— Добрый день, — поздоровалась я. — Привет, дочка, — поднялся с кресла, подошел ко мне и крепко обнял. — Рад, что с тобой все хорошо. Я переживал, все мы переживали. От его искренних слов в горле огромный комок образовался, не продохнуть. — Простите, что заставила переживать… Я не хотела… — Вирсавия, никогда не извиняйся. Ты ни в чем не виновата, девочка. — Да как вы можете так говорить? — прошептала и отошла на шаг. Я остро чувствовала свою вину. Вроде я говорила себе, что все хорошо. Все в безопасности, эти ужасы забудутся, а потом опять накатывало, как сейчас. — Если кто и виноват — это мы. Не уберегли. И это я должен просить прощения. — Что? — в шоке уставилась на мужчину. — Нас воспитывают с самых пеленок, учат заботится о своей семье, женщинах и детях. Ты — моя дочь, Вирсавия, и я не уберег тебя. Мое сердце обливается кровью каждый раз, когда думаю, через что тебе пришлось пройти, а душа требует мести. Кровавой. Я живу столько лет в этом мире и должен был все предвидеть. Но пути Всевышнего никому не известны, нельзя сетовать на судьбу. Ты вернулась, и больше такого не произойдет. Я жизнь положу на это. Ты будешь счастлива. Клянусь, — в глазах Алима блеснули слезы. Его слова подействовали на меня, словно укол успокоительного. Вроде он ничего такого не сказал, но в то же время я почувствовала умиротворение. Почувствовала такую отцовскую любовь и заботу, которую никогда не ощущала. Я не знаю, откуда взялся этот порыв, но я подошла и крепко обняла его. — Спасибо… Папа, — прошептала я. А он в ответ обнял меня лишь сильнее. — Называй меня только так и никак иначе, дочь. Я счастливо улыбнулась, такие чувства переполняли душу. Так вот что значит иметь отца. *** На следующий день ко мне пришли дети и Вика. Я была безумно рада их видеть. Мои хорошие, мои сладкие. Детская психика очень гибкая. С ними работали профессионалы, и кажется, что все хорошо… Пусть так и будет, пожалуйста. Детей пустили ненадолго, они крикливые и шумные, а здесь все же пациенты… Тео сказал им, что у нас будет два ребенка. Дети не могли понять, как такое вообще возможно. — Как это два? — Как они там поместились? У тебя же не большой живот. Я улыбнулась и посмотрела на мужа, пусть объясняет. — Аяна, ты хотела сестричку. — Да. — А ты Эмад — брата. — Да. — Вот ваши желания и исполнились. — А если там однополые дети? — прошептала я. — Разнополые, я постарался, — подмигнул муж. Позже дети с Тео и охраной спустились в кафетерий, мы с сестрой остались наедине. Без слов я подошла к Вике и крепко-крепко обняла. Она плакала и просила прощения. Я была очень зла на нее, злость пока не исчезла, но в моем сердце достаточно любви, чтобы простить ее. Однажды я так и сделаю. — Я рассказала все Тео. Про отца, про то что подставила… Он… Он сказал, что я не виновата, но я постоянно чувствую вину, Вия. — Знаю. Это пройдет со временем, — я очень на это надеюсь. Мы обе натворили дел. Вика облизала губы и посмотрела на меня. — Я не могла убить их… — Понимаю, они наши сестры. Но нужно было прийти ко мне. — Мне было страшно. Я не знала, что бывает по-другому, нормально… А теперь понимаю. Тебе очень повезло, сестра. — Больше никогда ничего не скрывай от меня, Вика, — крепко взяла ее за руку. — Не буду. Ты сможешь меня простить? — Прощу. Но не сейчас. В глазах сестры заблестели слезы. — Понимаю… Я… Я улетаю в Милан на обучение, — краснея сказала сестра. — Теоман предложил, я согласилась. Мне кажется, сейчас так будет лучше. У вас своя семья, а мне нужно побыть наедине с собой… — Ты тоже моя семья. — Знаю, — мягко улыбнулась и обняла меня. — Но мне правда это нужно. Я чувствую это. Я не хотела, чтобы она улетала. Я буду переживать. Очень. Но уверена, муж обеспечит ей безопасность. Виктория девочка взрослая, приняла решение. Пусть набивает собственные шишки. — Тогда я буду звонить тебе каждый день, и попробуй не возьми трубку… *** Через пять дней, кучу тестов, анализов и заверений, что со мной и детьми все хорошо, меня наконец-то отпустили домой. Эпилог Вирсавия Беременность — это прекрасно. Я никогда не чувствовала себя более счастливой и уверенной в себе. Ощущать, как растут дети — непередаваемые эмоции. И Тео… Мой муж окружил меня такой любовью и нежностью, от которой все мои страхи отступили. Я думала, что не смогу себя простить, чувство вины будет поедать… Но Теоман нашел подход, правильные слова и поступки. Я так горжусь, что стала его женой! Я каждый день благодарю Бога, что он мой и только мой… Иногда мне кажется, что сердце разорвется от любви к нему, к детям, к семье… Я была на седьмом месяце беременности. Мы наконец-то перебрались в свой собственный дом, настолько уютный и родной, что словами не передать. Мы с детьми сидели у камина, пили какао и играли в настольную игру, собирали слова из букв. Это было так забавно. Тео сидел рядом и просматривал документы на планшете. — Нет слова “палисос”, — сказал мальчик. — Есть! — возразила Аяна. — Нет! Не палисос, а полисос — от слова пол, — авторитетно заявил Эмад. Я не удержалась и прыснула со смеха, держась за живот. — Папочка, скажи, что он неправ! — тут же начала девчонка, строя глазки отцу. — Вы оба неправы. Пылесос от слова пыль, — ответил муж. — Причем здесь пыль, если полисос ездит по полу, — нахмурил лоб Эмад. — Мама, скажи, что они оба неправы! — посмотрел своими огромными глазами на меня. Клянусь, я перестала дышать. Мое сердце увеличилось до таких размеров, что заняло всю грудную клетку. Слезы скопились в уголках глаз, и я часто-часто заморгала. — Мамочка, скажи, что он неправ, а я права, — тут же повторила за братом Аяна.