А камин там горел. Я записала — проверить, можно ли видеть отблески огня сквозь щель в портьерах. Если Рори наш клиент, то он прекрасно владеет собой. Большинство допрашиваемых не устояло бы перед соблазном добавить в картину таинственного злоумышленника. — И что же вы делали дальше? — Снова отправил сообщение, на тот случай, если я перепутал дату или… — Бреслин фыркнул, и Рори вздрогнул. — Я же сказал — на случай. Разумеется, я сознавал, что меня, похоже, просто одурачили. Говорю же, я понимал это. Просто если возникла какая-то путаница. И если в этом случае я бы просто разозлился, ушел и стер бы ее номер из телефона, то вдруг мы упустили бы что-то настоящее. Я не хотел так рисковать, лучше уж выставить себя придурком. — По-видимому, твое желание исполнилось, — сказал Бреслин. — Следовало уйти, как только ты понял, что она не откроет. Если захочет исправить ситуацию, пусть сама этим занимается. Их надо держать в черном теле. — Это не в моих правилах. — Он просто порядочный человек, Бреслин. Что в этом плохого? Рори, когда она не ответила на последнее сообщение, что вы сделали? Рори сказал уже спокойнее: — Я сдался. Была уже половина девятого, я замерз, начал накрапывать дождь, и продолжать торчать там было просто глупо. И я ушел. — Наверное, взбесился, — заметил Бреслин. — Ты выбрался из дома в поганую погоду, потащился на другую сторону реки, бегал по «Теско», а она даже не потрудилась открыть тебе дверь. Я бы просто взорвался от злости. — Да нет. Я скорее… расстроился. Ну, немного раздосадован был, конечно, но… — Еще бы не раздосадован. Ты бил кулаками в дверь? Кричал? Помни, мы поговорим с соседями. — Нет. Ничего такого я не делал. — Рори отвернулся, словно то, что он не ломился в дверь Ашлин, говорило не в его пользу. — Я просто пошел домой. — Все правильно, — сказала я. — Некоторые парни подняли бы кипеж прямо на глазах у соседей. Не самый лучший способ произвести впечатление на девушку. Вы вернулись на автобусную остановку? — Нет, пошел пешком. Не хотелось ждать автобуса, да и видеть никого не хотелось. Я просто шел. А это значит, что ни водитель автобуса, ни пассажиры не смогут сказать нам, выглядел ли он потрясенным или на взводе, а может, его перчатки были все в крови. Я озабоченно шевельнула бровями. — Господи, я бы не решилась на такую прогулку. По мосту, субботним вечером, под дождем, да еще с риском нарваться на пьяных кретинов. Никто к вам не прицепился? Рори изобразил пожатие плечами, ему так хотелось закрыться от нас в своей коробочке. — Если бы и прицепился, я бы, наверное, даже внимания не обратил. Один парень что-то бросил мне вслед на Аунгер-стрит, но я едва заметил, не уверен даже, что он говорил на английском. Мне было… — Его снова передернуло. — Мне было все равно. — А что вы сделали с цветами? — Выкинул. Внезапно все вчерашние события прорвались в его голосе — вся горечь поражения и вся невыразимая печаль. Так или иначе, потеря Ашлин больно ударила по нему. — Сначала я совсем забыл о букете, а когда вспомнил, поспешил избавиться от него. Сперва хотел найти кого-нибудь, кому можно его отдать, вместо того чтобы просто выкинуть, но у меня не хватило энергии. Я просто засунул его в урну. — В урну где? — На каком-то пирсе. Да. Я же все это время шел, и цветы сообщали всем и каждому, что меня одурачили. Правда, мило? — Вопрос был адресован Бреслину. — Я бы поступила точно так же. Я незаметно подмигнула в одностороннее стекло. Стив должен послать пару практикантов проверить урны на пирсах, пока их не опорожнили. На этом букете могли остаться следы крови. — Вот только я бы по пути домой пропустила где-нибудь стаканчик. А вы как? — Нет. Я просто хотел добраться домой. — Рори растер щеки и подбородок, напряжение начинало сказываться. — Вы можете мне сказать, что происходит? — И когда вы пришли домой? — спросила я. — Точно не скажу. Около половины десятого. Я не смотрел на часы. — И кому ты позвонил? — подал голос Бреслин. — Не понял. — Когда вернулся домой. Кому ты позвонил поплакаться о великом свидании, которое смылось в унитаз? Лучшему другу? Родному брату? — Никому. Бреслин театрально вытаращился. — Ты шутишь. Рори, только не говори мне, что тебе некому звонить. Потому что каждый мужик тоже испытал что-то такое. И если ты и вправду вернулся домой после такого фиаско и у тебя нет человека, которому можно позвонить и как следует поныть о несправедливости мироздания и женщин… это самое печальное признание, которое я слышал за последние недели. Или месяцы. — Никому я не звонил. Просто сделал себе бутерброд, потому что, по понятным причинам, остался без ужина, уселся у окна и стал смотреть на улицу. Я чувствовал себя самым большим дураком в мире, представлял самые нелепые варианты, как все образуется, и мечтал стать человеком, который способен со всем этим справиться, просто напившись в дым, подравшись или переспав с какой-нибудь случайной подружкой. Унижение, прозвучавшее в его голосе, будто повисло в воздухе. Это нам на руку — если мы сможем вывести его из равновесия, то только через унижение. Кто знает, может, именно это и проделала Ашлин, унизила его. Например, ему стало известно, что она спит с кем-то другим, и все, крышу у парня сорвало. — В полночь, так и не дождавшись от Ашлин ни звонка, ни сообщения, я отправился спать. Последнее, чего мне хотелось, так это позвонить кому-то из друзей и поделиться с ним этой историей. Ясно вам? Бреслин еще какое-то время не сводил с него недоверчивого взгляда. Рори смотрел в сторону, теребил манжеты рубашки и молчал. Он поведал нам славную историю, которую легко проверить, — он же должен понимать, что мы пробьем его телефон. И если он с кем-то разговаривал, то проделал так, что мы не сможем отследить — по его мнению. Может, кто-то из друзей живет по дороге и Рори заглянул, направляясь домой? Но развивать эту мысль я не стала. — Исключительно чтобы не оставалось сомнений, — сказала я. — Вы можете подтвердить, что встречались именно с этой женщиной? Что именно к ней домой вы направлялись вчера вечером? Я вытащила из папки фотографию Ашлин и перебросила ее через стол к Рори. Он взглянул, его глаза расширились, и он забыл о всяком унижении. — Откуда у вас эта… Зачем… Как она… Что… — Как вам сказал детектив Бреслин, — проговорила я доброжелательно, но твердо, — мы все должны делать по порядку. Это та женщина, в дом которой вы шли вчера вечером? На секунду мне показалось, что Рори вскинется и потребует объяснений, но я не перестала улыбаться и не отвела взгляда, и в конце концов он пробормотал: — Да. Это она. — Мистер Феллон опознал фотографию Ашлин Мюррей, — сказала я для записи. — Дайте взглянуть. — Бреслин потянулся за фотографией. Его брови подпрыгнули, и он присвистнул. — Вот это да. Респект тебе, дружок. Отменный экземпляр. Рори яростно уставился на Бреслина, но тот не счел нужным обратить на него внимание. Он держал фотографию в вытянутой руке и одобрительно покачивал головой. — Она очень красива. Но не это привлекало меня в ней. Бреслин недоверчиво глянул на Рори поверх фотографии: — Ага. Ты был с ней только из-за ее душевных качеств. — Да. Именно так. Она очень интерeсный человек, умная, ласковая, с прекрасным воображением. Внешность ни при чем, она вообще не мой тип. Бреслин фыркнул и сказал: — Ну как же. Да она тип любого мужика. Хочешь мне рассказать, что тебе нравятся уродины? Будь у тебя выбор, ты бы предпочел жирную волосатую троллиху с лицом как печеная картошка, а так тебе пришлось страдать с этой? Прими мои соболезнования. Рори вспыхнул. — Нет. Я всего лишь утверждаю, что никогда не встречался с такой… ну, с такой элегантной девушкой. Все мои предыдущие подруги выглядели куда более заурядно. — Неудивительно. — Взгляд Бреслина пробежался по рубашке Рори. — А как же ты эту подцепил? Без обид, но давай посмотрим фактам в лицо: ты прыгнул сильно выше головы. Тебя это не смущает? Я первый, кто тебе это говорит? — Нет. Я же сказал, она красавица. Рори ерзал на стуле, всем своим видом выражая желание, чтобы Бреслин оставил фотографию в покое. Бреслин еще раз плотоядно посмотрел на снимок. — Красотка. А ты… нет-нет, ты в порядке, но ты не очень похож на Брэда Питта. — Я знаю. — Ну и как тебе это удалось? — Бреслин помахал фотографией. — Мы просто разговорились. В магазине, на презентации книги, в декабре. Вот и все. — Ага. — Бреслин снова окинул его скептическим взглядом. — Расскажи мне о своем методе. Я серьезно. Буду благодарен за совет. Рори начал выходить из себя. Выпрямился и в упор уставился на Бреслина. — Нет у меня никакого метода. Мы просто разговаривали. Я даже не думал, что это может вылиться во что-то большее. Я совершенно точно знаю, что достаточно посмотреть на Ашлин и на меня — и можно смело делать ставку, что вместе нам не бывать. Я и сам так думал. Я и заговорил-то с ней только потому, что она бродила одна по детской секции, а поскольку это мой магазин, я чувствую себя обязанным как-то развлекать гостей. — А потом, — сказала я, — вы влюбились. Я улыбнулась ему, и он улыбнулся мне в ответ, прежде чем успел что-то сообразить.