Глава 41 Прозвучал тихий звонок. Парк наконец закрывался. Лола встала. Она не помнила, как уснула, прислонившись спиной к стенке. Сколько она проспала? Сверху Гонконг казался прудом со светлячками. Лола облегченно вздохнула: Берлен выходил из “Оушен-парка”, сунув руки в карманы и слегка согнувшись. Он подозвал желтое такси. Она сделала то же самое и попросила шофера следовать за отъехавшей машиной. Спустя несколько минут они очутились в центре города. Оба такси искупались в море света, прежде чем, притормозив, нырнуть во тьму туннеля. Двадцать два сорок пять. Коулун. Толпа стала гуще, ночь расцветили вспышки неоновых огней. Лола приготовилась к тому, что желтое такси затормозит у их гостиницы, но оно помчалось дальше по Натан-роуд. Они приехали в порт. Такси Берлена проскользнуло в узкое пространство между огромными рядами металлических контейнеров, потом свернуло в другой проезд. Лола попросила водителя остановиться, расплатилась, дальше пошла пешком и, спрятавшись за ангаром, проследила, как такси Берлена развернулось и уехало. Пассажира в нем не было. Лола миновала череду складов высотой в десяток этажей. Два грузовичка и легковая машина на асфальте, лужи, блестящие в лунном свете, характерный аромат порта. Тухлая рыба, морская соль, мазут – и пять процентов тайны. Ветер принес еще запах сельдерея и бананов. Берлен осматривал третий ангар. Там светились несколько окон. Берлен скользнул внутрь. Лола секунду помедлила, потом вошла в темноватый коридор, где витал почти забытый отвратительный запах нафталина. Черный решетчатый грузовой лифт мог бы вместить слона. На потускневшей медной табличке надписи по-китайски, наверняка названия фирм. Лола слышала шаги Берлена. Потом, всмотревшись, обнаружила, что он немилосердно пинает закрытую дверь. – Wosky, open the goddam door![37] – рявкнул он. Американец открыл. Дверь за Берленом захлопнулась. На верхних этажах люди переговаривались на кантонском диалекте. Лифт несколько раз поднимался и опускался. Скрежет металла, голоса. Потом хлопнула дверь, и все стихло. Раздался негромкий, очень знакомый писк. Явно грызун, и вероятнее всего, крыса. Лола сглотнула слюну, прижала ухо к двери. Воски и Берлен вели бурный диалог, но ничего было не разобрать. Она прождала, казалось, целую вечность, потом услышала рокот мотора, подошла к окошку, увидела остановившийся на набережной грузовик. Десяток голых по пояс, покрытых татуировками мужчин в шортах торопливо выгружали из кузова два белых спортивных автомобиля. Величиной и очертаниями эти машины напоминали гигантских скатов манта из “Оушен-парка”. Ночь – идеальное время, чтобы выгрузить на берег “феррари”. Кажется, Воски говорил, что со временем людям начинает нравиться Гонконг и его безумная активность. Только не уточнил, в какой сфере она проявляется – законной или незаконной. Лола подождала еще немного. Для человека, которому нечего сказать, Воски был необычайно разговорчив. Немного спустя она увидела пару светящихся глаз. Крыса повернула к ней свою острую мордочку, потом исчезла в темноте. Теперь уже она забарабанила в дверь Воски и назвала свое имя. Берлен с подозрительным видом открыл дверь. – Мне надоело торчать под дверью в компании крыс. Одна из них была размером с байонский окорок. – Лола, наверное, ты родом с Юга, раз так преувеличиваешь, – заметил он и, как обычно, криво усмехнулся. – У меня бабушка из Прованса. Воски стоял, прислонившись к деревянному корпусу прекрасного парусника. В просторном, без единой перегородки помещении было не меньше восьмидесяти квадратных метров, одной стеной ему служили подъемные ворота. Кто-то нарисовал на них синее небо и пальмы. Американец сообщил, что сам строит свой корабль. Еще когда он был мальчиком, отец, инженер-судостроитель, обучил его многим премудростям. – Буду строить этот корабль столько, сколько нужно. – Деревянный парусник, – вздохнула Лола. – Я думала, их больше не существует. – Главное – не терять веру. – А что тут у вас такое? – Туалет и душ не работают, зато места хватает. – Правда? – Можно глотнуть воздуха, когда осточертеет торчать в жалкой конуре в Ваньчае. – Ты, наверное, чуть жива от усталости, – обратился к ней Берлен. – Пожалуй, уже нет, мои внутренние часы вошли в штопор. Зато я точно хочу есть. Глава 42 13 февраля, среда – Ну, рассказывай! – Может, сначала поедим? Кантонский ужин. На верхнем этаже самого высокого небоскреба в Коулуне. Они смотрели сверху на бухту Виктория, под ними зияла пустота. Заказали множество вкуснейших блюд и “Клауди Бэй” – превосходное новозеландское белое вино, охлажденное именно так, как надо. Туман, сжалившись над ними, уполз в сторону континента. Открылся потрясающий вид на остров и высотные здания, опоясанные цепочками огней. Лучи лазеров окрашивали пестрыми пятнами небо и горы. На черном шелке неба мерцали китайские иероглифы. Берлен пребывал в превосходном настроении. Он заявил, что заметил слежку еще в Ваньчае. – Никогда не встречал такой упорной женщины, как ты. – Буду считать это комплиментом. – И правильно. Ты видела какаду в парке по дороге к аквариуму? Белых с желтым хохолком? – Да, а еще наверху, в сером небе, летали бежевые орлы. Похоже, ты любишь животных. Скатов, медуз, пернатых… – Они меня успокаивают. Хотелось бы до отъезда увидеть панду. – В аквариумах они встречаются редко. – Это правда. – Дождусь я сегодня, когда ты хотя бы вкратце расскажешь о ваших с Воски ночных приключениях в порту? – Да-да, сейчас и до этого дойдем. Но прежде мне нужно объяснить тебе… – Я слушаю. Он заговорил о 1998-м. Это был роковой год – год создания “Международного исламского фронта борьбы против иудеев и христиан”. – Аль-Каида набирала силу. Спрут вырос до размера XXL: подпольные сети, финансы, штаб-квартиры, новобранцы. И лагеря подготовки, растущие как грибы. Люди на Западе не оценили ни амбиций Аль-Каиды, ни ее целеустремленности. Они считали, что рано или поздно справятся с ней, нужно только немного времени и усилий. США не сомневались, что раздавят Аль-Каиду как муху. Очаги, однако, возникали то здесь, то там. В тот год были совершены нападения на американские представительства в Танзании и Кении. Так что взрыв в Дамаске в двух шагах от американского посольства никого особо не удивил. Отель “Мэдисон”? Попросту промахнулись. “Бада”? Придурки бесятся. Кровавый спектакль мало кого впечатлил, потому что рвануло в одной из тех стран, на которые всем наплевать. – То есть не в Америке. – Вроде того. Так что Воски может строить из себя умника, но он тоже ничего не понял. Теперь, задним числом, легко рассуждать о том, что целью атаки были французское государство и “Аэроликс”. В 1998 году Воски уже занимал определенный пост и имел возможность вникнуть в дело. Я же отошел в сторону, потому что сам так решил. Я тебе верю, Жозеф, подумала она, и знаю, каково тебе было. К тому же мало принять решение – нужно от него не отступать. Берлену пришлось выбирать между другом и дочерью. Но, судя по его словам, он продолжал наблюдать за террористами и их окружением, только негласно. Оставаясь в тени. Страшный, болезненный выбор. – Лола, у меня к тебе вопрос. Теперь, когда тебе известно обо мне все, ты даже познакомилась с моими внутренними демонами… – Спрашивай. – Я никак не возьму в толк, почему ты так стараешься ради Саша Дюгена. Будь он твоим родственником, я бы понял… – По-моему, ничего сложного. Он попросил меня о помощи. И я не остановлюсь. – Ты с ним спала? – Ты нормально себя чувствуешь? Я ему в матери гожусь. – Я в своей жизни видел все и даже больше. – Саша – мой друг. И точка. – Ладно. – Честно говоря, я не уверена, что тебя это касается. – Предпочитаю знать, что я делаю, зачем и с кем. Он улыбнулся – и она следом за ним. – Жозеф, не хотелось тебе это говорить, но жизнь не всегда позволяет нам все держать под контролем. – Твоя, может, и не позволяет. Он явно повеселел. Она тоже. Немного позже бутылка отправилась горлышком вниз в ведерко со льдом. Лоле стало хорошо.