– И все это, конечно, за счет налогоплательщиков, – недовольно буркнул Роберт. – Удивительно! Кто-то уже знает твой новый номер, – проговорила я. – И кто же тебе пишет? – Прислали детали тарифа, – тут же ответил Том, печатая в телефоне. Мне показалось странным, что он отвечает на автоматическое сообщение. Сын заметил мой взгляд и убрал телефон в карман куртки. – Я думала, что придется ждать в тюрьме или что будут пробки на дорогах, – сказала я, шурша пакетом со снедью, который стоял у меня в ногах. – Вот и накупила закусок и напитков на всякий случай. – Беда в том, что ты пытаешься приготовиться к любым неожиданностям, – насмешливо произнес Роберт. – Попробуй хоть раз не контролировать ситуацию. Может, тебе даже понравится. Заодно выкинешь таблетки, которые без конца глотаешь. – Что еще за таблетки? – нахмурился Том. – Я иногда принимаю успокоительное, – ответила я, сверкнув глазами на мужа. – Тут не о чем беспокоиться. – Она не может уснуть по ночам, вот уже несколько лет, – с непонятным злорадством сказал Роберт. – То, что ты сделал, Том, аукнулось очень сильно. Советую не забывать. – Уж ты позаботишься, чтобы я помнил. Сжав челюсти, Том уставился в окно, на пролетающие за окном предместья Мэнсфилда. В машине снова повисло молчание. Еще двадцать минут, и мы дома. – Чуть не забыла. Роберт, включи нашу музыкальную подборку. – Мам, честно. Не надо. – Но это «Oasis». Твоя любимая группа. Я нашла сборник их лучших хитов. – Я лучше посижу в тишине. Том буквально искрился напряжением. Я сразу вспомнила, как меня доводили их с Робертом постоянные стычки. А ведь наша поездка домой могла бы проходить в легкой и непринужденной обстановке, мы бы наслаждались приятной беседой, радуясь долгожданной встрече. Даже Роберт. Том снова достал телефон, проверил, нет ли новых сообщений, и убрал обратно в карман. Его что-то беспокоило. Я нагнулась к стоящей возле ног сумочке и вытащила оттуда сложенный лист бумаги. – Том, если ты переживаешь насчет того, как теперь жить, не стоит. – Я украдкой посмотрела на Роберта, но он не отрывал глаз от дороги. – Я хотела подождать до дома, но раз мы все равно торчим в машине, решила сказать сейчас. – Сказать что? – устало спросил Том. Я развернула лист. – Первым делом я вбила в поисковик вопрос: «Трудности, с которыми сталкиваются люди после освобождения из тюрьмы». И в ответ появилось столько ссылок! А еще я нашла отличный сайт для родственников осужденных. Ты о нем слышал? У них и горячая линия есть. – Нет, не слышал. – Основные проблемы, о которых я узнала, мне удалось решить, так что в новую жизнь ты вольешься легко и просто. Во-первых, жилье. Я нашла чудесную квартиру с двумя спальнями возле парка, которую сдают в аренду. Если поторопимся, успеем ее снять. Том открыл рот, собираясь ответить, но мне было важно, чтобы сын владел всей информацией, прежде чем принять решение. Поэтому я продолжила: – Десять лет назад в том районе еще ничего не успели построить. Зато теперь там появились симпатичные магазинчики, а в конце дороги открылось замечательное кафе. Они выставляют перед входом грифельную доску с блюдами дня на завтрак и обед. На прошлой неделе я встретила там Одри. За кофе и круассан мы отдали всего по пять фунтов. Сказка! – Но я… – Даже не верится, совсем скоро ты начнешь жить отдельно. Никакой спешки нет, просто я подумала, что после стольких лет, проведенных в тесноте, тебе захочется простора. Со временем ты адаптируешься. Я ждала, что Том ответит, но он молчал. – В любом случае мы можем взглянуть на квартиру, и ты примешь решение. – Пусть благодарит судьбу, что не едет в какую-нибудь грязную ночлежку, – заворчал Роберт, словно Тома тут не было. – Вторая сложность – найти работу. Я позвонила старой знакомой из библиотеки. И… ты не поверишь! Выбила тебе место! – Какое место? – напрягся Том. Я предупреждающе выставила ладонь. – Только не паникуй! Это всего лишь предложение. На тебя никто не давит. Если захочешь попробовать себя в другой области, пожалуйста. Просто я прочитала, что устроиться на работу для человека с криминальным прошлым – задача трудновыполнимая. И нашла вариант, которым ты вправе воспользоваться, если пожелаешь побыстрее вернуться к нормальной жизни. – Я сам разберусь, – ответил Том, прислоняясь лбом к стеклу. – Мне поможет инспектор по надзору. Я скоро пойду к нему. – Вот-вот, разберись. И побыстрее, – вмешался Роберт. – Но чтобы не получилось, как в прошлый раз. Окончив школу, Том продолжил учебу в колледже, но вскоре понял, что ему не нравятся выбранные предметы. Директор сообщил нам, что у него плохие оценки. А потом сын заинтересовался боксом. Он очень обрадовался, когда узнал, что другой местный колледж предлагает годовую программу подготовки специалистов в области науки о спорте. Том ждал начала вступительных испытаний, когда та страшная ночь перевернула его жизнь навсегда. – Давайте поговорим об этом, когда приедем домой, – совершенно измотанная, я сложила листок и сунула его обратно в сумку. – Мама несколько месяцев крутилась как белка в колесе, устраивая для тебя все это. – Муж устремил суровый взгляд в зеркало заднего вида. – Мог бы проявить хоть немного благодарности. – Роберт, все в порядке. Он просто устал. Том вздохнул. – Спасибо, мама. Я ценю твою помощь, но вообще-то у меня свои планы. И я собираюсь претворить их в жизнь. – И какие же? – осторожно поинтересовалась я. – Я собирался обсудить их позже, – с нажимом ответил Том. Я представила, как тяжко сейчас сыну, когда на него разом навалилась новая реальность. Больше всего он нуждался в нашей поддержке. – О деньгах не беспокойся. Чтобы тебе не пришлось краснеть, пытаясь завести разговор о финансах, я об этом тоже позаботилась, – с удвоенной энергией заявила я. – Понимаю, слишком много информации сразу, поэтому в детали сейчас вдаваться не стану. Просто хотела, чтобы ты не волновался. – Рано или поздно ему придется начать зарабатывать самому, – ледяным тоном произнес Роберт. – Я что-то не заметил у нас в саду денежного дерева. Роберт постоянно ворчал про деньги. Денег на нашем банковском счету в последнее время было, конечно, маловато. Кое-какие сбережения на черный день у нас имелись, но дело не в этом. Я почти безвылазно сидела дома. Следовательно, если деньги вдруг стали исчезать, значит, их тратил Роберт. – Я и собираюсь зарабатывать самостоятельно, – заявил Том. Меня поразила решимость в его голосе. – Сгораю от нетерпения услышать, как именно, – исходил ядом Роберт. Я включила музыку на самую малую громкость. Том закрыл глаза, но я видела, что он лишь притворяется спящим. Его выдавало напряженно застывшее лицо. Том делал так еще в детстве, когда разговор принимал опасный поворот. Я откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди. Моему мальчику пришлось очень нелегко, и я не винила его за стремление уйти в себя. Все это мелочи, главное, что он наконец-то дома. Впереди у нас вагон времени, чтобы обсудить его планы. И если вдруг они окажутся чересчур амбициозными, я знала, что Том не откажется от небольшой помощи. Он всегда был таким. Если вдруг его заносило не туда, мне лишь стоило в нужный момент переключить внимание. В конце концов, он всегда признавал, что я права. Глава 10 Бриджет Том написал, что они выехали из тюрьмы, и напечатала: «Мне не терпится тебя увидеть! Не могу дождаться, когда мы будем вместе!» Сейчас они в дороге, а потом все начнется. Многим не понравится наше решение быть вместе, но это их проблемы. С точки зрения закона, мы с Томом семейная пара. Мы через многое прошли, и никто не в силах нас разлучить. Когда умер Джесс и Тома осудили за убийство, репортеры вдруг страшно заинтересовались этой историей. Особенный эффект ей придавало то, что Том занимался боксом, был лучшим другом Джесса и происходил из уважаемой семьи. Журналисты почуяли сенсацию. Но даже глубоко скорбя по сыну, я заметила, что тональность статей понемногу меняется. Джесса начали называть заядлым хулиганом, и факт, что в роковую ночь у него был нож, лишь подкреплял это мнение. Никто не упомянул, что оружие представляло собой разрешенный законом швейцарский армейский перочинный ножик, который Джесс всегда носил с собой на случай непредвиденных поломок своего старого мотоцикла. Между строк все яснее проступал основной посыл: Джесс отчасти сам виноват в своей гибели.