Келл скрипнул зубами. – Ничего. «Убил бы своего братца». Он попытался выбросить Рая из головы, но, едва его губы снова нашли Асану, боль вернулась, на сей раз вцепившись в бедро. На миг у Келла мелькнула мысль, что Рай, возможно, нашел себе еще одно увлекательное любовное приключение. Но боль накатила в третий раз, теперь поперек ребер, такая острая, что перехватило дух, и надежда испарилась. – Санкт! – выругался он и высвободился из объятий Асаны, бормоча извинения. Он встал слишком резко, и комната покачнулась. Он прислонился к стене и оглядел таверну. В какую переделку принц ввязался на этот раз? И тут он увидел у бара стол, за которым недавно сидели трое болтунов. Он был пуст. В «Благодатные воды» вели две двери, передняя и задняя. Он выбрал вторую и выскочил на улицу с быстротой, которая удивила его самого, если учесть, сколько он выпил. Но боль и холод быстро отрезвляют, и, стоя в заснеженном переулке, он почувствовал, что магия снова заструилась в венах, готовая к бою. Первое, что Келл увидел, была кровь. Потом – нож принца, валявшийся на мостовой. Те трое загнали принца в угол. У одного на руке темнел свежий порез. У другого – рана на щеке. Рай, видимо, успел зацепить их, но потом у него выбили оружие, и теперь ему заламывали руки, а из носа лилась кровь. Они, похоже, не знали, кто он такой. Одно дело – перемывать принцу косточки, но поднять на него руку… – Будешь знать, как мне морду резать! – рычал один. – Тебе идет, – прохрипел Рай сквозь стиснутые зубы. Келл не поверил своим ушам. Рай еще и насмехался над ними! – Нарываешься! – И нарвешься. – Сомневаюсь, – закашлялся принц. Он повернул голову к Келлу, еле заметно улыбнулся и проговорил окровавленными губами: – Эй, привет, – как будто они случайно встретились на улице. Как будто не его бьют смертным боем на задворках «Благодатных вод». И как будто Келл в этот самый миг не борется с искушением подождать, пока эти трое хорошенько отделают его за то, что у него хватило глупости ввязаться в эту драку (а Келл не сомневался, что затеял ее принц). Искушение подпитывалось тем, что громилы, хотя и не знали этого, не смогли бы убить его. Таково было заклятие, навеки впечатанное в их с Раем кожу. Принца Рая невозможно было убить. Потому что соединяла их не его жизнь, а Келла. И пока Келл жив, с принцем ничего не случится. Но его могли очень больно побить, а этого Келл допускать не хотел. – Привет, братец, – сказал он, скрестив руки. Двое нападавших обернулись к Келлу. – Керс ла? – усмехнулся один. – Собачонка этого хлыща прибежала, чтобы кусать нас за пятки? – По-моему, он не кусачий, – отозвался другой. Третий даже не повернул головы. Рай сказал им что-то обидное – Келл не расслышал, – и громила замахнулся ногой, метя принцу в живот. Но пинок не достиг цели. Келл стиснул зубы, и человек застыл с ногой в воздухе – его мышцы внезапно одеревенели. – Что еще за… Келл нахмурился, человек отлетел в сторону и ударился о стену. Он со стоном сполз наземь, а остальные смотрели на него с изумлением и ужасом. – Так нельзя… – потрясенно пробормотал один. И дело не в том, что Келл был способен на такое; главное, что он на это отважился. Это было редкое и опасное искусство, магия костей, строго запрещенная, потому что она нарушала один из главных законов страны – никто не имеет права использовать магию, умственную или физическую, чтобы подчинить себе другого человека. А тем, кто владел этим искусством, строго рекомендовали его забыть. Ослушника сковывали полным набором ограничителей. Обыкновенный маг не стал бы так рисковать. Но Келл не был обыкновенным магом. Он вскинул голову, чтобы противники увидели его глаза, и сполна насладился их ужасом. Потом послышались шаги, в переулок хлынула целая толпа. Злые, пьяные, с оружием. В душе у Келла что-то шевельнулось. Сердце заколотилось быстрее, по жилам заструилась магия. Он почувствовал что-то на лице и не сразу понял, что улыбается. Он выхватил спрятанный кинжал и одним движением рассек ладонь. Тяжелыми красными каплями на камни упала кровь. – Ас исера, – сказал он, и кровь мгновенно подчинилась. Над переулком пронеслась дрожь. И землю сковал мороз. Сначала замерзли капли крови, потом камни под ногами стали покрываться изморозью. Мгновение – и все, кто был в переулке, оказались на льду. Кто-то сделал шаг, поскользнулся, взмахнул руками и рухнул. Но у другого, видимо, сапоги были лучше – он уверенно шагнул вперед. Но и Келл не мешкал. Он присел, прижал кровоточащую ладонь к камням и проговорил: – Ас стено. «Разбейся». Ночную тишину разорвал треск, прозрачная льдина содрогнулась. Из-под ладони Келла разбежались трещины. Он встал – и осколки потянулись за ним. Они зависли в воздухе, острые, как ножи, целясь во все стороны, будто лучи мертвенного света. В переулке наступила тишина. Нападавшие застыли – и не потому, что так приказал Келл, а от страха. Так им и надо. Он уже не чувствовал ни опьянения, ни холода. – Эй, ты, – пролепетал один, поднимая руки. – Перестань. – Нечестно это, – тихо буркнул второй. Возле его горла в воздухе трепетал острый осколок льда. – О честности заговорили? – переспросил Келл, удивляясь твердости своего голоса. – А трое на одного – честно? – Он первый начал! – А восемь против двоих – честно? – продолжал Келл. – Сдается мне, перевес в вашу пользу. Висящие ледяные осколки медленно двинулись вперед. Послышались крики ужаса. – Мы только защищались! – Мы же не знали! У задней стены выпрямился Рай. – Келл, послушай… – Сиди смирно! – цыкнул на него Келл. – Ты уже наломал дров. Острые, как стекло, осколки льда медленно поплыли по воздуху, с убийственной точностью нацелились на двоих из трех нападавших, зависли, трепеща, возле горла, сердца, живота. Люди, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Что сделает Келл. Хватит легкого взмаха руки – и со всеми, кто есть в переулке, будет покончено. «Стой», – вдруг услышал он еле слышный голос. «Стой». И внезапно, гораздо громче, голос Рая, хрипло рвущийся из горла: – Келл, стой! Маг пришел в себя, осознав, что держит в руках жизни восьми человек и чуть не оборвал их. Не за то, что они напали на Рая – тот, скорее всего, сам напросился, – и не потому, что они плохие люди, хотя и это вполне вероятно. А просто потому, что у него были на это силы, потому что так приятно ощущать свою власть над ними. Келл перевел дыхание, опустил руку, и осколки льда посыпались на мостовую, разбились вдребезги. Заклятие развеялось, люди зашевелились, попятились, ругаясь вполголоса. Один упал наземь, дрожа всем телом. Другого стошнило. – Прочь отсюда, – тихо бросил Келл. И они послушались. Мгновение, их и след простыл. Они и без того считали его чудовищем, а теперь он подтвердил, что их страхи не напрасны. Дальше будет только хуже. Какая разница? Что бы он ни делал, становилось только хуже. Он побрел к Раю, осколки льда хрустели под ногами. Принц сидел, привалившись к стене, и взгляд у него был мутный – скорее от выпивки, чем от побоев. Кровь из носа и губы остановилась, в остальном лицо не пострадало. Келл прислушался к себе в поисках отзвуков боли и обнаружил лишь пару ушибленных ребер. Он помог принцу встать на ноги. Рай сделал шаг, пошатнулся, и Келл подхватил его. – Опять ты меня выручил, – пробормотал Рай, опуская голову Келлу на плечо. – Не даешь мне упасть. – Чтобы ты, падая, утащил меня за собой? – проворчал Келл, подхватывая принца под мышки. – Пойдем, братец. Хватит развлечений на сегодня. – Прости, – шепнул Рай. – Ладно уж.