Только один раз Алек испытывал такую ненависть. Три года назад, когда только пришёл в отдел, когда смотрел сквозь экран на убийцу Марка. Тепло разрядом прошло по телу. Алек крепче сжал ладошку Ники. Он был просто рад, что она здесь. В эту секунду Алек, как никогда, боялся потерять сестру. Он не сказал этого вслух, но обернулся, и взгляды соприкоснулись. Зеленовато-серые радужки Ники будто потухли, но в них искрился грустный свет, такой бесценный теперь, в окружении ночи. Время плыло вместе с тучами над головой, такое же тяжёлое и необъятное. А они стояли, не решаясь разрушить чёрную магию момента. — Где Макс? Ему сообщали? — Олег первым спустился на землю. — Я всем звонил. — Голос Андрея уже почти не дрожал. — Снова опаздывает, — сквозь слёзы усмехнулась Камилла, наверное, хотела разрядить обстановку. Но вышло как-то искусственно. — Не всем. Алек вытащил из кармана телефон. Оставался ещё один человек, который должен в числе первых узнать о произошедшем. Лина. — Успеем, — прошептала Ника и коснулась руки Алека. И он поддался, вернул телефон в карман. Раздался шум приближающейся машины. Из неё выскочил Макс, ещё более растрёпанный, чем обычно. — Извините, был на другом конце города, — затараторил Вихров. — Что здесь про… Общее настроение передалось и ему. Макс ещё ничего не знал, но остановился, опустил голову. И Андрей вместо ответа положил руку ему на плечо. Потом всё объяснит, а пока… Они снова были вместе, готовые бороться против всего мира. Общая потеря сблизила их ещё сильнее. Алек моргнул в знак немого соглашения, попытался улыбнуться. Волна энергии сквозь взгляды прошла по кругу. И в эту секунду тучи разошлись, и на небе засверкала единственная звезда. Глава 8 Отдел. Он казался пустым, замершим во времени. Вроде и утро уже заняло своё место, и солнце пробивалось сквозь оконные стекла, и жизнь кипела вокруг. Ничего не спасало. Влада не хватало до безумия. Его фотография на доске выглядела слишком неестественно. Его полное имя, произнесённое холодным голосом Олега, звучало, словно чужое. Ужасные кадры из квартиры никто не решился выставить напоказ. Их сразу спрятали в папку. Эти кадры и без того остались в памяти каждого. Два ножевых: в бок и в грудь. Как в кошмаре. Это пугало, но не теперь, когда эмоции будто отключились. Наверное, организм так защищался, отвергал то, что едва не уничтожило его. Говорил в основном Руслан как единственный, на кого почти не подействовало произошедшее. Иногда Олег вставлял комментарии. Остальные молчали, опустив глаза, выбыв из реальности. Окружающий шум был для Алека лишь жалким жужжанием на заднем фоне. В ушах звенел голос Влада, на повторе крутились его последние слова. Камилла забилась в угол, стараясь спрятаться от всех. Она не привыкла быть слабой. Она открыто подшучивала над Владом, не избегала возможности поспорить. Это всё было показное. Алек понимал, а сама Камилла никак не могла признать. Макс накинул на голову капюшон и откинулся на спинку стула. Он не двигался уже больше получаса, только иногда выглядывал и как-то странно смотрел на Камиллу. Так не похоже на постоянно активного Макса… Андрей упорно делал вид, что вникает в суть дела. Но на его лице лежала та же маска, что и тогда, на улице. Ника не уехала, осталась с Алеком и теперь стояла у самой двери, не сводя взгляда с брата. Он чувствовал, но нарочно не обращал внимание. С него уже хватило сочувствия. Пора справляться самому. — Я всё понимаю. Но это ещё наше дело, — резко заявил Руслан, махом вернув всех в реальность. Камилла только хмыкнула, даже не подняла головы. Взгляд Андрея стал более осмысленным. Макс подскочил, виновато озираясь по сторонам. И Алек заметил слёзы на его глазах. Всё выходило неправильно. Они не должны раскрывать смерть Влада. Это… Нелепо, невероятно. «Но реально», — снова втиснулся внутренний голос. И выхода не было. — Разве его смерть не повод найти убийцу, наказать виновного? — Руслан нашёл больную точку, ухватился за последнюю возможность. Инстинктивно включился режим полицейского. Алек начал вникать в суть дела. Поддаваться боли эгоистично. А он не имел права быть эгоистом. Главной странностью были букет и бокалы возле тела. Букет… На него Алек обратил особое внимание. В букете были собраны цветы всех оттенков красного, а в центре — единственный нежно-жёлтый тюльпан. В этом проскальзывал тот же эффект, что и в купюре в прошлом убийстве, показной, театральный. Будто убийца нечто демонстрировал… Только что? Этот вопрос негласно стал основным. Конечно, никто не видел входившего ночью к Владу человека. И никаких камер над дверью в его квартире тоже не было. С первого взгляда напасть на след убийцы казалось невозможным, если уж его упустили в тщательно охраняемом особняке. Поэтому Андрей ухватился за ниточку, связывающую оба убийства. — Все говорили о жадности Нагилёва, и у тела нашли купюру… — задумчиво проговорил Воронцов. Но Алек не дал ему закончить. — Цветы и шампанское. Это намёк на образ жизни Влада. — Значит так, жадность и легкомыслие, — подвёл итог Андрей. И никто не стал спорить. Эта новая теория заинтересовала Алека хотя бы потому, что пока была единственной. — Убийца — психопат, который мстит людям за их грехи, — предположил Макс. И в его глазах на секунду загорелся прежний огонь. — Комплекс Бога? — подключился Руслан, снова не опровергая теории Вихрова. Похоже, ему даже нравилась смелость младшего коллеги. — Возможно. Он считает, что имеет право решать, кто не достоин жизни, — продолжил уже Олег. — Или указывает людям на их недостатки. Версий много. Всё завертелось по обычной схеме. Поручения раздавал Руслан, некому было протестовать. И только теперь Алек снова вспомнил о Лине. Когда он достал телефон, Камилла сразу поняла. Жестом она остановила Руслана. И в абсолютной тишине Алек нашёл нужный номер. Короткие гудки, вибрация, Лина приняла звонок. — Привет. — Алек замялся. — Скоро вернёшься? Он решил начать с простых вопросов. В голову ничего больше не приходило. Алек старался заставить голос звучать непринуждённо, но выходило как-то фальшиво. Хорошо хоть, что телефон не передавал этого. На той стороне раздалось шуршание и зазвенел голосок Лины: — Привет, я… Я не знаю. Надеюсь, что скоро, но всё затягивается. Алек давно не говорил с Линой, наверное, с её прошлого приезда. И слышать её голос теперь было нестерпимо больно. Он помнил Лину как идеал женской преданности. Чистая, добрая, вечно готовая помочь, открытая для всех, наивная, как ребёнок, она всё ещё смотрела на жизнь с улыбкой, сквозь розовые очки и верила в счастье. Алек не мог разрушить хрупкие иллюзии Лины. Почему он? На этот вопрос не было ответа. Кто-то должен сказать правду. — Что случилось? — с испугом спросила Лина. Молчание слишком затянулось. — Ты должна быть здесь. Алек сжал телефон до боли в пальцах, голос предательски сорвался в самый неподходящий момент. Он чувствовал на себе взгляды. Все ждали его слов. Оттягивать было бесполезно. — Влада убили, — выдохнул Алек и запрокинул голову, закрыл глаза. В горле снова стоял комок. Алек боялся, что не сможет ничего объяснить, но только протяжные гудки стали ему ответом. — Очень тактично, нельзя же так прямо, — фыркнула Камилла и отвернулась. Но Алек заметил, что она старалась скрыть слёзы. Лина перезвонила почти сразу и дрожащим голосом просила рассказать всё. Алек пытался отказаться, но её стойкость вызывала уважение. Лина ни разу не перебила, не задала ни единого вопроса и отключилась сразу, как Руденко закончил. — Она справится, — прошептала Ника. И Алек заставлял себя верить в это. Лина не будет прежней. Но ведь прежним не будет никто из них. — Продолжаем, — командным голосом объявил Руслан и подошёл к Алеку. Он говорил. Алек не слышал. Он не мог отойти от разговора с Линой. А из телефона раздавались тихие гудки. Камилла закатила глаза, скрестила руки на груди. Она хотела возмутиться, но многозначительный взгляд Андрея не позволил. Сам он тоже не был в восторге от происходящего, только заставлял себя слушать, даже подчиняться, автоматически, не задумываясь. Его пустые, остекленевшие глаза пугали Алека сильнее открытых эмоций Макса или молчания Камиллы. — Продолжаем, — повысил голос Руслан. Алек чувствовал на себе его взгляд, с вызовом поднял голову, и вся его уверенность вдруг испарилась. Руслан ждал ответа. Алек забыл, как говорить, голос пропал, мысли спутались. Ситуацию разрулила Камилла. Она, гордо выпрямившись, пересекла кабинет, опустила ладонь на его плечо и взглядом указала на дверь. Дважды повторять не пришлось. Алек высвободил ладонь из руки Ники, кивнул ей со всей возможной нежностью и преследовал к выходу за Камиллой. Он слышал, как за одним хлопком двери последовал следующий и шаги разносились по коридору. Свежий воздух ударил в лицо порывом прохладного утреннего ветра. Он остудил голову. Алек уже осознанно вопросительно посмотрел на Камиллу, когда та открывала дверь машины, и мог поклясться, что руки её подрагивали. — Едем на место, — бросила Камилла и хлопнула дверью машины. Алек запрыгнул на переднее сидение. Машина тронулась. Камилла упорно смотрела на дорогу, не шевелясь, вцепившись в руль мёртвой хваткой. Алек развернулся к окну и равнодушно следил за проплывающими мимо домиками и человеческими силуэтами. Эта жизнь снаружи так не сочеталась с кошмарами, которые она в себе скрывала. — Что он говорил? — тихо и так неожиданно спросила Камилла, что Алек вздрогнул и обернулся. Она также смотрела на дорогу и стискивала руль. Губы её были сжаты в тонкую полоску. Камилла часто моргала, прогоняя непрошеные слёзы. И Алек сразу понял, кто это, он. — Что не верит в мистику. — Нервный смешок вырвался из груди. Камилла улыбнулась уголками губ. Машина остановилась на светофоре. Теперь Камилла смотрела в упор на Алека. Она ещё ждала ответа. — Говорил, что тень следит за ним, — признался Алек. — Он сам не свой был. Клянусь, он боялся. Камилла молчала. Машина тронулась. Алек тоже молчал. Он думал, стоит ли рассказывать теперь, когда ничего не изменить, о сне, о пророчествах старухи с рынка. Решил, что не стоит. Камилла, как и Влад, не верила в мистику. — Дверь в квартиру не взламывали. Окно изнутри закрыто. — Резко Стрельцова перешла к сути дела. Алек нехотя вспомнил квартиру, эту просторную комнату с… Он не видел ничего, кроме его тела. Только сейчас Алек понял, что никогда не был в гостях у Влада. И ночью ничего не заметил. А Камилла заметила. — Влад сам впустил его, — ледяным, звенящим голосом продолжала она.