– Хорошо, – кивнула Ирма, догадываясь, что самое интересное Тайра приберегла напоследок. – Честно говоря, я взяла на себя смелость проверить данные по погибшей. Мы с ней уже общались. Точнее, общались вы. Десять лет назад, в связи с нападением, в результате которого погиб ее парень, Джесс Уилсон. – Вот откуда мне известно это имя! – громко воскликнула Ирма, привлекая удивленные взгляды нескольких коллег. – Том Биллингерст, лучший друг Джесса Уилсона, нанес ему смертельный удар возле «Мотора». Оба парня местные. – «Мотор»? – непонимающе переспросила Тайра. – Ночной клуб, который тогда работал в центре города. Теперь там, кажется, супермаркет. Она стала быстро печатать на компьютере, почти не слушая Тайру, которая сетовала о том, что здесь тихо и ей не хватает лондонских клубов. Голос коллеги доносился словно издалека. Все внимание приковали высветившиеся на экране строчки. – Вот это да! – тихо присвистнула Ирма. – Рядом с лесом обнаруживают труп Корал Маккинти с пробитой головой. А теперь угадай, кто вышел из тюрьмы меньше месяца назад? – Неужели Том Биллингерст? – предположила Тайра. – Он самый. Не пойму, какой прок ему от ее смерти. Возможно, это совпадение, – Ирма выключила монитор и поднялась из-за стола. – Но прошу запомнить обо мне одну вещь, сержант Барнс. Я не верю в совпадения. С этого-то мы и начнем. Десять лет назад из-за смертельного удара Тома Биллингерста сын Корал Маккинти лишился отца. А теперь, как ни прискорбно, мальчишка остался круглым сиротой. – Бери куртку. Мы едем на место преступления. – Отлично! – Тайра поспешила к своему столу, оставив Ирму один на один с нахлынувшим чувством безнадежности. Даже если они выяснят, что случилось с Корал, и установят личность преступника, родителей мальчишки уже не вернуть. До чего жестокой бывает жизнь! Глава 39 Джилл Октябрь 2019 года Отъезжая от особняка Тома и Бриджет после скандала, которым закончилась моя попытка выяснить, зачем она встречалась с Одри, я увидела сына, стоящего у открытой входной двери. Солнце, заливавшее холл ярким светом, обрамляло его голову и плечи словно нимб. Сердце рвалось на части, но я ни на секунду не замешкалась, не помахала на прощание. Впервые в жизни я злилась на сына не меньше, чем на Бриджет. Ибо Том не видел очевидного: у его жены имелись секреты. Она вела с нами обоими какую-то игру. Я уехала, даже не обернувшись, и помчалась на другой конец города, к дому Одри. Ехать было минут двадцать, и по пути я набрала ее номер. Снова никто не ответил. И на этот раз я даже не смогла оставить голосовое сообщение. Видимо, память голосовой почты была забита моими многочисленными просьбами перезвонить. Я добралась до ее жилья в приятном районе на севере города и, сидя в машине, смотрела на ее сдвоенный дом для двух семей. Вывод напрашивался один: Одри еще не возвращалась, так как ее машина не стояла перед входом. Аккуратный простенький дом ничем не выделялся в ряду таких же строений на тихой улочке. Он соответствовал характеру Одри, которая тоже не любила привлекать к себе внимание. Она предпочитала действовать незаметно. В магазине наблюдала за покупателями издалека, позволяя людям самим понять, что именно им нравится. Никогда не набрасывалась на посетителя, с первых же секунд пытаясь всучить товар. Одри, ответственная, здравомыслящая, всегда была готова подставить плечо в нужный момент. Прекрасная подруга – по крайней мере, так я о ней думала еще несколько часов назад. Мое возмущение понемногу сменялось тревогой. Куда же она запропастилась? Я вышла из машины и зашагала по короткой дорожке. Нажала на звонок, затем постучала в дверь – ответа, естественно, не последовало. Тогда я обошла дом сзади и, перегнувшись через маленькую калитку, потянулась к засову, который Одри задвигала не до конца. За долгие годы нашей дружбы в погожие дни я не раз бывала в маленьком опрятном саду за домом. Одри готовила нам нехитрый салат с курицей или креветками. Мясо мы никогда не жарили, так как она не любила разводить грязь. Сидя за круглым кованым столиком, мы ели, смеялись, часами напролет решали мировые проблемы. С болью в сердце я задумалась, сколько же воды утекло с тех пор. Ведь это было еще до того, как Тома посадили в тюрьму. Я с ужасом осознала, что огромный кусок моей жизни прошел в тщетных попытках хоть чем-то ее заполнить. Целых десять лет я только ждала да строила фантастические планы. И все ради чего? Ради того, чтобы Том женился на матери Джесса и потерял все шансы влиться в нормальную жизнь! Отказался от возможности завести собственных детей – внуков, которых я так ярко представляла, словно видела их вживую. Я растратила свою жизнь, пытаясь планировать жизнь сына. Приложив обе ладони козырьком ко лбу, я прижалась к кухонному окну. Шторы оказались раздвинуты, на кухне царил порядок. У Одри до сих пор висела фотография, на которой мы едим рыбу с жареной картошкой в прибрежном кафе возле Корнуолла летом 2009 года. Я почувствовала щемящую тоску. Оставляя на стекле туманную дымку от дыхания, я разглядывала кухню. Мне хотелось понять, многое ли изменилось с тех пор, как я приходила сюда в последний раз. Вроде все оставалось по-прежнему. Мое внимание привлек предмет на узком краю столешницы, возле раковины. Сердце вдруг застучало в горле. Я прижалась лбом к стеклу, пытаясь убедить себя, что это ошибка. Увы. Я отчетливо видела сине-белый полосатый шарф – его ни с чем не спутаешь. И тут меня словно током прошибло: какая же я идиотка! Насколько же я слепа и наивна, раз все это время не замечала, что Одри меня обманывала! Глава 40 Эллис Эллис пытался сосредоточиться на игре, но постоянно отвлекался. Мама вела себя очень странно. Люди вокруг могли и не догадываться, но он слишком хорошо ее знал. И знал, как мама ведет себя обычно. Когда она вернулась домой после вызова в школу, у нее зазвонил телефон. Мама чуть не подпрыгнула и ушла разговаривать в другую комнату. Эллис догадался, что она собиралась с кем-то встретиться. Наверное, с мужчиной. Эллис не знал, что именно навело его на эту мысль – возможно, то, как порозовели мамины щеки и засияли глаза, когда она вошла обратно. Такое уже случалось пару раз. Телефон звонил, и мама уходила разговаривать в другую комнату. А потом упоминала невзначай, что ей нужно съездить по делам и не хочет ли Эллис заскочить на пару часов к бабушке. Эллису нравилось гостить у бабушки. Это было гораздо круче, чем торчать дома. Но теперь все изменилось: ведь у бабушки поселился убийца. Именно так Эллис называл Тома. А что? По факту так и есть. Дверь гостиной отворилась, и в комнату зашла мама. – Эллис, послушай, мне надо кое-куда смотаться. Не против, если я тебя закину к бабушке на часок-другой? Эллис вынул наушники и недовольно насупился. – И убийца там будет? – Наверное. Но ты можешь с ним не пересекаться, если останешься в своей комнате, как в прошлый раз, верно? – Ты же говорила, что в школе советовали пока не возить меня к бабушке, – заныл он. – Это не так просто. Она очень хочет тебя видеть, и… честно говоря, мне удобно, когда ты остаешься там на какое-то время. – Куда ты едешь? – Эллис с подозрением посмотрел на мать. – И кто тебе звонил? – Слишком много вопросов! – Мама с улыбкой взъерошила его волосы. – Я еду по делам. Это все, что тебе нужно знать. Скоро вернусь. Будь хорошим мальчиком, собирайся. А я пока напишу бабушке. Недовольно бурча, Эллис все же поднялся с дивана и пошел в свою комнату. И вот он снова в гостях у бабушки, лежит на кровати в своей комнате. Когда Эллис приехал, Том сразу же куда-то ушел, поэтому все складывалось отлично. Здесь можно было играть в приставку сколько угодно – не то что дома. Правда, Эллису не давало покоя мамино странное поведение. Его беспокоили не только таинственные телефонные звонки. Дома, в морозилке и в кухонных шкафах, вдруг появились пицца, мороженое, шоколад и большие пакеты его любимых кукурузных чипсов со сметанным соусом и соусом сальса в коробочках – такие угощения мама покупала очень редко. Если раньше мама красилась дома, то теперь сходила в парикмахерскую. И постоянно сидела в ноутбуке. Вчера, пока она мылась в душе, Эллис тайком подсмотрел историю ее браузера и выяснил, что мама смотрела дома… на побережье! Если ба узнает, что мама собирается переехать и забрать его, Эллиса, с собой, она точно рехнется! Эллис не хотел ехать на побережье. По крайней мере, не туда, где без конца льют дожди и стоят заброшенные магазины. Зато он сможет ходить в залы с игровыми автоматами и скейтборд-парки. Знакомых на новом месте не будет, поэтому он сделает вид, будто он мегакрутой чувак, который раньше тусовался с огромной компанией друзей. Идея прикинуться кем-то другим показалась невероятно соблазнительной. Глава 41 Бриджет Я надела наушники с шумоподавлением и устроилась на диване, пытаясь сосредоточиться на приложении для релаксации – сегодня это была прогулка у реки. Следуя за голосом диктора, я представила струящийся поток воды, проплывающих мимо лебедей… Я почти погрузилась в благостное умиротворение, но затем совершила ошибку: приоткрыла один глаз и увидела, что Эллис исподлобья смотрит на Тома. – Что у вас там, черт возьми? – заорала я, сорвав с головы наушники, и Том с Эллисом уставились на меня в изумлении. Когда Джилл ушла, Том сказал, что ему нужно вернуться в клуб за бутылкой для воды. В тот момент я не заподозрила подвоха, но теперь не сомневалась: он мне соврал. После того как муж уехал и Корал привезла Эллиса, я решила постирать вещи. Я взбежала по лестнице наверх, прошла через спальню в ванную и начала перекладывать содержимое льняной корзины для белья в стиральную машину. Заметив возле кровати, с той стороны, где спал Том, спортивную сумку, я подумала, что неплохо бы закинуть в стирку и его полотенце после тренировки. Я вытащила из сумки полотенце и застыла как вкопанная: под ним лежала новенькая спортивная бутылка для воды, за которой он отправился в клуб. Я почувствовала жгучую обиду. Ладно, не стану сразу же припирать его к стенке. Тому незачем знать, что я в курсе. Мне следует быть на шаг впереди. А пока лучше всего молча наблюдать. – Он опять указывает мне, что делать, – недовольно заявил Эллис, скрестив руки на груди. – Он все время делает мне замечания. – Эллис играл в эту игру, когда я уехал в клуб, и до сих пор от нее не оторвался. – Том тоже сложил руки на груди. – Бридж, это вредно, и потом, пусть приберет за собой мусор. Я бросила взгляд на итальянский кофейный столик, который недавно приобрела. Блестящую белую поверхность усеивали пустые банки из-под газировки, зачерствевшие куски пиццы и крошки от чипсов. Да, Эллис развел грязь, но он же еще ребенок. А поскольку и Том не всегда убирал за собой, я начинала чувствовать себя матерью двоих детей.