его зоны комфорта. — А где Ашлин живет? — спросила я. — В Стонибаттере. — Удобно, — кивнула я. — Всего лишь переехать через реку — и уже там. Как вы туда добрались? — Автобусом. Пешком дошел до Мохэмптон-роуд, дождь еще не начался, а там сел на автобус 39А до Стонибаттера. Он останавливается буквально в двух шагах от ее дома. — Стоп-стоп-стоп. Отмотай назад. Автобус? Ты ехал на автобусе? Интересный способ произвести впечатление на женщину, Рори. У тебя что, нет машины? Рори снова порозовел. Обожаю застенчивых. — Есть, конечно. Я просто думал, ну, в смысле, если мы будем за ужином пить вино, мне же надо домой как-то вернуться. — А какая у тебя машина? — «Тойота ярис». Бреслин фыркнул. — И какого года? — Две тысячи седьмого. — Боже. — Бреслин поспешно прикрыл ухмылку блокнотом. — Понятно, почему ты решил ехать на автобусе. Продолжай. Рори мотнул головой и поправил сползшие на нос очки. Этот парень явно привык безропотно сносить оплеухи. Когда такие колются, они колются до самой сердцевины. — В котором часу вы вышли из дома? — спросила я. Рори моментально выпрямился. Ему так нравилось, когда с ним говорю я, а не Бреслин, что он был готов рассказать мне все что угодно. — Без четверти семь. Это было самое интересное из того, что он сказал до сих пор. Ашлин ждала его к восьми. Чтобы добраться от Раннелах до Стонибаттера, не нужен час с четвертью. Особенно в субботу вечером. Он бы пешком быстрее дошел. — А когда вы сели в автобус? — спросила я. — Почти ровно в семь. Он как раз подъехал, когда я подошел к остановке. Во всех автобусах установлены видеокамеры. Мы сможем проверить. Я пометила это в блокноте. — А когда вы должны были быть у Ашлин? — В восемь, но я не хотел опаздывать. Если бы приехал слишком рано, собирался немного прогуляться. — Брр, — я состроила соответствующую физиономию, — в такую погоду? Чем же вы занимались? Рори заерзал на стуле, как будто что-то мешало ему устроиться на нем поудобнее. Разговор об этой нестыковке во времени явно его нервировал. Мне бы очень хотелось отпустить Рори, поставив на нем печать НЕВИНОВЕН, и заняться гангстерами Стива, но я чувствовала этот горячий, как кровь, запах: здесь что-то есть. — Да так. Просто убедился, что не ошибся адресом, вот и все. Я удивленно спросила: — Но ведь вы сказали, что ее дом в двух шагах от остановки? То есть вы знали, где она живет. Рори часто заморгал. — Что?… Нет-нет, вы не так поняли. Ашлин объяснила, куда мне нужно идти. И я посмотрел маршрут в навигаторе. Это же просто. Я хотел, чтобы у меня был запас времени, на всякий случай. Я выдержала скептическую паузу, но он на это не попался. — Хорошо, — сказала я. — Так, вы сошли с 39А в Стонибаттере. И в котором часу? — Около половины восьмого. Значит, у него имелась куча времени, чтобы дойти до дома Ашлин, убить ее и ровно в восемь стоять перед ее дверью, изобразив безмерное удивление. Тогда становится понятна история с плитой. Рори не хотел, чтобы пожарная сигнализация сработала до его маленького спектакля со звонками, сообщениями и взволнованными метаниями вокруг дома — для тех, кто мог его увидеть. Мой нос учуял след. Я взглянула на непроницаемое стекло и ничего в нем, разумеется, не увидела. Один взгляд на Стива, и я бы поняла, думает ли он то же самое, что и я. Но вместо Стива тут сидел Бреслин, балансировал на задних ножках стула и что-то черкал в блокноте. Мне захотелось выбить стул из-под него. — Вы прибыли с большим запасом времени, — сказала я. — Чем же вы занимались? — Пошел вверх по Викинг-Гарденз. Это улица, на которой живет Ашлин. Чтобы убедиться, что правильно понял ее объяснения. — Вы кого-нибудь видели? — Нет. Улица была совсем пуста. Ни единой души. Я даже побоялся, что меня могут принять за грабителя или бродягу. За его очками снова что-то промелькнуло. — Значит, вы двинулись вверх по улице? Отыскивая дом Ашлин? — Нет. Улица заканчивается тупиком. Я поднялся до конца и посмотрел вниз, откуда видно всю улицу. К ее дому я не торопился, не хотелось, чтобы Ашлин выглянула в окно и увидела меня у дома за полчаса до назначенного времени. Ей бы тогда пришлось пригласить меня войти, а она еще не готова, в общем, получилось бы неудобно. Весь на нервах, но отвечает легко, без запинок, не мнется. Хотя это ничего не значит, не в случае этого парня — он явно из тех людей, что обдумывают все наперед, просчитывают варианты, проверяют, все ли готово, все ли идет по плану. Если он планировал убийство, то алиби у него продумано до деталей. Вероятно, он заготовил его еще несколько дней назад. А если не планировал убийство, то наверняка думал всю ночь, сочинил убедительную историю и заучил ее назубок. Настоящая зона комфорта этого парня находится у него в голове. — А еще она могла бы подумать, что ты маньяк, который все свое свободное время проводит, пялясь на ее окна, — добавил Бреслин. Рори вздрогнул. — Это всегда производит дурное впечатление. И чем же ты занялся вместо этого? — Я хотел погулять по округе до восьми, но потом вспомнил, что ничего не принес с собой. — Ты имеешь в виду презервативы? — Бреслин расплылся в ухмылке. — Вот это, я понимаю, уверенность в себе.