Мы зашли внутрь, и нас с улыбкой встретил Алим. — Вирсавия, — обнял меня. — А ты, должно быть, Виктория, добро пожаловать. — Спасибо, — пропищала сестра, я сжала ее руку для поддержки. — Ление проводит в ваши комнаты. Мы пошли за статной женщиной. Комната Вики была на втором этажа, а наша с Теоманом — на третьем. Сестра сказала, что поднимется чуть позже. Я только зашла внутрь, как следом забежали два ураганчика. — Вирсавия! — закричали дети в один голос. — Привет, — засмеялась я. — Какая огромная кровать, — глава Аяны загорелись, и она тут же залезла на нее и начала прыгать. Эмад последовал примеру сестры. — Сильно высоко не прыгайте, а то еще упадете! — попыталась образумить детей, но какой там. Они сходили с ума! О боже… Они и так были активными, но сейчас… — Дедушка разрешил нам съесть все конфеты, которые влезут, — важно сказал Эмад. Теперь все понятно, они сходят с ума от сахара. — Мы любим дедушку! Малые минут тридцать без остановке прыгали по кровати, у меня аж шея устала за ними смотреть. — Пойдем, я познакомлю вас с сестрой, — предложила я. Дети согласились и убежали вниз по лестнице. Они тут же зашли к Вике и сразу выбежали. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— А ее здесь нет! — сказала Аяна. Странно, а где сестра? Но я все равно зашла внутрь, действительно нет. Мы спустились вниз и стали искать нашу пропажу. Малые тянули меня за руки по коридору, и в этот момент дверь открылась, и вышла Вика. Она вскрикнула и схватилась за сердце. — Как вы меня напугали! — А что ты делала в кабинете дедушки? — Он не разрешает туда заходить! Наперебой начали кричать дети. — Я… Заблудилась, — Вика в ужасе посмотрела на меня. Она боялась, что сделала что-то не то. — Ничего страшного. Дом огромный. Мы же никому не расскажем, правда? — заговорщицки спросила у детей. — Нет… Если вы с нами поиграете, — нагло заявил Эмад. Что за хитропопики. Нам не осталось ничего другого, как поиграть с ними. Точнее, играла Вика, а я сидела и наблюдала за ними. Здесь была целая детская площадка. Всякие горки, лабиринты, батуты. Позже вышли Эсмира и няня. Я немного посидела и пошла в дом. Мои нервы просто не выдерживали. Зашла в комнату, схватила пакет из аптеки и потопала в ванную. Меня так трясло, пока я открывала коробку и читала инструкцию. Нужно все узнать здесь и сейчас! Наблюдая за Аяной и Эмадом, я так отчетливо видела, что через пару лет с ними будет прыгать третий ребенок. Мой. Наш. И я сильно этого хочу. Я сделала все по инструкции, отложила полоску теста, поставила таймер. Нужно подождать… Дверь позади меня открылась, и я обернулась, на пороге стоял Тео. Сердце колотилось о ребра, я искусала все губы. Он нахмурился и подошел близко-близко. От него ничего не скрылось. Муж просканировал взглядом абсолютно все и остановился на мне. Мы встретились глазами, и в этот момент прозвучал сигнал таймера… 40 Вирсавия Бах. Бах. Бах. Грудину вспарывает словно разрывной снаряд. Дыхание перехватывает. Такое чувство, что мы зависли в этом моменте. Моменте истины. Я сглатываю сухим горлом. Не знаю, что сказать, вообще ничего не знаю. Смотрю на Тео, а он поднимает руку и гладит меня по щеке. Так нежно, осторожно, с такой лаской. Пульс? Вроде он должен биться… — Почему ты мне ничего не сказала? — мягко спрашивает. — Я… Я сама еще ни в чем не уверена, не хотела тебя тревожить. Может, ничего важного… — тихо прошептала. Взгляд Теомана становится жестче. — Вирсавия, ты — моя жена, и все, что тебя касается — важно. Так почему ты мне ничего не сказала. — Я не знаю… — Знаешь. Он просто давил на меня. Своей аурой, мощью. Мне хотелось сжаться в клубок. Я опустила подбородок и почувствовала, как по слезам начали катиться слезы. — Зайка, — шумно выдохнул и притянул к себе, крепко обнял. Я разрыдалась. Сердце отчаянной птицей забилось в груди. Я ненавидела себя за эту слабость и сомнения. Я должна доверять Тео, должна! Но как же страшно. Потому что я так сильно его люблю, дышать не могу, он течет по венам. И я боюсь, что он… Он скажет, что я ему не нужна, что он не хочет меня, не хочет детей от меня. Моя психика настолько разрушена, что я просто не могу верить в хорошее. Но я очень хочу. — Не плачь, не надо. А я сильнее обняла мужа. В его объятиях так спокойно и безопасно. — Я боялась, — сказала тихо-тихо, в надежде, что он не услышит. — Чего? Как признаться? Меня всю колотит. Но это же Тео, мой Тео. — Что ты не будешь рад… Что ребенок тебе не нужен… Что разочаруешься… — Блть, — говорит супруг. Берет пятерней меня за скулы, стирает слезы, заставляет в глаза смотреть. — Сколько раз я тебя просить обо всем мне говорить! Словами, Вирсавия. Я не умею читать мысли, понимаешь? Я думаю, что у нас все хорошо, а ты сейчас вываливаешь этот пздц на меня. Откуда вообще у тебя такие мысли появляются? Я просто не понимаю, — вижу разочарование на его лице. — Я не знаю! Мне страшно, постоянно, каждый день. Я боюсь, что ты наиграешься со мной и вернешь обратно отцу или просто оставишь. Я не могу перестать об этом думать. Я пытаюсь, правда… Но каждый раз внутри такая паника. Я всегда думаю о худшем, потому что хорошего так мало было в жизни. А ты… Ты самое прекрасное, что со мной случалось. А я не привыкла. Мне кажется, что я моргну, и все исчезнет! — практически кричу. Между нами тишина. Такое чувство, если громко дышать, то осыпится крошевом осколков. — Моргай, — спокойно говорит Теоман глядя мне в глаза. — Что?... — Моргай! — повышает голос, я несколько раз быстро моргаю. — Видишь, я не исчез. И не исчезну. Я с тобой до конца. Я шумно дышу, слезы размывают зрение. Тео притягивает к себе и целует. Наш поцелуй со вкусом моих слов. Прислоняется своим лбом к моему. — Я свихнулся, с ума сошел по тебе. Ты разукрасила мою душу счастьем.