Как только Влад раздражённо вернул телефон в карман и машина тронулась, он напрямую спросил: — Это же Лина? Вы ещё вместе. Влад совсем не смутился, даже наоборот, расслабился. Его губы растянулись в усмешке. — Ну конечно. А чего ты ждал? По легкомысленному тону Влада казалось, что ему просто всё равно. И Алек не выдержал. — Как ты вообще смеешь? Она любит тебя, идиот. И она не одна из твоих барных девочек. Она верит тебе, как ты этого не понимаешь? Верит твоим глупым обещаниям, твоим пустым словам. И она прощает тебя, а ты предаешь её доверие, ты играешь на её чувствах. Я не посмотрю, что ты мой друг. Это подло, Влад. Алек хорошо знал Лину. Да, она часто уезжала, не хотела бросать журналистскую карьеру. Но это не могло погасить её преданных чувств, её искренней любви. Но сердце своё она доверила не тому человеку. Алек никогда не презирал Влада, старался даже не осуждать, но не мог простить другу невнимания к Лине. Слова лились в порыве неконтролируемой злости. И злость эта была направлена не только на Влада. — На себя посмотри. От удивления Алек не нашёл, что ответить. — Сам не лучше. Забыл про Майю? — вспылил Влад. Его слова ноющей болью отозвались в сердце. Алек боялся даже упоминаний. О ней. Любое слово могло утащить в пучину прошлого. Возмущение сошло на нет. А грызущее чувство вины вернулось, подначивая слишком активную в последнее время совесть. Три года прошло. Сколько ещё, сколько надо, чтобы избавиться от прошлого? — Извини, я не должен был этого говорить, — прошептал Алек. Старая рана ещё не затянулась до конца. Алек лишь научился отгораживаться от боли. Он наивно старался не исправить — хотя бы замазать ошибки, чтобы немного загладить вину. Перед ней. Перед самим собой. — Это ты прости. Влад редко говорил так искренне. Всё же, несмотря на недостатки, он всегда был хорошим другом, редко переходил границы дозволенного. И Алек сразу простил. — Не знаю, что со мной происходит. В отчаянии Влад ударил по рулю. Он старался взять себя в руки. Эта тихая борьба ещё сильнее испугала Алека. Слова вырвались сами. Алек их не слышал. Они звучали со стороны, из приоткрытого окна. Но Алек ни разу потом не пожалел о тех словах. Жалел только, что успел сказать слишком мало. — Я ещё раз виделся с Машей. Она говорила о тени, о таком же состоянии, как у тебя сейчас. Потом это прошло. Я… — Не надо, — резко бросил Влад. — Знаешь же, я не верю в мистику. Алек не стал настаивать. Он и сам очень хотел не верить. Машина остановилась. И только теперь Алек понял, что находится у подъезда собственного дома. — Только будь осторожней. Алек вылез из машины. Холодный ветер продувал до костей. Но он ещё долго стоял, глядя на уходящую вдаль пустую, освещённую тусклым светом фонарей дорогу. Плохие предчувствия тяжёлым камнем лежали на сердце. Алек старался не верить им, но слишком хорошо знал: интуиция редко подводит. *** Влад без сил упал на диван и закрыл глаза. Но от этого стало только хуже. Демоны, почувствовав власть, ещё больнее вцепились когтями. Они высасывали, как паразиты, мысли, чувства, страхи, все самые грязные секреты. Влад чувствовал, будто кто-то управляет им, следит, читает его, как книгу, главу за главой. Он больше не контролировал себя, только бессильно следил за вереницей воспоминаний в собственной голове. Безумие. Разве так люди слетают с катушек? Влад вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату. Ему не оставалось другого выхода, кроме как оставаться сторонним наблюдателем в собственной голове и ждать, пока буря уляжется. Никогда Влад не верил в мистику, даже сейчас старался побороть страх, судорожно взъерошивая волосы и теребя галстук. Влад винил себя за откровенность перед Алеком, только сказанного не вернёшь. Всё разумнее казалась идея показаться психологу. Хотелось курить. Но Влад давно уже бросил, давал обещание Лине. Одно из немногих обещаний, которые он до сих пор держал. Весь этот день прошёл, как во сне. Время тянулось медленно. Владу снова начинало казаться, будто тень следит за ним. И это было ещё безумнее всего остального. Влад вышел из квартиры. В темноте никто не увидит. И вдруг всё исчезло. Стихло. В голове пусто. И так свободно, легко, что Влад едва не рассмеялся вслух. Он вернулся в квартиру. А тени остались за дверью. Влад лежал на диване, перебирая в голове события этого дня. Но убедить себя в том, что это простой приступ, что он не повторится, не удавалось. Тихий стук выдернул Влада из мыслей. К двери он подходил с абсолютной уверенностью, что пошлёт незваного гостя куда подальше. Не хватало ему ещё свидетелей собственного падения. Влад заглянул в глазок и, наперекор убеждениям, повернул ключ и потянул за ручку. — Ну здравствуй. Не ожидал меня увидеть? Глава 7 — Алек, да идём уже. Пистолет сними с предохранителя, смотри в оба и за мной. Первый раз всегда так. Скоро привыкнешь. Алек выставил перед собой оружие. Так непривычно было сжимать в ладони холодный ствол пистолета. В его представлениях всё выглядело по-другому. В реальности — ни капли не весело, ответственность давит, накатывает страх, выдержка подводит. Не хватает опыта. Так говорил Марк и по-отцовски в шутку хлопал по плечу. Алек не хотел никого подводить. И меньше всего — себя. Он был настолько уверен, что справится… Других вариантов просто не существовало. — Готов? Погнали, — прошептал Марк, неслышно перелез через невысокий заборчик и махнул Алеку. Первое настоящее дело. Первая настоящая вылазка без подстраховки, без спецназа, невероятно опасно, но необходимо. Просто времени не было. Действовать приходилось быстро и решительно. Конечно, Алека не хотели брать. Новенький, молодой, неопытный, почти ещё студент. Но он убедил Марка, а Марк убедил Андрея. И теперь Алек здесь и не может подвести. Тихо, как кошка, он перелез через забор и приземлился на траву рядом с Марком. Тот приложил палец к губам, призывая к осторожности, и махнул рукой. Началось. Алек крался вдоль стен заброшенного дома, держа наготове заряженный пистолет. Адреналин кипятил кровь. Ни один шорох не ускользал от внимания Алека. Марк крался впереди, напряжённый, готовый к нападению и обороне. Он походил на пружину, которую удерживает лишь тоненькая скрепка, на гончую, взявшую след. Страх сошёл на нет. Пусть сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, ладони стали мокрыми, а пальцы непроизвольно до побеления костяшек сжимали пистолет, Алек больше не боялся. Он готов был прыгнуть в неизвестность, рискнуть жизнью, бежать за Марком куда угодно, лишь бы доказать, чего он стоит. Лишь бы схватить этого подонка. Или засадить пулю ему между лопаток. Тогда Алек не понимал ещё, что такое убить человека. Время затерялось в вечности, в шорохе травы и шелесте ветра, в пульсации в висках и зловещих стенах стен. Его просто больше не существовало. Алек не знал, как долго крадётся за спиной Марка и чем это закончится. Будто не было ни начала, ни конца бесконечному напряжению, накрывшему двор. И даже не двор, а весь мир, который для Алека сузился до нескольких соток. Где-то с другой стороны остальные ребята также искали его. Алек даже не мог назвать его человеком, только тенью, непредсказуемой, жестокой, зловещей, невероятно опасной. — Чисто, — коротко доложил Марк и свернул к дыре, которая когда-то была дверным проёмом. Внутри пахло сыростью и гнилью. Свежий воздух остался за гранью прохода и не решался войти в это хранилище страха. Здесь царила сама смерть в леденящей тишине и заунывном голосе ветра, в скрипе старых, прогнивших насквозь деревяшек и в таинственном шуршании изо всех углов. Алек впервые понял, что такое предчувствие, грызущее изнутри, разъедающее, связывающее по рукам и ногам. Он мог поклясться, что произойдёт нечто ужасное. И хуже всего — не мог ничего изменить. Алек шёл за Марком, оглядываясь по сторонам, продумывая каждый шаг. Лишь бы ничего не упустить и не создать лишнего шума. Всё произошло слишком быстро. Он не успел ничего увидеть. Только тень мелькнула вдоль стены… — В сторону, — жёстко бросил Марк. Твёрдая рука толкнула Алека в плечо. Он отступил назад, едва удержал равновесие. Раздался оглушительный выстрел, за ним ещё один. И тишина. Эхо разнесло хлопки, они отлетали от стен, многократно усиливаясь, никак не желая затихать. Алек видел, как снова мелькнула тень. Конечно, это был человек, который позже сидел в допросной со звериной ухмылкой на лице, грубо, самодовольно отвечал на вопросы Андрея. Но для Алека он навсегда остался тенью на стене. Смерть жестока, непредсказуема, когда она подбирается так близко, дразнит, касается холодным дыханием кожи, проводит по волосам костлявыми пальцами и исчезает, забирая с собой другого. Алек и не представлял, что это такое. Он был уверен, что неплохо знаком со смертью. Даже самоуверенно заявлял, что не боится. Но смерть мамы была другой, мягкой, медленной, как угасание, солнечный закат, увядание цветка, как осенний листопад. В ней была таинственная прелесть грусти. В этой новой смерти — только ужас и пронзительная боль, будто та чёртова пуля пронзила его сердце. Алек не слышал собственного голоса, в ушах звенело, глаза застилало туманом. Рядом снова раздался выстрел, чей-то крик. Вроде всё закончилось. Будто за стеклом звучал голос Андрея, грохот падающего на доски пистолета. Преступника взяли. Но Алеку уже было всё равно. Марк не двигался. Алек упал на колени, царапая руки о выступающие гвозди. Марк приоткрыл глаза, его веки дрожали. Только теперь Алек увидел кровь, багровые разводы на деревянном полу, разливающееся по рубашке алое пятно. Марк судорожно зажимал ладонями рану на груди, но силы уже почти оставили его. — Ты не виноват, — едва слышный шёпот. — Слышишь, ты всё делал правильно. Губы Марка тронула полуулыбка, последняя в его жизни. Именно таким он остался для Алека, недоступным для смерти, сильным даже в последние секунды. А потом всё слилось в одно сплошное месиво голосов, криков и боли. Андрей подоспел первым, не растерялся, профессионально пытался оказать помощь, вызвал скорую, только уже поздно. Врачи сказали, что шансов не было. Но Алек так и не смог простить себе, что не успел ничего сделать, просто растерялся. Сдался. В тот день на шее Андрея появилась серебряная цепочка с кулоном, напоминание. Он не смог себе простить. Алек тоже не смог. Убийцу посадили на пожизненный. Алек видел его только через экран в отделе, но уже ненавидел всем сердцем. Что-то сломалось в нём после смерти Марка. Наверное, Алек просто повзрослел. В тот день окреп самый жестокий из страхов — страх потери. Алек до сих пор видел Марка во снах. Но кошмары не повторялись уже давно. Только этой ночью они не давали покоя. Стоило закрыть глаза, и Алек снова видел Марка, и его последние слова смешивались с голосом Влада и пророчествами старухи с рынка. Это уже приближалось к безумию. Алек не мог контролировать себя, будто невидимой рукой кто-то перематывал плёнку воспоминаний в его голове. Он поверил бы, что сходит с ума. Но на тумбочке у кровати лежали ключи, те самые, которые Алек давал Владу. И отперта была входная дверь. Кто-то входил в квартиру. Но вышел ли?.. Кофе не помогал, свежий воздух тоже. Алек окончательно проснулся, но не исчезли остатки кошмаров. Идея рассказать обо всём хоть кому-нибудь становилась с каждой минутой отчетливее. Но кто будет слушать его бредни посреди ночи? Алек не собирался будить Машу и тем более Андрея, которому и без того проблем хватает. Но всё равно он схватил телефон и стал судорожно листать ленту контактов. Плохие предчувствия вышли за все рамки. И только одно могло уничтожить их — голос Влада, живого и невредимого, конечно, возмущённого ночным звонком. Но разве теперь это имело значение? Только длинные противные гудки стали ответом. Алек звонил три раза, ждал до конца, надеялся. А искусственный женский голос повторял своё: «Абонент не отвечает. Перезвоните позже». Предчувствия стали ещё ярче. Они напитались гудками и тишиной, теперь на их стороне была и логика. Влад никогда не отключал звук. Вообще никто из уголовного розыска не расставался с телефоном. Ещё и ключи. Как ключи Влада могли появиться на тумбочке, если не… Всё возможно. И Алек цеплялся за эту надежду. Но одной надежды было недостаточно. Она не могла выстоять против разрастающегося страха. И Алек, не отдавая себе отчёта в действиях, нашёл номер Андрея. Всего пара секунд, телефон завибрировал, и с той стороны раздался голос Воронцова, настолько живой и встревоженный, будто его хозяин вовсе не спал: — Алек, что случилось? Андрей понял, по учащенному дыханию и нескольким секундам тишины отгадал состояние Алека. — Влад не отвечает, — выпалил Руденко, но тут же крепче стиснул телефон, вымещая на нём эмоции, и взял себя в руки. — Ты не замечал в нём ничего странного? Вчера…