— Запах тела, — не соврал Васюков. — Таких духов больше нет ни у кого из моих знакомых женщин. Он не стал уточнять, что знакомых женщин становилось все меньше и меньше. Потому что он стал толстым, сутулым и вредным. — Хорошо. Она с грохотом отодвинула стул, села напротив. И тут же схватила из корзинки булочку с повидлом, которую он собирался употребить под чай. Васюков поднял на нее недовольный взгляд. Хотел выговорить, но промолчал. Панина выглядела на два с минусом. Какие-то нелепые одежды, хвост на макушке, лицо потное, пыльное. И глаза потухшие. Отсутствовал тот зловредный азартный огонь, который его бесил. — Зачем пришла? — проворчал он, принимаясь за котлеты с картошкой. — Сдаться хочешь? Так в отдел иди. Там тебя примут. — Не хочу я сдаваться. Я ничего не сделала из того, что ты мне хочешь предъявить. Панина пододвинула к себе его чистую чашку, налила в нее из чайника и запила съеденную булку с повидлом. Нахалка! — А что я, по-твоему, хочу тебе предъявить? — недовольно скривился Васюков. — Убийство Кирилловой сначала пытался на меня повесить. Когда не получилось, решил убийство моего мужа мне пришить. — Панина… Вот что я тебе скажу, Панина… — Он прожевал, проглотил, глянул на нее недобро. — Никогда не надо догадываться. Это я о тебе. Всегда надо верить фактам. Проверенным фактам. Это я о себе. Факты, как ты сама знаешь, вещь упрямая. — Знаю. Ее ладонь потянулась ко второй булке. И Васюков по ней шлепнул. — Это мое, — пояснил он и на всякий случай отодвинул тарелку с булками подальше. — Хочешь есть, закажи себе. Я оплачу. — Не хочу я есть, Васюков. Я разобраться хочу. Кто меня так классически подставляет. Сначала эта чертова лампочка в подвале. Потом Коленька. — Ну, с лампочкой мы более или менее разобрались. Думаю, твой покойный супруг приложил к ней руку. Поссорился с подружкой, неосторожно столкнул ее. Она упала и свернула себе шею. Васюков надел на вилку вторую котлету. Откусил добрую половину. С набитым ртом пробубнил: — Он перепугался, выманил тебя из дома эсэмэской. Пока ты бегала и ждала его, он вошел в твою квартиру, выкрутил нужную лампочку и вкрутил ее в подвале. И сам очистился. И тебя подставил. Тем более что алиби тебя лишил. Такова моя версия. — Моя такая же, — покивала Даша. Она не стала ему рассказывать о сомнениях насчет Волкова, которые ее терзали несколько дней. Подумав, она пришла к выводу, что Волков не мог провернуть манипуляции с лампочкой, поскольку не был уверен в том, кто именно ее вкрутил в ее квартире в настольную лампу. Это могла быть и не она. Или она могла быть в нитяных перчатках. Так советуют производители. Так нередко поступал Коленька. — И что ты после сделала, Панина? — глянул на нее исподлобья Васюков. Покосившись на тарелки, он обнаружил, что почти все съел. Картошки две дольки осталось. Одна котлета — самая маленькая. Не съел, а сожрал. Как сказала бы его дочка, узнай она о порциях. А еще оставались булочки и чай. — Угощайся, — нехотя пододвинул он тарелку с булочками к Паниной. — Я наелся. — Не хочу, — отозвалась она рассеянно. — А что я сделала, Васюков? Сбежала от тебя, когда ты меня приехал арестовывать? Помчалась к бывшему мужу? Застала его мертвым? Так он на тот момент был мертв уже несколько часов. Если я это сделала ранее, то зачем туда вернулась? — Вспомнила, что нож оставила в теле. Он ведь именно так и думал. — А зачем его забрала? — Орудие убийства. Могли остаться отпечатки, о которых ты не подумала, когда убивала своего бывшего мужа в состоянии аффекта, — так он думал тоже. — Предположительно… Если, конечно, ты не сотворила это хладнокровно. Но тогда бы ты не оставила нож в его горле. А сразу забрала с собой. Нет… Все же думаю, что убила ты его в состоянии аффекта. Перепугалась и убежала. — Почему я не избавилась от ножа, майор? — кривой линией пошли ее губы. — Куда проще мне было бы его выбросить, сжечь и так далее… Почему я понесла его туда, где ты его обнаружил? Этим вопросом он мучился два битых дня. Искал объяснение и не находил. Все, что приходило в голову, казалось бредом. — Да, действительно, зачем? Почему? — спросил Васюков, раскладывая локти на столе, как школьник. — Расскажи, а, Панина. И она рассказала. Как узнала, что Васюков приехал ее арестовывать. От кого узнала — утаила. И объяснениям Васюкова не поверила, что он, якобы, приехал с ней просто поговорить. Как помчалась тут же к Коленьке. — Вопросов много скопилось. Хотела их ему задать, — пояснила она майору и ядовито улыбнулась. — Просто хотела поговорить. Как и ты со мной. Васюков шпильку принял достойно. Покивал с улыбкой. Потом Даша перешла к тому моменту, как перепугалась, что на ноже в ране бывшего мужа могут быть ее отпечатки. Перепугалась. Нож вытащила и удрала с ним. — О чем ты думала, Панина?! — пощелкал языком Васюков. — Ты же пошла на должностное преступление, если даже убийства не совершала. Это как мне списывать прикажешь? — Никак. — Она долила себе остывшего чая из пузатого белого чайника. — Не было этого, и все. — Так мы нож из камеры хранения в присутствии понятых доставали, капитан! — слегка повысил Васюков голос. Опасливо выглянул из-за колонны. Их никто не подслушивал. В зале вообще народу было мало. — К слову, майор… — поиграла бровями Даша. — А как вы узнали о ноже? О камере хранения? Я же свои следы не посыпала фосфором. Как? А вот тут начиналось то, от чего у Васюкова и разыгрался приступ изжоги вчера вечером. Начиналась полная глупость, которая никак не увязывалась с логикой и не влезала в его версию никаким боком. — Был анонимный звонок, капитан. С телефона с левой симкой. Голос искаженный. Даже невозможно было понять, кто звонит: мужчина или женщина. Такой, знаешь, как электронный, будто робот говорил. — И что робот тебе поведал? И когда это случилось? Ответ был так важен для нее, что она почти легла грудью на стол, перегнувшись в его сторону. Васюков не стал ломаться. Назвал точную дату и приблизительное время. Оно совпало с тем, когда она ехала из Москвы в поселок, где переночевала в доме Кости Волкова. Он?! Значит, это он ее сдал?! Но когда? Как только они приехали, и он скрылся в своем доме? Или когда? Раньше? Точно, он же заправлял машину по дороге. Брал им кофе с пончиками. И отсутствовал достаточно для того, чтобы сделать звонок. Васюков назвал время приблизительно. Значит, Волков мог позвонить ему как из своего дома, так и с дороги. Сволочь! — Хорошо. Вы извлекли из камеры хранения нож. — Даша отпрянула, вжимаясь в спинку стула лопатками. — И?! — Что — и? — поморщился Васюков. Он почувствовал, что изжога никуда не подевалась. Острым, гадким змеем поднимается из желудка к горлу и вот-вот обдаст огнем пищевод. Твою же мать! Не дала пообедать как следует. Ну что за баба! — Что с отпечатками? — Их нет, Панина. — Он приложил ладонь к груди, где уже было пекло, поморщился. — Но это не снимает с тебя подозрений. Как ты ни старалась, на одну из камер на вокзале ты попалась. — Блин, — покусала она губы. — Но ты же понимаешь, Васюков, что это ничего не доказывает? Ни того, что я убила Коленьку. Ни того, что таким нелепым образом пыталась скрыть следы преступления. — А зачем же эта возня с ножом? Ну перепугалась ты, что на ноже твои пальцы, выбрось. Зачем понесла прятать? — Затем, что на ноже могли быть отпечатки настоящего убийцы. Я не могла уничтожить улику, майор. Он полез в карман штанов. Нащупал там пластинку с таблетками от изжоги. Выдавил пару, сунул себе под язык. Помолчал минуту, прислушиваясь к организму. Кажется, огонь затухает. — Что мне прикажешь теперь делать, Панина? Арестовать ты себя не дашь? На его вопросительный взгляд она лишь коротко мотнула головой. — Не надо меня арестовывать, Васюков. Меня надо выслушать. А я тебе сейчас такое расскажу!.. Глава 28 Контакта с парнем по имени Костя у Ирины не случилось. После того как капитан полиции Даша неожиданно для всех запросилась из машины, а Костя не стал ее догонять, он замкнулся и промолчал все то время, пока вез ее домой. — Она тебе нравится? — поинтересовалась она, когда они уже остановились возле ее подъезда. — Это так очевидно? — хмуро глянул он на нее. — Вообще-то, да, — покивала Ирина, возвращая на место лямки белоснежной шелковой кофточки. Игрища закончились. Действа не возымели. Только девушку разозлила. — И почему тогда не побежал ее догонять?