– А он-то тебе зачем? – От змей отбиваться. Пулей в них трудно попасть. А вдруг их несколько? Дробью самое оно! Было понятно, что Гудрон шутит, пусть и юмор у него своеобразный. – Эх, жаль, пулемет на этот случай не прихватили! – К нашему с Гудроном разговору присоединился Янис. – Шел был Теоретик впереди и все, что шевелится, огнем поливал. – Тогда уж лучше два, – сказал Гриша. – Чтобы сразу с обеих рук? – Янис оглядел меня с ног до головы. – Вообще-то, судя по его комплекции, у него получилось бы. – Нет, просто мы второй ему бы уже заряженным подавали. Чтобы этим болотным гадам ни секунды передышки! – А теперь слушаем сюда, – подал голос до сих пор молчавший Грек, и по его тону было понятно, что сейчас последует приказ. – Держим путь во-он на ту гору. Все ее видят? – А чего ее не увидеть, если она здесь единственная? – И на будущее запомните: именно с этого места строго на нее. Вправо-влево – топи. А здесь получается нечто вроде перешейка. Причем каменистого, так что пусть Теоретик расслабится: скрабсам он не по зубам. Порядок следования и дистанция прежние. Ну все, потопали. Грек оказался прав: почва под ногами действительно была твердой. Ничто под ними не ходило, не скользило и даже не думало разверзаться. Хотя вряд ли бы земля разверзлась именно подо мной. Все-таки шедший первым Грек был нисколько меня не легче. И рюкзак на нем набит не меньше. Я шел, размышляя, что, если откуда-нибудь вдруг возникнет змея, удобней всего будет прихлопнуть ее подошвой сапога. Или размозжить ее треугольную голову прикладом. Нет, все же сапогом: приклад потом придется оттирать. Солнце давно уже перевалило зенит, но гора, которую я мысленно успел прозвать Горбатой, маячила на горизонте все так же далеко. Было жарко, но из-за гнуса мы не могли скинуть с себя даже часть одежды. А еще эта проклятая каска, которую так и хотелось сорвать с головы, чтобы зафутболить куда-нибудь подальше. – Грек, долго нам еще до нее топать? – спросил Гудрон, который не переставая вполголоса проклинал все на свете. И гнус, и жару, и себя самого, который по своему скудоумию пошел вместе со всеми вместо того, чтобы оставаться на базе в Фартовом. Особенно доставалось этому миру, в котором его угораздило оказаться, – нет бы мирно упокоиться где-нибудь под березкой еще там, на Земле. Но только чтобы все было как у людей: и оградка, и крест в изголовье. И обязательно стол, за которым могли бы собираться его кореша, чтобы помянуть не самого плохого человека. Изредка я на него поглядывал: всерьез он все это заявляет? Или все проклятия тоже являются частью его юмора? – К закату придем точно, – ответил Грек, который вышагивал мерно, как механизм, всегда направляя ствол карабина туда, куда бросал взгляд. Карабин у него был охотничьим «блейзером», под патрон девять и три на шестьдесят два. И о самом карабине, и об этом патроне я читал только хвалебные в массе своей отзывы. «Блейзер» славится компактностью и, как следствие, относительно небольшой массой, плавностью хода спуска, отчего в немалой степени зависит точность выстрела, и еще повышенной износостойкостью материалов. Не говоря уже о том, что поставляется карабин с комплектом стволов под разные калибры. Стоящая вещь! Будь у меня не так давно хоть малейшая возможность выбора, именно его сжимал бы сейчас в руках. Да и сам патрон весьма неплох. Даже удивительно, что при весе пули почти в двадцать граммов от него относительно небольшая отдача. При такой-то убойности, когда на дистанции в сотню метров можно спокойно положить трехсоткилограммового зверя с одного выстрела! К слову, у Гудрона был точно такой же. Хотя, конечно, ни сам патрон, ни карабин не подходят при охоте на «большую африканскую пятерку». Да и попросту не допустят к ней с таким снаряжением. Там другие стволы, стоимостью как автомобиль представительского класса каждый. И калибр совершенно иной. Выбор Греком «блейзера» из того немалого арсенала, что у него имелся, наверное, говорил о том, что ни носороги, ни слоны, ни даже буйволы встретиться нам не должны. Если они в этом мире существуют вообще. Да, «блейзер» в таком калибре не для дальней стрельбы. Но ведь и леса здесь настолько густые, что сама потребность в ней отпадает. Для нее в нашем отряде была СВД Яниса. Относительно – мой ФН ФАЛ. И в какой-то степени Гришин АК. И уж точно не «Вепрь» Славы Профа. Тот самый, со сверловкой Ланкастера, от которого я отказался, а Слава, подумав, выпросил его у Гриши на время, сменив тем самым тоже «Вепрь», но с по-настоящему нарезным стволом, который у него был прежде. Заявил, что у этого «кабана» калибр куда более подходящий. Гудрон, уловив мой взгляд – шутит он или нет, все время причитая? – выдержал его твердо. В случае с ним вообще ни в чем уверенным быть нельзя. «Наверное, все-таки шутит», – решил я, когда Грек взметнул левую руку, привлекая к себе внимание. – Значит, так, – начал он, когда все вплотную к нему приблизились. – Ситуация такая. Следующие четыреста метров нам нужно преодолеть броском. Задача не из легких: прыгать придется с камня на камень, а они здесь осклизлые. А между ними топь. – Скрабсы? – попробовал догадаться я. – Нет. Возможны испарения. Не такие ядовитые, как в некоторых других местах, но тоже ничего хорошего. Вообще-то ветер должен был их разогнать, но береженого бог бережет. Кстати, давай-ка я тебе сейчас парочку скрабсов покажу, – усмехнулся Грек. Пытаясь увидеть их сам, я смотрел вдаль, а Грек ткнул стволом чуть ли не себе под ноги: – Вот они. Скрабсы действительно выглядели так, как описывал их Гудрон. Ну или почти так. Обе эти особи с упоением пожирали какую-то ползучую гадину. Вот только размером они были с крысу, не больше. – Это их детеныши? Ведь из головастиков сантиметровой длины вырастают огромные по сравнению с ними лягушки. – Нет. Вполне половозрелые особи. Больше они не растут. Невольно я взглянул на Гудрона, который стоял с самым индифферентным видом, как будто все происходящее нисколько его не касалось. Получалось, он надо мной подшутил, а другие ему подыграли. А я-то столько внимания уделил тому, чтобы вовремя обнаружить этих тварей! Правда, злиться на него даже не осталось сил, настолько успела вымотать дорога. – Но встречаться с ними все равно тебе не советую, – продолжил Грек. – Упадешь в трясину, и облепят они тебя, словно пираньи. И зубы у них ничуть не реже и не тупее. – Судя по всему тому, что мне удалось в этом мире увидеть, эволюция здесь пошла своим, только ей известным путем, – сказал Слава Проф, задумчиво глядя на скрабсов, которые успели почти полностью покончить со змеей. – Теоретик, насмотришься еще и на них, и на другие создания, – сказал Грек. – А пока поочередно скачками во-он до того островка с кустарником. Но и там не расслабляемся: вполне может быть, что на нем какая-нибудь тварь обитает. В общем, вперед! Янис, ты первый. Глава седьмая Грек выразился неточно – вскачь. Эти несколько сотен метров нам пришлось семенить по верхушкам там и сям торчавших из болотной жижи камней. Скользким, какими им и положено быть на болоте. Пару раз я с трудом удерживался на ногах: проклятый рюкзак мешал сохранять равновесие. И лететь бы мне в эту жижу, если бы не Гудрон, который все время держался рядом со мной. Затем камни начали попадаться все чаще, пока наконец снова не превратились в сплошной монолит. Правда, вернулась растительность, в которой постоянно что-то шипело, шуршало, и я устал вертеть стволом по сторонам. – Привал, – объявил Грек, когда мы оказались на обширной поляне, вокруг которой тесным кольцом росли деревья. Они напоминали клены – с такими же резными листьями, но сплошь усеянные бурыми, со светлыми пятнышками плодами величиной с некрупное яблоко. Выглядели они вполне съедобно, и потому я поинтересовался у Гудрона, можно ли их есть. – Можно, – охотно кивнул он. – Помимо того они вкусны, питательны и даже полезны. В случае диареи. Так что сделай благоразумный шаг, запасись впрок. Человек ты здесь новый, к местным реалиям не привык. А они таковы, что у непривычного человека в любой момент может случиться казус, после которого придется стирать штаны. Скушаешь с утра такое яблочко в целях профилактики, и все, на этот счет можешь быть спокоен целый день. – Обойдусь как-нибудь, – пробормотал я. – Теоретик… – начал было Гудрон тем самым тоном, которым изрекал в мой адрес очередную колкость. И я уже заранее знал, что не сдержусь, отвечу, когда выражение его лица переменилось так стремительно и так жутко, что я поневоле вздрогнул. Смотрел он куда-то мне за спину, одновременно вскидывая оружие. Рывком обернулся и я. То, что этот приготовившийся к прыжку зверь именно гвайзел, мне стало понятно сразу. Рисунок в альбоме Грека передавал его облик удивительно точно, к тому же именно в этой позе. Все то время, пока мы пробирались через болото, я проклинал свой ФАЛ за его вес. И еще себя – за то, что не выбрал что-нибудь полегче. Вскидывая ФАЛ сейчас, поразился, насколько он вдруг стал легким, почти невесомым. И как неудобен у него прицел, в который все не могла попасть морда гвайзела, прыгающая в такт моим трясущимся рукам. Стрелял я, бешено палили вокруг меня, а зверь все не падал. Казалось, он не кинулся на нас, только сдерживаемый градом направленных в него пуль. Наконец гвайзел медленно завалился на бок, и в него, уже агонизирующего, каждый выстрелил еще по несколько раз. – Да неужели?! – воскликнул Янис. И столько изумления было в его голосе, что уже только по одному этому было понятно: мы совершили нечто необыкновенное. – Уходим, уходим, уходим! – Грек даже не пытался скрыть волнения. – Теоретик, держись в центре. Следующие час или два мне запомнились тем, что приходилось бежать изо всех сил. Ноги подкашивались, глаза заливал жгучий соленый пот, а сердце колотилось так, как стучит оно после ночного кошмара. Трудней всего пришлось Греку и Янису. Они бежали последними, и им приходилось постоянно оглядываться. Мне было совершенно непонятно, как они умудряются выдерживать такой темп. Наконец мы влетели на вершину какого-то холма, полностью лишенную растительности, и потому с нее хорошо было видно далеко вокруг. Вероятно, это и стало причиной остановиться именно здесь. Мы сели друг к другу спинами, прижавшись плечами, образуя круг и держа оружие наготове. Посидели, отдышались и заговорили. Я, правда, молчал, потому что не совсем понимал, о чем именно идет речь. – Как будто бы одна была, – сказал Гриша. – Да и самка ли? – Точно самка. Без всяких сомнений. – Уверенности в голосе Яниса хватило бы на троих. Но не для Гриши, который спросил у Грека: – Командир, а ты что думаешь? – Как будто бы самка. Рыжеватая полоса по пластинам на хребте. И на боках подпалины. Самцы, они одноцветные. И куда крупнее. Хотя полностью не уверен. У молоди тоже бывают и полосы на спине, и подпалины на боках. Сам я не увидел на теле гвайзела ни полос, ни подпалин. Запомнилась только огромная оскаленная пасть, полная темных, почти черных клыков, в которую я и старался угодить. И еще смрад из ее пасти, хотя разделяло нас несколько метров. И если это самка, то какие же тогда самцы?! – А что, это так важно? Самка или самец? – наконец-то подал голос и я. – Очень! Я бы даже сказал – жизненно важно. Проф, у тебя лучше получится, объясни, – сказал Янис. Тот отказываться не стал. – Понимаешь, Игорь, у этих созданий непонятно чьего авторства – то ли Бога, то ли дьявола, то ли свихнувшейся в этом мире эволюции – между самцами и самками огромнейший дисбаланс. В пользу самцов. Мало того что самки производят потомство раз в несколько лет, причем всегда единственного детеныша, так еще и в большинстве случаев самца. И потому самки у них редкость. В том случае, если мы убили самку, да еще во время гона, ничего хорошего ждать не приходится. Если поблизости кружат самцы и они найдут ее мертвой, месть станет целью всего их дальнейшего существования. А память у них отличнейшая! Чтобы ты не сомневался, могу привести достаточное количество фактов мести гвайзелов. Но что самое плохое, если узнают о том, что мы убили самку, нас и среди людей ждет незавидная судьба. Изгоев, если быть точным. – Это почему еще? Что, самки гвайзелов всем так дороги? – не смог удержаться я от того, чтобы не съязвить. – Дело в другом. Кто и в каком поселении захочет держать у себя под боком бомбу замедленного действия? Которая в любой миг может взорваться?! Человека, по душу которого однажды заявится гвайзел, одиночка или, хуже того, целой компанией? Не через полгода, так через пять лет. Понимаешь, то, что мы смогли справиться с этой тварью, даже не удача – неимоверное везение! Джекпот в казино куда легче сорвать! Кстати, я больше чем уверен – мы застали ее врасплох, уж непонятно по какой причине. Иначе мы все там и остались бы. Сразу было понятно: Слава не шутит. И не преувеличивает – все так и есть.