На палубе валялись тела. Она шла и считала, вычитая результат из общего числа пиратов на борту. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Лайла постояла, обвела их глазами. Потом возле поручней что-то шевельнулось. Она вытащила нож – один из любимых, широкое лезвие и волнистая гарда, закрывающая пальцы – и, напевая, шагнула к копошащейся фигуре. «Как нам узнать, когда явится Сарус? Явится, явится, он уже тут…» Человек полз по палубе на четвереньках, его лицо опухло от отравленного эля. Сначала Лайла его не узнала. Потом он поднял голову – это был тот самый, что тащил ее на борт. С блудливыми руками. Тот, что лопотал о ее мягких местечках. – Чертова сука, – пробормотал он по-арнезийски. Понять его было непросто – мешал хриплый кашель. Снадобье было не смертельным. По крайней мере, в малых дозах, но, подсыпая его в бочонок, она меньше всего думала об осторожности. От него набухали вены и горло сжималось, лишая тело кислорода, пока жертва не теряла сознание. Глядя сверху вниз на опухшего, посиневшего пирата, слыша его хриплое прерывистое дыхание, она предположила, что, может быть, немножко перестаралась. Он пытался встать на ноги, и никак не мог. Лайла схватила его за шиворот и рывком приподняла. – Как ты меня назвал? – переспросила она. – Я сказал… чертова… сука… – прохрипел он. – Ты за это… поплатишься. Я тебя… Закончить он не успел. Лайла толкнула его, он перевалился через борт и упал в море. – Передай привет Сарусу, – буркнула она, глядя, как он взмахнул руками и скрылся под водой. Остался один. Лайла услышала за спиной скрип досок и успела вскинуть нож за миг до того, как веревка захлестнула горло. Жесткие волокна царапнули шею и упали, перерезанные. Освободившись, она обернулась и увидела перед собой капитана «Медного вора» – острые глаза, уверенный шаг. Бализ Касноф не пил эль со своей командой. Он отшвырнул обрывки веревки, и Лайла стиснула в руке нож, готовясь к драке. Но капитан не вытащил оружие. Наоборот, протянул раскрытые ладони. Лайла наклонила голову, рога на маске качнулись вперед. – Сдаешься? – спросила она. Темные глаза капитана сверкнули, губы скривились. Татуированный нож на горле, казалось, блеснул в свете фонаря. – «Медный вор» не достанется никому, – сказал он. Его губы шевелились, пальцы подрагивали, по ним пробегали язычки пламени. Лайла опустила глаза, увидела на палубе полустертый рисунок и поняла его замысел. Почти все корабли были заговорены от пожара, но Бализ разрушил заклятие. Он бросился к ближайшему парусу, и Лайла метнула нож. Клинок был плохо сбалансирован, с тяжелой гардой на рукояти, так что ударил не в голову, а в шею. Капитан рухнул ничком, выставив руки, и колдовское пламя вместо парусов лизнуло канаты. Огонь занялся, но Касноф, падая, почти загасил его. А остатки залила кровь, хлынувшая из раны. Лишь несколько мелких язычков упрямо ползли вверх. Лайла подняла руку, сжала пальцы в кулак, и пламя погасло. Лайла улыбнулась, вытащила свой любимый нож из капитанского горла, вытерла лезвие о его одежду. Убрав клинок в ножны, услышала свист: к «Медному вору» приближался ее корабль – «Ночной шпиль». Люди толпились у поручней. Она прошла по палубе «Медного вора», приветствуя их, сдвинула маску на лоб. Почти все хмурились, но посередине стояла высокая фигура с черной лентой через плечо. Каштановые волосы отброшены назад, на лбу сверкает сапфир, на губах насмешливая улыбка. Алукард Эмери. Ее капитан. – Мас авен, – прорычал первый помощник Стросс, не веря своим глазам. – Черт, не может быть! – протянул Оло, кок, оглядывая разбросанные тела. Красавец Васри и Тавестронаск (или попросту Тав) зааплодировали, Кобис глядел, скрестив руки, а Ленос разинул рот, как рыба. Наслаждаясь их изумлением, она шагнула к перилам и широко раскинула руки. – Капитан! Кажется, у меня есть для вас корабль. – Мне тоже так кажется, – улыбнулся Алукард. С корабля на корабль перекинули доску, и Лайла ловко пробежала по ней, ни разу не взглянув вниз. Очутившись на палубе «Ночного шпиля», она обернулась к долговязому юноше с такими темными синяками под глазами, как будто он никогда не высыпался. – Раскошеливайся, Ленос. Он нахмурился и с нервным смешком взмолился: – Капитан!.. Алукард пожал плечами: – Тебя никто за язык не тянул. Ни тебя, ни Стросса. – Он кивком указал на первого помощника, сурового громилу с бородой. – Сами напросились. И это было правдой. Да, Лайла похвасталась, что захватит «Медный вор» в одиночку, а они поспорили, что ей будет слабо. Почти целый месяц она закупала нужное снадобье для эля и дымовых конусов, понемножку, каждый раз, когда корабль заходил в порт. И затея себя оправдала. – Но она нас перехитрила! – заспорил Ленос. – Дураки! – пророкотал Оло. – Она все спланировала! – проворчал Стросс. – Да, – поддержал его Ленос. – Откуда нам было знать, что она так тщательно готовится? – А нечего было спорить с Бард. – Алукард встретился с ней взглядом и подмигнул. – Закон есть закон, и если не хотите, чтобы вас оставили на том корабле вместе с покойниками, платите моей воровке что положено. Стросс вытащил из кармана кошель и сунул ей. – Как ты это сделала? – спросил он. – Какая разница? – отозвалась она, забирая деньги. Ленос пошел за своим кошельком, но она остановила его. – Я спорила не на деньги, сам знаешь. Ленос сгорбился еще сильнее и отстегнул от предплечья клинок. – У тебя что, ножей мало? – обиженно буркнул он. Улыбка Лайлы стала жестче. – А такого нету. – Она сомкнула пальцы на рукояти. «Кроме того, этот нож – необыкновенный», – подумала она. Она мечтала о нем с тех пор, как Ленос пустил его в ход. Там, в Корме. – Я его обратно отыграю, – проворчал он. – Попробуй, – похлопала его по плечу Лайла. – Анеш! – прогремел Алукард и хлопнул ладонью по борту. – Хватит стоять и глазеть, нам еще корабль обчистить надо. Забирайте все. Чтоб у этих негодяев, когда проснутся, осталось только то, что в штанах спрятано! Мужчины захохотали, и Лайла невольно хихикнула. Она не встречала людей, которые любили бы свое дело больше, чем Алукард Эмери. Он обожал его, как дети обожают играть, как взрослые обожают актерство, радостно и самозабвенно окунаясь в свои роли. Во всем, что делал Алукард, ощущалась доля театральности. Интересно, сколько еще ролей он может играть? И бывает ли виден скрывающийся за ними актер? Случается ли это вообще? В темноте она поймала его взгляд. Глаза у него были серо-синие, как шторм, временами яркие, а иногда почти бесцветные. Он без слов кивнул в сторону своей каюты, и она последовала за ним. В каюте Алукарда пахло как всегда – летним вином, чистым шелком, гаснущими углями. Алукард любил хорошие вещи. Но, в отличие от коллекционеров и хвастунов, выставляющих сокровища напоказ, чтобы вызвать чужую зависть, Алукард искренне наслаждался роскошью. – Ну, Бард, – он перешел на английский, как только они остались одни, – расскажешь, как ты это провернула? – А зачем? – откликнулась она, опускаясь в высокое кресло перед камином, в котором, как обычно, горело бледное пламя. На столе два бокала ждали, пока их наполнят. – Тайны гораздо интереснее, чем правда. Алукард взял со стола бутылку. Его белая кошка Эса потерлась о сапоги Лайлы. – В тебе есть что-нибудь, кроме тайн? – Они тут делали ставки? – спросила она, не обращая внимания ни на его слова, ни на кошку.