— Жаль, что мы так не сделали, — сказала Сумайра, взглянув на Дипака. — Это сэкономило бы моим родителям кучу денег. И у вас больше нет мыслей о том, чтобы сначала пройти тест на соответствие ДНК? — Ты опять за свое, — оборвал ее Дипак. — Они счастливы и без твоего теста. Оставь их в покое. — Я только спросила. Ник посмотрел на Салли, но она не ответила на его взгляд, сделав вид, будто слишком занята, наполняя бокал Дипака. Что, однако, не помешало ей покраснеть от вопроса Сумайры. Ника удивило, что она не сказала своей лучшей подруге, что они прошли тест, равно как и о его результатах. Он был искренне благодарен Дипаку за то, что тот держал язык за зубами. Но в Сумайре было этим вечером нечто такое, что лично его выводило из себя. Беременность сделала ее хвастливой, что действовало на нервы, как будто она втирала ему в лицо и свой идеальным брак с Дипаком, и свое предстоящее материнство. Его мир как будто балансировал на грани краха, и Ник не мог выносить ее самодовольное выражение. Пару раз он заставил себя прикусить язык, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость и вместо этого продолжал тупо таращиться в окно, демонстративно не участвуя в разговоре. За столом воцарилось напряжение; бедные Люсьен и Джон-Пол примолкли. — В конце концов мы решили не проходить тест, — солгала Салли. — Мы ведь знаем все, что нам нужно знать друг о друге, верно? Она с мольбой посмотрела на Ника, ожидая, что тот хотя бы кивнет в знак согласия. Но он не кивнул. Если честно, последние две недели он как будто отстранился от нее. Не оставлял на холодильнике никаких страстных любовных посланий, составленных из магнитных букв, его сообщения стали короткими и сухими, и он утверждал, что проводит в офисе все больше и больше времени сверх положенного по контракту. Всякий раз, когда Салли пыталась заговорить с ним по поводу его отчужденного поведения, он находил отговорки, возлагая вину на занятость и усталость. Поначалу это объяснение ее, похоже, устраивало. Но Салли не была глупа, и Ник знал: ей понятно, что за этим кроется нечто большее. — Что ж, посмотрим, сможете ли вы противостоять тенденции растущего числа разводов у обычных пар, — добавила Сумайра. — Я болею за вас, ребята. — Напомни мне еще разок, как это было, когда вы с Дипаком только познакомились, — внезапно сказал Ник. Это были его первые слова за полчаса. — Я уже рассказывала тебе раньше, — поспешно ответила она. — Мы были на свадьбе моего двоюродного брата в Мумбае. — Нет, — перебил ее Ник. — Расскажи, что вы ощущали, когда впервые увидели друг друга или когда у вас состоялся первый разговор. Как ты узнала, что Дипак и есть тот самый, единственный? — Это произошло постепенно. — Заданный в лоб, вопрос Ника заставил ее покраснеть. — Через пару свиданий у меня возникло чувство, что он тот единственный, с кем я хочу провести всю свою жизнь. А затем анализ ДНК это подтвердил. Дипак кивнул в знак согласия, но что-то внутри Ника знало, что этот кивок неискренний. В последнее время он стал докой по части неискренности. — Только на самом деле он ничего не подтвердил, я прав? — сказал Ник и потянулся через весь стол, чтобы взять бутылку и наполнить стакан. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила Сумайра. — То, что не было никаких фейерверков, взрывов, грома или молний, о которых говорят другие ДНК-пары. — У всех это бывает по-разному. — Нет, Сумайра, ты ничего такого не чувствовала, потому что между тобой и Дипаком нет никаких ДНК-совпадений. — Ник, что ты говоришь? — спросила Салли, с ужасом глядя на своих гостей с другой стороны стола. — Прошу вас, извините нас. Джон-Пол и Люсьен тоже переглянулись, очевидно чувствуя себя в равной степени неловко, но любопытство взяло верх. — Вы либо не стали проходить тест, потому что боялись узнать результаты, либо прошли и выяснили, что никакая вы не ДНК-пара, — продолжил Ник с гримасой на лице. — С тех пор вы лгали об этом, поскольку хотели, чтобы все поверили, будто вы — идеальная пара, которой судьбой предназначено быть вместе. Я видел ДНК-пары, как они ведут себя. Это совсем не похоже на то, как ведете себя вы двое. На самом деле вы понятия не имеете, каково это, когда рядом с вами ваша ДНК-пара, не так ли? Потому что, когда с вами рядом ваша ДНК-пара, весь мир блекнет и исчезает и вы чувствуете, как на вас обрушивается цунами. И никого в этот момент в мире не существует, кроме вас и его. При слове «его» Салли громко втянула в себя воздух. — Вы понятия не имеете, что испытывает такой человек, потому что сами ни разу не испытали ничего подобного. Поэтому не пытайтесь даже указывать мне или кому-либо еще, как нам жить, когда ваша собственная жизнь — такая же куча дерьма. С этими словами Ник схватил бутылку, резко отодвинул стул и бросился вверх по лестнице в спальню, где со стуком захлопнул за собой дверь. Глава 55 Элли Захлопнув за собой дверь кабинки, Элли с облегчением вздохнула. Ее компания устраивала рождественскую вечеринку, и каждый раз, когда она пыталась пробраться к туалету, ее неизменно кто-то перехватывал, чтобы заручиться вниманием. До тех пор пока в ее жизни не появился Тим, она привыкла держаться особняком, боялась людей, крайне редко посещала подобные мероприятия. Ей было неловко расслабляться на публике; иное дело речи или лекции — их она посещала с определенной целью, — но тусоваться и просто так болтать с людьми? Элли моментально робела и становилась скованной. Однако, благодаря поддержке Тима, она добилась невероятного прогресса в борьбе со своими слабостями, и хотя сотрудники буквально соревновались за ее внимание, Элли поймала себя на том, что это даже приятно. Ей вспомнилось, как на предыдущее Рождество она была поглощена только работой, и ничем другим. Бизнес процветал, но ей не с кем было поделиться его плодами. 25 декабря было близко, Элли же ни разу не задумалась о том, что невольно переносит свою безрадостную жизнь и на своих сотрудников, отказавшись пойти на безликий ужин в бальном зале такого же безликого отеля общего типа. Да, она оплатила счет, но и лишила Рождество веселья. «Я была Гринчем, похитителем Рождества[43]», — сказала она себе и пообещала измениться. В этом году Элли дала социальному комитету компании незаполненный чек и разрешение на аренду исторического здания, Олд-Биллингсгейт, бывшего рыбного рынка на берегу Темзы, превращенного в зал для проведения различных торжеств. Чтобы придать корпоративу ощущение зимней сказки, был взят напрокат рождественский реквизит, в том числе гигантские белые медведи, заснеженные деревья, ледяные скульптуры и сани. В зале ее сотрудников ждал роскошный ужин из пяти блюд, после чего колеса рулетки, карточные столы, игровые автоматы и джаз-оркестр будут развлекать их до самого утра. Время от времени Элли оглядывала зал, проверяя, не заскучал ли Тим. Но всякий раз он болтал с новым собеседником. Его общительность ей нравилась: она могла, не беспокоясь, оставить его одного. В качестве раннего рождественского подарка Элли отправила его на Сэвил-роу[44] для снятия мерки, чтобы он впервые в жизни сшил себе костюм на заказ. С тех пор как тот был готов и доставлен, Тим отказывался снимать его. Элли не возражала: в нем он выглядел чертовски симпатичным. Она с удовольствием заплатила бы за целый гардероб таких костюмов, если б это сделало его счастливым. Но по урокам прошлого Элли знала, как легко тому, кто с деньгами, задушить подарками того, кто без них. Справив нужду, она спустила в туалете воду и направилась к раковине, чтобы вымыть руки. — Привет, Элли, просто потрясающий вечер! — сказала Кэт, начальница отдела кадров и одна из старейших ее сотрудниц. Ее слегка окосевшие глаза говорили о том, что она пьяна. — Да, похоже, все идет хорошо, — Элли улыбнулась. — Думаю, завтра по коридорам будет слоняться не одна больная голова. Особенно моя. — Для этого и проводятся корпоративы. — А ваш новый парень умеет находить общий язык с людьми. — Мне даже немного стыдно, что я бросила его сегодня на произвол судьбы. — А по-моему, он и сам справится. По крайней мере, судя по тому, что я помню о нем. — Извини, ты его знаешь? — спросила Элли. — Конечно, — Кэт явно удивилась ее вопросу. — Но, если честно, я не помню, чтобы он прошел второй тур собеседования. — Боюсь, я плохо тебя понимаю. — Он приходил ко мне на собеседование года полтора… Мэттью, я правильно помню? Что-то по поводу программирования, когда Мириам ушла в декретный отпуск. Он был очень милым и в целом опытным, но были лучшие кандидаты, и я не рекомендовала ему идти дальше. Наверное, тогда вы и познакомились? На втором собеседовании? — Видимо, ты его с кем-то путаешь. — Может быть. Но все равно он очень милый. Во всяком случае, желаю вам прекрасного Рождества. — И тебе тоже, — ответила Элли, чувствуя, как внутри шевельнулось легкая тревога. Глава 56 Mэнди — Осталось недолго, потерпи, моя фасолька, — сказала Мэнди, втирая увлажняющий крем в распухшую грудь и живот. — Все с нетерпением ждут встречи с тобой. Через несколько недель ты будешь здесь, а у меня — бессонные ночи на всю оставшуюся жизнь. Но я не жалуюсь. Можешь доставлять мне любую боль, но я всегда буду рядом с тобой. Она посмотрела в зеркало в спальне, чтобы проверить растяжки, и была рада, увидев, что они больше не растут. Мэнди теперь жила у Пэт на деньги, которые были выплачены ей при увольнении. Учитывая огромные изменения в ее жизни, она была благодарна Пэт за поддержку. Та записала Мэнди к собственному врачу, а также на курсы будущих матерей в местном медицинском центре, помогла ей с родовым планом и даже вызвалась присутствовать при родах. Пэт следила за тем, чтобы в аптечке всегда было все необходимое: витамины, минералы и фолиевая кислота. Порой Мэнди предпочла бы, чтобы та слегка угомонилась, но, кроме нее, была только Хлоя, так что приходилось полагаться на поддержку Пэт. Прошло пять месяцев с тех пор, как Мэнди поссорилась с Полой и Карен, и с тех пор она не разговаривала с родными, игнорируя все их сообщения и телефонные звонки, даже если те были от матери и Кирстин. Она до сих пор была сердита и разочарована, что те даже не пытались понять ее точку зрения, ее нужду в этом ребенке. Но за гневом скрывалась печаль, что ее беременность прошла без их участия и поддержки. — Ты все делаешь правильно, — заверила ее Пэт. — Учитывая твои предыдущие выкидыши, тебе нужно держаться подальше от всего, что тебя нервирует. Мэнди согласилась, что, однако, не излечило ее от грусти. Почти постоянное присутствие Пэт и Хлои отчасти компенсировало ее одиночество. Эти женщины прошли вместе с ней через все: гормональные слезы, перепады настроения, утреннюю тошноту. Теперь они были одна семья, герметически запечатанная ячейка, объединенная мужчиной — сыном, братом, отцом ребенка, — который больше не существовал физически. Теперь Мэнди постоянно жила в спальне Ричарда, ее одежда висела в гардеробе рядом с его одеждой, ее духи стояли на полочке в ванной рядом с его лосьоном после бритья. Она спала на одной стороне кровати, оставляя свободной половину, на которой спал бы Ричард, и всю ночь обнимала его любимый джемпер, уткнувшись в него лицом в надежде, что ребенок неким образом уловит его запах. Кстати, Пэт и Хлоя уже собрали деревянную кроватку, и теперь та стояла в дальнем конце комнаты Ричарда. Рядом с кроваткой лежала стопка голубых детских вещей, которые купила Пэт, убежденная в том, что у Мэнди будет мальчик. Прикрутив крышку к флакону с увлажняющим кремом, Мэнди надела рубашку. Внезапно ей пришла в голову мысль, что они ни разу не обсуждали, как долго она будет жить с ними после рождения ребенка, но Мэнди уже знала, что не хочет уходить. В этой комнате она чувствовала себя в безопасности, как если бы дух Ричарда был рядом, чтобы они чувствовали себя комфортно, и защищал их от любого вторжения извне. Все трое опасались, как бы их история не стала достоянием прессы. Судя по реакции ее собственной семьи, Мэнди была уверена, что мир счел бы ее извращенкой. Пытаясь найти удобное положение, она легла на бок и подняла взгляд, как часто делала, на коллаж из фотоснимков, которые Ричард прикрепил к стене. Каждый вечер она разглядывала их, а также другие, в альбомах, чтобы узнать о нем больше. Фотографии, на которых он с матерью и сестрой посещал Диснейленд или семейный коттедж в Озерном краю. На одном фото Ричард и Хлоя сидели на велосипедах под изразцовой вывеской «Маунт-Плезант». Похоже, это было тихое, располагающее к уединению место. Интересно, подумала Мэнди, будь он жив, он свозил бы ее в семейный коттедж, побывать в этом чудесном месте? Мэнди видела так много его фотографий, и с такой регулярностью, что ей казалось, что она знает любое выражение его лица, любой его жест так же хорошо, как и свои собственные. На трех других снимках Ричард был запечатлен на больничной койке в окружении своих друзей. Мэнди предположила, что эти фото были сделаны, когда он проходил курс химиотерапии. На двух из них ее внимание привлекла молодая женщина, чье лицо показалось знакомым. Мэнди попыталась вспомнить, почему она узнала ее, как вдруг до нее дошло: это та самая девушка, которая прислала Ричарду свои обнаженные фото, те, что она видела на его старом телефоне. Мэнди схватила телефон, чтобы проверить, и — конечно же! — девушка была там во всей своей наготе. Она была примерно того же возраста, что и Ричард, то есть на десять лет моложе Мэнди, и это тотчас бросалось в глаза: высокая грудь, плоский живот, губки капризно надуты, как то обычно делают юные девушки. Мэнди мгновенно ощутила к ней неприязнь, тем более что сама она, с ее огромным животом, была уже далеко не юной и привлекательной. Но уж лучше ее распухший, весь в растяжках живот, чем эти тощие насекомые с накачанными коллагеном губами, с горечью подумала она. Тем не менее это не помешало Мэнди задуматься, насколько близки были Ричард и эта девушка. Очевидно, достаточно близки, чтобы посылать друг другу голые селфи и чтобы она висела у него на стене; но было ли между ними нечто большее, нежели просто голые фотки и сообщения? Не с ней ли он использовал бо?льшую часть пачки презервативов? Мэнди ощутила непреодолимую, совершенно иррациональную потребность знать, кто эта девушка. Включив планшет, она зашла на страницу Ричарда в «Фейсбуке». Найти девушку не составило большого труда — Мишель Николс. Как оказалось, она живет в деревне в десяти милях от дома Пэт. Страничка Мишель была открытой, и Мэнди смогла просмотреть все ее посты. И чем дальше она читала, тем больше расстраивалась. Как оказалось, Ричард и Мишель около десяти месяцев были в отношениях, которые, похоже, прекратились лишь незадолго до его смерти. Не в то ли время, когда он послал свой мазок на ДНК-тест, задумалась Мэнди… Но если Мишель на своей странице в «Фейсбуке» сохранила многие их фото, Ричард удалил бо?льшую часть ее фотографий со своей. Для Мэнди это был маленький триумф, однако она удивилась, почему Хлоя или Пэт ни разу не упомянули Мишель.