– Я не знаю, – ответила я. Мое сердце быстро забилось, когда я попыталась сообразить, сколько времени прошло с тех пор, когда я в последний раз ее видела. – Кажется, около двадцати минут назад. – Двадцать минут? – Ладно, – вмешалась Одри. – Я звоню в полицию. Новость о пропавшем ребенке распространилась быстро. Шепоток прошел через толпу, из уст в уста, вызывая всплеск активной бдительности; все начали оглядываться вокруг. Чувство тревоги, неразборчивое возбужденное бормотание. Каждый хотел сыграть важную роль в ее поисках, несомненно, желая оказаться тем, кто сможет крикнуть, что она пряталась под его прилавком. Я сомневалась, что кто-то из них представлял себе худшее. Дети, бывает, теряются. Но это всегда ненадолго, лишь до того момента, пока их не найдут и испуганные родители не изольют свои благодарности на человека, которому повезло первым на них наткнуться. В оцепенении я позволила Одри привести нас к краю поля у парковки, где она договорилась встретить полицию. Я прислонилась спиной к забору, палящие солнечные лучи били прямо в нас. Люди передо мной начали расплываться, а когда я попыталась сфокусировать взгляд, меня захлестнула волна тошноты. – Выпей немного воды. – Одри втиснула бутылку мне в руку, и я сделала большой глоток. – И ради Бога, отойди в тень. Ты выглядишь так, будто сейчас хлопнешься в обморок, – сказала она, подталкивая меня к дереву. – Алиса вернется, – продолжала она. – Она просто убежала и заблудилась. – Надеюсь, что ты права. – К тому же в Чидденфорде ничего ужасного не могло случиться. Не в этой сонной деревушке графства Дорсет. – Но я просто не думаю, что Алиса могла убежать. – Все дети делают это время от времени, – заметила Од. – Алиса ничем не отличается от остальных четырехлеток. «Но ты не знаешь Алису, – подумала я. – Она другая». Одри никогда не находила времени, чтобы узнать Алису поближе, скорее всего потому, что та никогда с ней не разговаривала. Так же, как она никогда не находила времени, чтобы узнать и Гарриет. – Я должна позвонить Гарриет, – произнесла я, когда Одри проводила моих детей к клочку травы, где они послушно уселись. – Расскажи мне, что произошло, еще раз. – Я не знаю, что произошло. Алиса просто исчезла. Она зашла с задней стороны надувнушки, но не скатывалась с нее. Что мне сказать Гарриет? – Я сделала еще один глоток из бутылки. – Я не могу сказать ей, что потеряла ее дочь, Од! – закричала я. – Тебе нужно успокоиться. – Она взяла меня за руки и потянула к себе, так, чтобы я повернулась к ней лицом. – Дыши медленней. Давай. Раз, два… – Она начала медленно считать, и я вошла в ее ритм. – Алиса скоро найдется, я знаю, что так будет, поэтому нет пока смысла волноваться за Гарриет. И кроме того, – ее взгляд скользнул за мое плечо, – полиция уже здесь. Одри кивнула в сторону дороги, и я повернулась, чтобы увидеть, как полицейская машина проезжает вдоль поля к парковке. Из нее вышли два офицера в форме и направились в нашу сторону. И тут я по-настоящему прочувствовала всю серьезность ситуации. Теперь это было официально. Алиса пропала. Констебль Филдинг представился и представил свою коллегу, женщину-констебля Шоу. Они спросили, не желаю ли я присесть, но я покачала головой. Я просто хотела, чтобы они поскорей приступали к делу, для которого прибыли. – Вы можете рассказать нам, что случилось, Шарлотта? – спросил констебль Филдинг. – Дети пришли в восторг от возможности отправиться в «Джунгли», – сказала я ему, указывая на дальний край поля, на большую надувнушку. – Ну, не моя младшая, Эви, она хотела покататься на другой горке, поменьше, но остальные трое пошли, – продолжала я, хотя и знала, что Алиса не испытывала восторга. – И вы видели, как все трое заходили? Я покачала головой: – Они быстро побежали вокруг к задней стороне, и оттуда, где я была, фактически не видно входа. – То есть вы не обошли, чтобы проверить? – уточнил он, слегка приподняв одну бровь, и взглянул на меня поверх толстого черного ободка своих очков. – Нет. – У меня перехватило дыхание. – Я не проверяла. Я предполагала, что они там, потому что они умоляли меня разрешить туда пойти. Полицейский кивнул и сделал запись в своем блокноте. Я потянулась рукой к своему горлу, почесываясь от жары, от которой начинала зудеть кожа. – Безусловно, теперь я жалею, что так не сделала, – продолжала я. – Но я не думала, что это необходимо, потому что, насколько я знала, там им было некуда больше идти… – Я умолкла. Конечно, я жалела об этом. Я молила Бога, чтобы время повернулось вспять и этого бы никогда не случалось. Чтобы я не отпускала их никуда с самого начала. – И что вы сделали затем? – поинтересовался Филдинг, кивая констеблю Шоу, которая отошла в сторонку и начала говорить по рации. – Я присела в тени со своей младшей, с Эви. Она не хотела идти в «Джунгли», а у меня болела голова, – сказала я, наблюдая за полицейской и размышляя, что она говорит и кому. – А вы могли видеть эти «Джунгли» с того места, где сидели? – Да, я могла видеть выход из них. Я не спускала с него глаз всё время, – ответила я, кивая, чтобы показать больше уверенности, чем на самом деле чувствовала. – А вы видели их именно всех, после того как они убежали вокруг к задней стороне? – Я… я… – Я запнулась. – Я видела, как они скатываются и бегут вокруг снова. – Все они? – Филдинг поднял взгляд от своего блокнота. – Я увидела сперва Джека, – сказала я, вспоминая, как ощутила прилив счастья оттого, что мой сын улыбался от уха до уха, крайне довольный собой. – А затем Молли. – Ее рот широко раскрылся в форме буквы «О», когда она скатывалась с горки, ее хвостики взлетали в воздух позади нее. – И Алису? – спросил он, с намеком на нетерпение. Я сделала паузу. Я думала, что видела ее в то время. Или, может быть, я просто предположила, что видела. Я даже, как ни странно, не помнила, чтобы она спускалась с горки, как остальные. – Я думаю, да, – ответила я, и потом добавила: – Но я не могу сказать наверняка. – Так когда же вы заметили, что Алисы там точно нет? – Когда мои двое закончили кататься. Они сказали, что ее не было с ними, и они не могли вспомнить, входила ли Алиса. – Я посмотрела на своих детей, уже опасаясь момента, когда полиция захочет их опросить. – А как насчет ее туфель? – Это донеслось от констебля Шоу, которая возвращалась обратно к нам. – Что вы имеете в виду? – Ну, разве дети обычно не снимают обувь, входя на батуты? Может, Алисины всё еще там? – О, – я остановилась и попыталась подумать. – Я не знаю. Я не видела. – Я даже не заметила, чтобы мои собственные дети снимали обувь или снова надевали ее. – Тебе лучше пойти и проверить, – сказал констебль Филдинг, и Шоу кивнула, быстро уходя в направлении надувнушки. Мое сердце билось так сильно, что звенело в ушах. Я была уверена, что полицейский тоже это слышит. Я взглянула на Одри и детей, потом опять на него. Почему он не обещает мне, что ее вскоре найдут, а вместо этого задает дополнительные вопросы? Теперь они были о Гарриет и Брайане, и ему требовалось, чтобы я сообщила номера их телефонов. Я нащупала в сумке свой мобильник, вытащила его и начала прокручивать список, пока не нашла номер Гарриет. Не было никакого смысла искать Брайана. Я никогда не записывала его номера, но все равно сделала вид, что проверяю. Я описала розовую пышную юбку Алисы, с птичками, вышитыми по подолу, которую она так часто носила. Юбка становилась всё короче на фоне ее растущих ног, но, очевидно, была одной из ее любимых. Я рассказала, что на ней простая белая футболка без рисунка, белые гольфы и светло-голубые туфли на липучках. На туфлях дырочки в форме крошечных звездочек, образующие узор ближе к мыскам. Мне стало легче оттого, что я так точно помню, во что она была одета. Я сказала ему, что Алиса примерно того же роста, что и Молли, со светлыми волнистыми волосами чуть ниже плеч, в которых нет никаких заколок и ленточек. Я пролистала фотографии на телефоне, чтобы посмотреть, нет ли там какого-нибудь ее фото, но не нашла ни одного. И хотя образ Алисы представлялся таким ясным в моей голове, как если бы она стояла рядом, я не была уверена, что сумела хорошо его передать. – Нам нужно искать ее за пределами площадки, – сказала я. – Она может быть сейчас где угодно. – Не волнуйтесь, там будут искать подготовленные сотрудники, – отозвался констебль Филдинг. – Уже ищут. Где ее родители? – Ее мама на курсах в гостинице. – Я не знала точно, в какой именно. Там было достаточное количество небольших отелей, разбросанных вдоль побережья, и я не додумалась спросить об этом Гарриет. – А папа? – На рыбалке. Он ездит каждую субботу утром. – Вы не знаете, где именно? Я пожала плечами. Рыбалка – это всё, что я знала. – Ладно. – Филдинг махнул рукой констеблю Шоу, которая возвращалась через поле. – Нам нужно связаться с родителями. Нашла что-нибудь? Она покачала головой, когда подошла к нам. – Обуви нет, и женщина, которая там работает, говорит, что никто не оставлял. Констебль Филдинг посмотрел на меня без выражения. Он мог бы и не говорить, о чем думает: мое настроение и без того было тяжелым, и я ощущала собственную некомпетентность. – Таким образом, очень возможно, что Алиса вообще туда не заходила, – подытожил он. Я присоединилась к Одри и своим детям, пока констебль Шоу пыталась дозвониться до Гарриет. Она снова отошла от нас, и я смотрела ей в спину, напрягая слух, чтобы понять, есть ли соединение. И представляла свою подругу на другом конце, слушающую, как офицер[1] говорит ей, что Алиса пропала. – Ты дрожишь, – сказала Одри. – Присядь. Пойду принесу тебе еще бутылку воды. Я помотала головой. – Нет! Никуда не уходи! – Комок желчи застрял у меня в горле, и я отчаянно не хотела, чтобы Одри бросала меня. – С Алисой всё будет хорошо. Ты же понимаешь это, не так ли? Они уже там, как офицер и сказал тебе, и они найдут ее.