Я кивнула, слабея от облегчения. Когда я поднялась, комната слегка закружилась, и я почти поверила, что на самом деле заболела. Матушка кудахтала надо мной, пока я забиралась под одеяло. – Бедная моя девочка, – приговаривала она, поглаживая меня по волосам. Я вздыхала от удовольствия. – Сварю-ка я тебе супчику. – Спасибо, – произнесла я так жалобно, что сама едва не купилась. Ее шаги затихли на лестнице. Замки были заперты, но я слышала звуки кухонного лифта. Только когда я поняла, что она хлопочет на кухне наверху, сердцебиение у меня вернулось к нормальному ритму. Все висело на волоске и могло обернуться совершенно иначе. Сегодняшнюю ошибку ни за что нельзя повторять. Что, если Матушка заподозрила бы нечто большее? Что, если она решит обыскать мою комнату? Я старательно прятала все следы своей затеи, но она могла догадаться. Нельзя снова так глупить. Матушка вскоре вернулась с миской куриного бульона с вермишелью. Я послушно открывала рот, а она ложкой заливала в него горячий суп. Я могла бы поесть и сама, но знала, что ей доставляет удовольствие заботиться обо мне. Учитывая, каким чудом я сегодня избежала беды, то принимала суп без жалоб. – Знаю, надо было принести для тебя прививку от гриппа, – заметила Матушка, помешивая бульон. – Все хорошо, – ответила я. – Мне не так уж плохо. – Сегодня и завтра тебе следует оставаться в постели и отдыхать, – распорядилась она, подавая мне сок. – Да, мэм. – Умница. Утром зайду тебя проведать. – Спасибо, Матушка, – сказала я и закрыла глаза в надежде, что она позабудет про белую таблетку. Шанс был, но я приготовилась к разочарованию. Я почувствовала, как подалась кровать, когда она встала, и заставила себя дышать ровно. Вероятно, она просто оставила пилюлю наверху и вернется с ней. Ничего еще не закончилось. Шаги на лестнице затихли. Она могла подслушивать, чтобы поймать меня на притворстве. Наверняка я знать не могла. Замок на верхней двери щелкнул, свет погас, дверь закрылась и ключ повернулся в замке. Я распахнула глаза. То ли она и впрямь забыла, то ли решила, что от болезни я засну и без помощи пилюли. Я решила сделать по-другому. Мне надо стать сильнее. Слабость в долгосрочной перспективе только повредит мне. Прочие планы придется отложить. Темнота обнимала меня, пока я ждала момента, когда Матушка уйдет на работу. Ждать пришлось дольше, поскольку я отправилась в постель раньше обычного. Однако я была терпелива. Без действия таблеток я могла прождать всю ночь, если потребуется. Сегодня я начну процесс превращения в другого человека. 5. Мия – Ну же, Мия. Не будь слабаком, – громким шепотом произнесла Эмбер. Я оглянулась, дабы убедиться, что в доме за спиной по-прежнему темно. – Я не слабак. Как может девушка быть слабаком? – пробурчала я, не отводя взгляда от кучки одежды у моих ног. Дурацкая была идея. Мы окажемся по уши в дерьме, если нас поймают. Мне следовало сразу же наложить вето на эту затею после предложения Эмбер, но мы все были еще на взводе после нашей победы. Футбольная команда «Винтер парк» отправилась домой несолоно хлебавши, после того как Люк забил еще два тачдауна, обеспечив нам выигрыш. Мы дружно пытались придумать какой-нибудь эпичный способ отпраздновать это дело, когда Эмбер предложила искупаться голышом в бассейне директора Траута. В «Стейке и шейке» идея казалась блестящей, но как только мы действительно добрались до его дома, здравый смысл напомнил о себе, по крайней мере мне. В доме было темно, но две машины на подъездной дорожке явно указывали, что там точно кто-то есть. Люк и Энтони подсадили нас на деревянный забор, хотя я уже начала упираться. – Ну же, Мия. Водичка отличная, – сказал Люк, бесшумно подплывая к бортику рядом со мной. Слава богу, вода в бассейне была темная и скрывала его наготу. Мы с Люком пока не переводили наши отношения на следующий уровень, и я не была готова изменить это в ближайшее время. – Хорошо, только вам, парни, придется отвернуться, пока я не нырну, – велела я. В темноте сверкнула улыбка. – Сделано, – отозвался Люк, передавая инструкцию Энтони. Чувствуя себя полной дурой, я вылезла из шорт и трусиков одновременно. Воровато оглянувшись через плечо на дом, я стянула через голову футболку и расстегнула лифчик, сбросив и то, и другое на кучку одежды у ног. Внезапно я оказалась беззащитнее, чем когда-либо прежде. От прохладного ночного воздуха плечи у меня покрылись мурашками. Сложив руки на груди, я шагнула в мелкий конец бассейна. Вода была теплее, чем воздух снаружи, и я погрузилась в нее по подбородок. – Ладно, можете повернуться, – прошептала я, двигаясь в воде. Люк подплыл ко мне, широко улыбаясь. – Я же говорил, что тут хорошо, – сказал он, протягивая руку и привлекая меня к себе. – Ты был прав. Однако я все равно считаю, что мы психи, особенно ты. Если нас поймают, директор Траут может вышвырнуть тебя из команды. Он хохотнул. – Давай честно. Ты больше боишься, что тебя исключат, – поддразнил он, притягивая меня ближе. Здесь было слишком глубоко, чтобы стоять, поэтому я ухватилась за его плечи, стараясь не обращать внимания на близость наших тел. Взгляд мой переместился на глубокий конец бассейна, где Эмбер с Энтони явно не только разговаривали. – Они слишком заняты, чтобы беспокоиться о нас, – прошептал Люк, наклоняя голову. Его губы мягко коснулись моих, нежно уговаривая их разомкнуться, и я вздохнула. Позволила его языку скользнуть мне в рот, вздрагивая от взметнувшихся по позвоночнику приятных ощущений. За последние полгода мы с Люком обнимались и целовались множество раз, но отсутствие одежды сделало процесс куда более интимным. Я пыталась сохранить хоть какую-то дистанцию между нами, но мои ноги словно сами собой придвинулись к нему. Люк поцеловал меня глубже. Я вцепилась ему в плечи, пытаясь удержаться на месте. Его язык дразнил мой, а руки прочно обосновались у меня на талии. На миг я оторвалась от него, удивившись, что мне не хватает воздуха. Целоваться с Люком всегда было приятно. Он уважал мои границы. Эмбер потеряла девственность больше года назад и с тех пор пустилась в безостановочную сексуальную карусель. Теперь все парни, с кем она встречалась, ожидали этого. Я не хотела, чтобы наши отношения развивались так быстро. Однако наше спонтанное купание нагишом заставило меня пересмотреть свою точку зрения. Судя по взгляду Люка, он ждал, что я отстранюсь. Как ни странно, мне этого не хотелось. Мне было хорошо в его объятиях. До того, как мы с ним стали встречаться, меня никто, кроме Эмбер, не обнимал. Мы с Джейкобом пытались несколько раз, но мама с папой были не самыми ласковыми людьми, особенно после исчезновения Леи. Это всегда было просто неудобно. С другой стороны, в бассейне было хорошо. В объятиях Люка даже темнота пугала меньше. Я удивила Люка, притянув его за шею, позволив моему телу стать ближе, пока наши ноги не переплелись. Глаза его потемнели. Ему нравилось. Это вызывало ощущение триумфа. Как будто я написала контрольную на отлично. Он опустил голову, готовый снова завладеть моими губами, когда мое внимание привлекло движение между деревьями в задней части двора. – Что-то не так? – спросил Люк, когда я резко отдернула голову. Я вытянула шею, пытаясь заглянуть ему за спину. Я знала, что это. Когда я наконец разглядела массивный сгусток тьмы, вырастающий из теней, в груди у меня зародился крик. Я сжала виски. Почему оно преследует меня? Я ни секунды не сомневалась, что оно явилось, чтобы поглотить меня. Крик вырвался у меня из груди, раздирая голосовые связки сиреной. Люк перепугался. Я видела, как шевелятся его губы, но голоса не слышала. Он резко обернулся, явно больше озабоченный поднятым шумом, нежели темным облаком, ползущим вдоль края бассейна. Эмбер лихорадочно гребла ко мне. Я думала, она не меньше моего перепугается, но даже ее, похоже, не заботило зловещее облако, снова растворившееся среди деревьев. Однако я не могла ему доверять. И не доверяла. Люк схватил меня за плечи и встряхивал, пытаясь заглушить крики и успокоить. Он был прямо передо мной, но я все равно не слышала его. Надо было уходить, бежать, спасаться. Они бы поняли это, перестав беспокоиться обо мне и заметив то, что было прямо у них перед глазами. Двор залило светом фонарей. Я озиралась по сторонам, выискивая малейшие признаки присутствия чудовища, попытавшегося меня забрать. В голове бухало, я почти не видела. Даже при ярком свете тут было лишь несколько пальм да очаг, окруженный шезлонгами. Куда оно подевалось? А вдруг оно в воде вместе с нами? Я в панике отпрыгнула. Подняв глаза, я увидела, что мы уже не одни. Тьма бесследно исчезла, но ее место занял наш рассерженный директор. Мистер Траут отнюдь не обрадовался, обнаружив четверых своих учеников голыми в собственном бассейне. Его жена тоже, коли на то пошло. Эмбер была убеждена, что, если бы не мое аномальное поведение, она бы вызвала полицию. Я соврала, заявив, что увидела, как кто-то подглядывает за нами из-за забора. Разумеется, я не стала упоминать, что у меня разыгралось воображение и на меня надвигалось зловещее темное облако. Это звучало смехотворно даже у меня в голове. Озвучь я правду, они бы решили, что я окончательно съехала с катушек. Достаточно было уже того, что я сама в это верила. Директор Траут сурово отчитывал нас, пока его жена ходила за полотенцами. Он багровел лицом, угрожал исключением из школы и обещал позвонить нашим родителям. К счастью, в конце концов миссис Траут убедила его отпустить нас, напомнив, как он вытворял аналогичные вещи в нашем возрасте. Он поворчал, что тогда, мол, были другие времена, но неохотно согласился отпустить нас. Миссис Траут позволила нам одеться в доме, а затем мы проделали позорный путь через парадную дверь. Мои друзья не проронили ни слова, пока мы тащились к воротам. Если им и хотелось отлупить меня, обижаться было не на что. В том, что нас поймали, была исключительно моя вина. Реакция ребят оказалась противоположна ожидаемой. Когда мы забрались в машину, они дружно разразились истерическим хохотом. Наш подвиг уже приобрел в их воображении эпические черты. Тот факт, что нам не влетело за то, что директор Траут застал нас в чем мать родила, и моя внезапная шиза, похоже, еще больше их заводили. Казалось, им важно лишь то, что мы провернули трюк высшего пилотажа. В доказательство Энтони даже сделал несколько фотографий в бассейне. Я содрогалась при мысли о них. Люк притормозил перед моим домом и выключил двигатель, чтобы поговорить со мной. – Ты в порядке? Там, в бассейне, ты была сама не своя. Он сплел свои пальцы с моими и целовал мне тыльную сторону ладони. Я кивнула. Даже думать об этом было невыносимо стыдно. – Наверное, это было нечто вроде коленного рефлекса, или как его там. Как увидела, что какой-то извращенец за нами подглядывает, чуть с ума не сошла. Оправдание звучало хило. Одно дело выказать озабоченность, когда видишь, как что-то за тобой подглядывает, а другое дело – запаниковать, словно из кустов только что выплыло привидение. Разница налицо, и я проделала второе. Люк поглаживал мне руки, потирая и разминая их своими длинными пальцами. Это успокаивало и было одной из причин, почему я так привязана к нему. Люк шестым чувством угадывал, что мне нужно. Вся его забота сосредоточена на мне. Другой парень, наверное, постарался бы вызвать у меня чувство вины за случившееся. Из-за меня у нас могли быть большие неприятности. Нам повезло, что директор Траут оказался футбольным фанатом, а его жена проявила такое понимание. – Мне жаль, что ты так испугалась, – сказал Люк. – Попадись он мне на глаза, я бы ему мозги повышибал. Никто не смеет пугать мою девочку. – Его руки принялись поглаживать мою шею. – Разумеется, не могу сказать, что осуждаю его за попытку это оценить, – закончил он осипшим голосом. Я улыбнулась. – Это ты так пытаешься мне сказать, что сам подглядывал? – Не пойман – не вор, – увернулся он, наклоняясь поцеловать меня. Я рассмеялась ему в губы. Как мило со стороны Люка стараться развеселить меня. Его нежная забота о моем благополучии успокаивала, как поедание шоколада во время стресса. Он покрывал мои губы легкими мотыльками поцелуев, спускаясь по подбородку вдоль контура лица. Каждое прикосновение к моей коже оставляло след теплого, щекочущего удовольствия, отчего мне захотелось притянуть его ближе. Он был нежен и осторожен, чтобы не стать требовательным. Однако сегодня мне не хотелось нежностей. Я хотела настоящего поцелуя. Такого, чтобы дразнил все нервные окончания в моем теле и довел меня до самого края. Я скользнула ладонями по его груди, задирая рубашку, побуждая поцеловать меня сильнее. Я хотела забыть о чудовищах, тенях и тьме. Я хотела почувствовать себя защищенной. Люк подвинулся ближе. Должно быть, он пребывал в замешательстве. Я никогда прежде не вела себя так напористо. Мы придвинулись друг к другу так близко, как позволяла разделительная панель. Ручной тормоз впивался мне в бок, но я не обращала внимания. – Я люблю тебя, Мия, – простонал Люк, слегка отстраняясь. – Однако ты меня убиваешь. – Мы оба тяжело дышали, словно пробежали марафон. Сердце так бухало у меня в груди, что я боялась, как бы оно не лопнуло. – Я тоже тебя люблю. Или это слишком? – неохотно спросила я. Люк был прекрасен в том отношении, что уважал мои границы, но я не была невежественна в отношении парней. Скоро он может вообще заболеть от ожидания, пока я не дам ему то, к чему пока что не готова. – Скажем так, ты меня удивила. Однако я серьезно. Я правда тебя люблю. Он сжал мою руку, пока я открывала дверь и вглядывалась в темноту. В нынешнем состоянии сознания я невольно таращилась на деревья и кусты вокруг дома, ожидая, что оттуда вытянутся тени и схватят меня. – Хочешь, провожу тебя до двери? – спросил Люк, заметив мой страх. Я помотала головой. Мой дом был запретной территорией. Я никогда никого не приглашала внутрь. За все годы нашей дружбы с Эмбер она ни разу не была у меня дома. И дело было не только во мне. У нас вообще не бывало гостей. Мы были разбитой семьей, которая так и не склеилась обратно. Просто и ясно. – Все нормально. Я в порядке, – соврала я, заставляя себя вылезти из машины.