Меландер ждал продолжения, спокойно покуривая трубку. – …и из других мест. – Каких других мест? Мёллер не ответил. Вместо этого он спросил: – Бек здесь? Меландер показал черенком трубки. Мартин Бек, Гюнвальд Ларссон и Скакке находились тут же. Они явно о чем-то беседовали, но замолчали, как только вошел шеф сепо. Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон приветствовали его кивком, Скакке нерешительно произнес: – Здорово. Как обычно, Мёллер слегка запыхался. Сев на свободный стул, он ослабил поясной ремень и вытер пот со лба относительно чистым носовым платком. – Возникло новое, хотя и не совсем неожиданное, затруднение, – сообщил он. – Вот как, – произнес Мартин Бек. Мёллер достал расческу и попытался усмирить свой непокорный рыжий венчик. Без особого успеха. Наконец продолжил: – Так вот, нами получены надежные данные из соседних стран, в первую очередь из Норвегии и Дании, что оттуда собираются приехать тысячи организованных демонстрантов. Целые пассажирские составы, но главным образом автобусы. И, конечно, личные машины. – Вот как. – Я пришел к вам, чтобы внести серьезное предложение. – Ага. – А именно, чтобы нам было разрешено остановить все эти группы на границе и отправить их обратно по домам. Гюнвальд Ларссон до сих пор молчал. Тут он ударил ладонью по столу и очень громко сказал: – Нет! – Итак, я жду разрешения, – невозмутимо произнес Мёллер. – Ты слышал ответ, – сказал Мартин Бек. – Я думал, ты здесь начальник. – Я разделяю мнение Гюнвальда. – Мне кажется, вы не совсем понимаете ситуацию, – настаивал шеф сепо. – Один Бог знает, сколько у нас будет собственных демонстрантов. – А он знает? – спросил Гюнвальд Ларссон. – Тогда ты ошибся адресом. Церковь находится на Хантверкаргатан. – Не одна тысяча, – как ни в чем не бывало продолжал Мёллер. – Всей нашей охране общественного порядка придется засучить рукава. В Норвегии, а тем более в Дании действуют многочисленные левые молодежные организации под видом сторонников существующего правительства Южного Вьетнама и под другими, более коварными и менее приметными личинами. У нас попросту не хватает сил, чтобы еще и с ними управиться. – Хватит, – сказал Мартин Бек. – Начальник охраны порядка не боится. – Я тоже не боюсь, – отозвался Мёллер. – Вообще я никогда не боюсь. Но я за то, чтобы дело было поставлено основательно. Мы делаем все, чтобы уберечь сенатора, и я не желаю, чтобы его осаждали фанатические антиобщественные элементы из трех стран. Кстати, план действий сил охраны порядка не внушает мне доверия. Кто гарантирует, что он будет выполнен? – Мы гарантируем, – сказал Мартин Бек. – Твоя задача, насколько мне известно, обеспечить ближнюю охрану. Мёллер отпустил ремень еще на одну дырочку. – Знаю. Наши планы готовы. Я только что положил их на стол Меландера. Возможно, мне понадобится специальный отряд на время церемонии с венком. Когда гость выйдет из бронированной машины и будет особенно уязвим. Но с этим мы справимся. На худой конец, вы мне выделите людей. – Вот именно, на худой конец, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Но первый вопрос важнее. Я обратился к вам с официальным предложением, вы отказываете. Без обоснования. – Будут тебе обоснования, – сказал Мартин Бек. – За этим дело не станет. Он посмотрел на Гюнвальда Ларссона, и тот подхватил: – Во-первых, твои идеи противоречат нашему пониманию права на демонстрации. Демонстрации разрешены законом. – Если они проходят мирно. – В большинстве случаев, когда они не проходили мирно, стычки были вызваны провокациями со стороны полиции. Причем нередко насилие применяла только сама полиция. – Это неправда, – заявил Мёллер с убежденностью заядлого лжеца. Ему бы политиком быть, подумал Мартин Бек. Вслух он сказал: – Мы хотим, чтобы на этот раз вышло иначе. В твоем плане есть еще одна принципиальная ошибка. – Это какая же? – Сотрудничество Северных стран предусматривает, в частности, право граждан свободно передвигаться по всей Скандинавии. Это право закреплено в постановлении об открытых границах. Помешать, например, группе демонстрантов из Дании въехать в страну – значит нарушить условия скандинавского сотрудничества, пойти против конвенции Северного совета. Надо ли напоминать тебе, что Швеция подписала эту конвенцию. – Скандинавское сотрудничество, ха. Оно не мешает нам строить атомную электростанцию чуть ли не в городской черте Копенгагена. Не спрашивая датчан. Когда я был там на прошлой неделе, убедился, что из Северной гавани отчетливо видно атомную станцию в Барсебеке. Даже без бинокля. – По-твоему, это неправильно? – мягко осведомился Гюнвальд Ларссон. – Это не входит в мою компетенцию, – ответил шеф секретной полиции. – Просто к слову пришлось, поскольку Мартин Бек тут начал разглагольствовать о скандинавском сотрудничестве. Он встал и остановился перед Мартином Беком, чуть не касаясь его животом. – Значит, вы говорите – нет? Я спрашиваю в последний раз. – Категорически, – сказал Мартин Бек. – В этом вопросе мы непоколебимы. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что над тобой есть начальники. – В данный момент – нет, – ответил Мартин Бек. – В этом вопросе я никому не подчинен. – Господа склонны хорохориться в данный момент, – ровным голосом произнес Мёллер. – Но придут другие времена. И, может быть, очень скоро. Он ушел не простившись. – Ну и что он теперь сделает? – спросил Бенни Скакке. Гюнвальд Ларссон пожал плечами. – Небось пойдет в цепу, побеседует с Мальмом и начальником управления. А там будет видно. Им не пришлось долго ждать. Через четверть часа зазвонил телефон. Скакке поднял трубку. – Член коллегии, – сообщил он, прикрывая ладонью микрофон. Гюнвальд Ларссон взял у него трубку. – Говорит Мальм, – услышал он. – Эрик Мёллер только что был здесь. Считает, что вы пренебрегаете его доводами. – Мёллер может катиться, – ответил Гюнвальд Ларссон. – А что сказал по этому поводу главный псих? – Шеф? Он на своей даче. Улетел вчера вечером. Дача начальника ЦПУ находилась в заповеднике, что всем казалось весьма странным, а кое-кому даже потешным. – Забился в свою нору? – удивленно произнес Гюнвальд Ларссон. – В такую минуту? – Да. Он вчера устал и нервничал. Сказал, что хочет все продумать спокойно, без помех. Его тяготит ответственность. – Поцелуй ты меня… – сказал Гюнвальд Ларссон. – Что за грубые выражения, Ларссон. Так или иначе, шеф явно был не в своей тарелке. – И отыгрался на тебе? Мальм не сразу ответил: – Да. – Ты не пробовал рассказать ему про бардаки? И раковые шейки? – Рассказал, он даже не улыбнулся.