Вирсавия Я была в шоке. Такое чувство, что мои внутренности заполнили бетоном и я не могла пошевелиться. Вообще. Я просто смотрела на мужской детородный орган. Это, черт возьми, не картинка в учебнике! Он большой, длинный, со вздутыми венами и розовой головкой. Я не могу взгляд поднять, просто смотрю на член супруга. Он не поместится во мне, просто никогда и ни за что. Он разорвет меня. Я реально хотела закричать и убежать, как в мультиках. Но я ничего не сделала. — Ты так смотришь, словно член никогда не видела. Но это красиво, мне нравится, — слышу хриплый голос Тео. Сердце выбивает ребра, я просто хочу лечь спать и все… Пусть все прекратится. — Поцелуй, — очередной приказ. Я ничего не делаю. Моргаю. Просто не могу. Точнее, не знаю, что именно он хочет? Поцеловать? Его? Он хочет, чтобы я встала на ноги?.. Почему он не изъясняется четче. Я так растеряна, что реально поднимаюсь на ноги и, задрав голову, смотрю на Теомана. Его близость кружит голову, меня ведет от нее, как бы не упасть. Мой супруг очень красивый мужчина. Многие скажут, что мне повезло. Я готова поменяться жизнями, прямо сейчас… Я не решаюсь поцеловать его сама. Смелости не хватает. И я не знаю как. Пусть сам. — Кто тебе разрешил встать? — глаза его настолько темные, что не видно зрачка. — Ты же сказал поцеловать… — растерянно бормочу и облизываю вмиг пересохшие губы. Теоман хмурит брови и вновь окидывает меня взглядом, на этот раз более цепким и внимательным. — Ты девственница, — не вопрос, утверждение, но я все равно киваю. Мужчина вдруг зло выругался и провел руками по волосам. Я взгляд ниже его груди не опускала. Не могла просто. — А раньше ты мне сказать не додумалась? Если бы я сразу тебя на кровать повалил, то разорвал бы к чертям, бл*дь. — Прости, — тихо сказала, я сама не знала, за что извиняюсь, мне стало страшно от такой его реакции. — Я ни с кем не целовалась и член я никогда не видела, только твой, — призналась и тут же зажмурилась, пусть знает. Я ожидала чего угодно, но не смеха. Мой муж просто смеялся надо мной! Стыд опалил лицо, а внутри все заклокотало от злости. Как смеет надо мной смеяться? Разве в том, что я не познала мужчину, есть что-то плохое? — Я просто хотел потрахаться и лечь спать, — сказал, ни к кому не обращаясь. А мне так обидно стало. Пошел он. — Ну извини! — сказала звенящим голосом. — Если бы я заранее знала, что тебе нужна опытная любовница в постели, то потренировалась бы заранее! На глаза выступили слезы, и я быстро отвернулась, не хочу, чтобы этот монстр видел, что обидел меня. Я даже не задумывалась, что будущему мужу не понравится неопытность. А что же мне оставалось делать? Отдаться кому-то, кто даже не нравится? Я так не могу, от одной мысли противно становится. Я даже не слышала, как Теоман подошел ко мне и рывком развернул к себе. Я только удивленно вскрикнула, когда он пятерней схватил меня за скулы и… поцеловал. Мое сердце пропустило удар, а потом заполнило всю грудную клетку, давя на другие органы. Мне всегда казалось, что поцелуи воздушные и нежные, как в романтических фильмах. Но нежность не про Иманова. Он в крошку рушит все мои девичьи мечты. Он меня клеймит, вот как это называется. Его запах и вкус заставляют меня дрожать и сильнее прижиматься к мужскому торсу. Боже, мне кажется, я схожу с ума. Он проводит языком по моим губам и ныряет в рот, я дрожу от неизвестных ощущений. Его щетина колет мою кожу. Я задыхаюсь, захлебываюсь новыми эмоциями. Это так приятно! Боже, пусть он не останавливается. Это какая-то магия. Внутри такое чувство, что лопаются воздушные шарики. Я понимаю, что обычно первые поцелуи другие, но Тео, он не такой как все и целует так же. Нагло, жадно, агрессивно. Из горла вырывается стон, я просто не могу сдерживать себя. Воздуха не хватает… И тут все заканчивается, а я хочу рыдать от этого. Еще хочу… Теоман собирает мои волосы на затылке и тянет, задирает мою голову, чтобы я в глаза ему смотрела. Его губы покраснели и блестят, мне это так нравится. Я моргаю, чтобы скинуть с себя наваждение. — Чтобы никогда больше не смела говорить о других мужиках, поняла? — чуть сильнее сжимает мои скулы. Я киваю. Я поняла, поняла. — Я сам научу тебя всему, малышка. Научу эти губы целовать меня и доставлять удовольствие, — проводит большим пальцем по моим губам. — Научу тебя отзываться на мои ласки и отдаваться по первому требованию, — другая его рука ласкает мою талию. — И тебе все понравится, ты будешь просить еще и еще, умолять, чтобы я не останавливался. Ты узнаешь, каково это, принадлежать мне. Станешь мне настоящей женой, моей женщиной, — я дрожу, пока он все это говорит, каждое слово бьет точно в сердце. Его женщиной… Я даже никогда не задумывалась об этом. Я вообще о таком не думала. Это слишком взрослые мысли, слишком порочные. У меня перехватывает дыхание от его близости, от его слов, от него самого. И я ясно понимаю, что хочу все это, хочу ему принадлежать. Меня бьет мелкой дрожью, а низ живота сводит странной судорогой. Я смотрю в глаза супруга, и он все понимает. Гладит меня по щеке. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Не сегодня, девочка. Скоро. 11 Вирсавия Проснулась я одна, впрочем, засыпала тоже. Теоман ушел еще вечером, а я думала, что не засну, но уставший организм сам все за меня решил. На часах было восемь утра, обычно я вставала раньше. Рывком, как и обычно, поднялась с кровати и с удивлением обнаружила здесь чемодан со своими вещами. Отлично просто. Я раскрыла чемодан и достала свои вещи, пошла в ванную. Я долго стояла под струями горячей воды, пытаясь привести мысли в порядок. Затем надела джинсы и белую водолазку под горло, волосы заплела в косу и стала ждать мужа. Тео пришел около десяти утра. На нем были джинсы и черная рубашка. Выглядел он очень шикарно и опасно. Аура у него мощная, подчиняющая себе. Я замерла на кровати и смотрела на него, как кролик на удава, даже забыла, что дышать надо. Я помню его вчерашнее обещание и жду. Самой стыдно признаться. Что со мной не так? Я вообще о другом думать должна, а не о всяких непотребностях. — Доброе утро, Вирсавия, — спокойно поздоровался. — Доброе утро, — ответила я. Я вообще не представляла, как себя вести рядом с ним. Что говорить? Что делать? Как вообще быть женой? — Твои родители уже уехали, я решил, что ты не хочешь с ними прощаться. — Спасибо, — я и правда не хотела видеть ни отца, ни мачеху. — Пойдем спустимся в ресторан и позавтракаем с моей семьей, а потом поедем домой. Домой. Я вздрогнула, когда он произнес это слово. Это его дом, не мой… — Хорошо, — произнесла с дрожью в голосе. Я боялась встречаться с его семьей, но меня никто не спрашивает, чего я хочу. — Я нормально одета для ресторана? Я посмотрела вниз на свои видавшие виды джинсы и водолазку. Взгляд супруга прошелся по моему телу, отчего я начала чувствовать странное показывание там, где он смотрел. — Нормально. Идем, — протягивает мне руку. Несколько секунд я просто смотрю на его ладонь, а потом несмело встаю с кровати и беру его за руку. Он сжимает мою ладонь, не сильно, но уверенно, и выводит из номера. В лифте мы мочим. Я смотрю вперед и чувствую взгляд мужчины на себе, отчего кожа пылает. Слишком маленькое пространство, в котором мы закрыты. Его запах окутал меня и забился в легкие. Меня бьет мелкая дрожь. От нервов я кусаю губы. Как только дверь открывается, я буквально выбегаю из лифта и едва не сталкиваюсь нос к носу с Таем. — Доброе утро, семейство Имановых, — ухмыляется мужчина. — Привет, — отзываюсь я. Теоман кладет ладонь на мою поясницу, и мурашки начинают бегать по телу. Он подталкивает меня в сторону ресторана, направляет. — Знаешь, Тео, — опять говорит Тай. Он обходит нас и идет спиной, а к нам лицом. На его губах хитрая улыбка. — Если жена после брачной ночи ходит прямо, то муж плохо постарался ночью. Я вспыхиваю от его слов и сбиваюсь с шага, если бы не руки Теомана на моей талии, я бы упала и разбила нос. Супруг помогает восстановить равновесие и привлекает меня к своему теплому боку. — Заткнись нахрен, — грубо говорит брату. Тот хмыкает, но замолкает. Мы входим в ресторан, нас уже ждут. — Доброе утро, Вирсавия, — со своего места встает глава семьи. — Рад тебя видеть. Познакомься с моими сыновьями. Тая ты уже знаешь, а это Закария, Миран и Раян, — показывает на молодых мужчин. Я вежливо улыбаюсь, а сама судорожно пытаюсь запомнить их имена. Мне, человеку, непривычному к таким именам, очень тяжело. Я знаю, что мое имя тоже совсем непривычное, но что имеем, то имеем. Тео отодвигает для меня стул, и я сажусь. Мне очень некомфортно находиться в обществе стольких незнакомых мужчин, но опять же, мое мнение никого не интересует. Я насильно запихиваю себя круассан с ветчиной и сыром и выпиваю кофе с молоком. Неизвестно, когда я в следующий раз поем. За столом мужчины тихо переговариваются, я не принимаю участие в разговоре. Меня не трогают, за что я благодарна. Время от времени я поглядываю на Алима. Он помнит о своем обещании? Сдержит его? Я очень хочу спросить об этом, но не решаюсь. Может, потом спрошу у Теомана… Завтрак заканчивается, мы прощаемся, и вот уже супруг ведет меня к огромному белому внедорожнику. Мы мчим по городу, я с интересом рассматриваю все вокруг. Город мне кажется очень красивым, я бы хотела прогуляться по нему. Вскоре мы подъезжаем к охраняемому жилому комплексу. Я видела такие микрорайоны по телевизору. Здесь есть абсолютно все для жизни, тебе даже выезжать никуда не нужно. Все под рукой и на высшем уровне. Теоман ничего не говорит, а я не завожу разговор сама, я слишком неуверенно себя ощущаю в его присутствии. Знаю, что должна расслабиться, он мой муж, мы семья, но пока не получается совершенно. Мы заходим внутрь, нас приветствует консьерж, и опять лифт. Теоман нажимает номер этажа и прикладывает карточку. — Квартира на семнадцатом этаже, держи карту, — протягивает мне серебряный прямоугольник. Я машинально беру его и кладу в карман джинсов. Двери лифта открываются прямо в квартире. Мужчина подталкивает меня вперед, а я остаюсь стоять… Мне кажется, сделай я шаг, и все, назад я никогда не вернусь. Моя жизнь разделится на до и после. — Хочешь зайти внутрь по вашим традициям? — слышу голос супруга. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Что? — не понимаю, о чем он. И тут Тео берет меня на руки, я даже испугаться не успела, а он уже прижимает меня к своей стальной груди. — Муж должен перенести через порог дома, чтобы совместная жизнь была легкой, — говорит он и ставит на пол. — Ты веришь в это? — смотрю на него удивленно. — В это верят хорошенькие малышки, — снисходительно отвечает, а потом становится серьезным. — На столе кредитная карта и мобильный телефон, там забит мой номер, отца и братьев, если что-то срочное, звони. В холодильнике продукты, спальня на втором этаже. В общем, сама разберешься. Я уехал.