Я отправляюсь на верхний этаж, но и там ее нет. Закрыв за собой дверь, возвращаюсь вниз. Кева смотрит на меня, когда я проскакиваю мимо нее и с такой силой распахиваю дверь на кухню, что она ударяется о соседнюю стену. — Где моя жена?! Четыре головы поворачиваются в мою сторону. — Ее здесь нет, — говорит одна из девушек, чистящих столешницу. — Я, блядь, не слепой. Когда ее видели в последний раз? — Может, она еще на улице? — говорит Елена. — Я видела, как она выходила раньше, но это было около трех часов назад. Я поворачиваюсь на пятках и бегу. — Я не могу найти Сиенну, — кричу я Илье, стоящему у входной двери, и хватаю куртку. — Елена говорит, что видела, как она выходила на улицу. Вы с Рельей поищете в переднем дворе. Я займусь задним. Выскочив на улицу, я первым делом направляюсь в гараж, если она вдруг туда забрела. Нет, она этого не сделала. — Блядь! — Я бью ладонью по стене и выбегаю обратно. Что, если Богдан узнал о нашем местонахождении и его ребята каким-то образом добрались до нее? Может она ушла. За пределы территории. Ушла! Или они все еще здесь, выжидают время, чтобы ускользнуть под покровом темноты. Охрана у нас надежная, так что далеко они уйти не могут. Я меняю курс и ухожу в другую часть заднего двора. Там находятся собаки, поэтому я сомневаюсь, что они будут там, но на всякий случай надо проверить. Мое внимание привлекает что-то желтое у забора. Наступили сумерки, и я не сразу понимаю, что это Сиенна, пока не оказываюсь на полпути к ней. Она стоит на коленях на земле рядом с вольером для собак, просунув руки в щели, и гладит Зевса по головке. Две другие собаки лежат рядом, прижав лапы к ее ногам. — Иисус, блядь. — Я снимаю куртку и накидываю ей на плечи. Она все еще одета в свой прежний наряд, и эта рубашка слишком тонка для быстро падающей температуры. — Да что с тобой такое? Ты что, хочешь замерзнуть до смерти? Я осторожно оттаскиваю ее от забора и просовываю ее руки в рукава своей куртки. Она даже не смотрит на меня, а просто прикована взглядом к собакам. Я поднимаю ее на руки и бегу к дому. — Сиенна? Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, сжимая, когда она зарывается лицом мне в плечо. Почему она ничего не говорит? Где эти язвительные замечания? Озорные ухмылки? Я дохожу до входной двери и пинком открываю ее. Кева спешит через фойе к нам, но я направляюсь прямо к лестнице. — Принеси мне чего-нибудь горячего, — кричу я. — Чай или какао. Сейчас же! Когда я вхожу в нашу спальню, то усаживаю Сиенну в кресло у балкона, укутываю ее одеялом, затем приседаю у ее ног и начинаю снимать ее четырехдюймовые каблуки. На носочной части туфель - маленькие цветочки, как нельзя лучше подходящие для передвижения по мокрому газону и грязи. — Moya blesava mila. — Качая головой, я растираю ладонями ее холодные ступни. Через несколько минут дверь за моей спиной открывается, и Елена ставит на приставной столик поднос с большой кружкой чая и печеньем. — Спасибо. А теперь уходи, — говорю я, не глядя на нее. Мой взгляд сосредоточен на лице Сиенны, которое абсолютно не выражает никаких эмоций. Единственный раз, когда я видел ее такой, был в клубе незадолго до нашего знакомства. — Сиенна? Она моргает, вырывает свои ноги из моих рук и кладет их на край сиденья, обхватив ноги руками. — У меня была собака, ты знал? — Была? — Да. Его звали Бонбон. Я не могу разобрать слов, но слышу тон ее голоса. Он странно ровный. — Что с ним случилось? — Он умер из-за меня. — Она наклоняется вперед и кладет подбородок на согнутые колени, глядя куда-то поверх моего плеча. — У него отказали почки, но я была слишком отвлечена пропажей сестры, чтобы заметить признаки. А когда заметила, было уже слишком поздно. Я знал, что сестра Артуро пропала несколько лет назад, потому что в это время он был недоступен, разыскивая ее. Тогда и произошла вся эта история с Пизано. Я не знаю подробностей того, что случилось с девушкой, кроме того, что она пропала на несколько месяцев, а потом вышла замуж за парня из окружения Братвы. Но я могу себе представить, через какой ад пришлось пройти Сиенне и ее брату, не зная, жива ли их сестра. — Но с твоей сестрой все в порядке? — спросил я, когда старая рана в моем сердце вновь открылась и ноет. Глаза Сиенны встречаются с моими. — Да. Ася чуть не умерла из-за меня, но теперь с ней все в порядке. — Что ты имеешь в виду? — Это не имеет значения. — Она быстро отводит взгляд. — Как их зовут? Собак? Я поправляю одеяло на ее плечах и, не в силах удержаться от желания как-то успокоить ее, провожу тыльной стороной ладони по ее щеке. — Большого зовут Зевс. Тот, что с темными лапами, - Юпитер. А третий - Перун. — Названы в честь богов, — говорит она, удивляя меня. Зевс и Юпитер более-менее известны, а вот про старославянского бога Перуна мало кто знает. — Я, пожалуй, пойду спать, если ты не против. — Сначала выпей чай. Сиенна берет кружку, которую я ей протягиваю, и, допив чай, исчезает в ванной. Через пятнадцать минут она забирается в постель, прижимает к груди подушку и натягивает одеяло до самого подбородка. Я сажусь в кресло и наблюдаю, как она лежит, не шевелясь, и размышляю о том, чему я только что был свидетелем. Судя по всему, моя жена не является ни маниакально счастливой, ни поверхностной, как она притворяется. Но я уверен, что, проснувшись, она будет вести себя как ни в чем не бывало и продолжать свой беззаботный фарс. Сиенна поворачивается на бок, плотно прижимая к груди подушку, как она обычно делает. Я думал, что это привычка, но теперь, подумав, понимаю, что она делает это только тогда, когда я ухожу с кровати по утрам. Я ругаю себя и качаю головой. Ни одна женщина не может так легкомысленно относиться к тому, что ее оторвали от привычной жизни и заставили жить в доме с незнакомыми людьми. Замуж за совершенно незнакомого мужчину. Тем более такую молодую, как Сиенна, которая уже пережила в своей жизни душевную боль. Ее родители были убиты, когда она была совсем маленькой, и я знаю, какую травму это оставляет. Затем была похищена ее сестра. И вот теперь это. Драго, ты идиот. Я позволил ее беззаботному поведению одурачить меня. И вдобавок я старался держать ее на расстоянии, потому что знал, что она шпионит за мной для Аджелло. Одному Богу известно, что творится у нее в голове и что скрывается за этими улыбками, которые лишь изредка достигают ее глаз. Встав с кресла, я разделся и подошел к кровати. Осторожно отодвигаю подушку, в которую вцепилась жена, залезаю под одеяло и обнимаю Сиенну, прижимая ее к себе. Она тут же зарывается лицом в изгиб моей шеи. Что-то в ее волосах царапает мой подбородок. Я немного откидываюсь назад и смотрю вниз, чтобы увидеть большую желтую заколку в форме бабочки на макушке. Вздохнув, я осторожно вынимаю заколку из ее волос и бросаю ее на тумбочку. Она вздрагивает, что-то бормочет. — Ты не можешь спать с этим дерьмом в волосах, Сиенна, — говорю я и притягиваю ее ближе к себе. Глава 10 — В эти выходные нас пригласили на свадьбу, — раздается голос Драго откуда-то из спальни. На свадьбу? Я открываю дверь в ванную и вижу Драго, стоящего на другом конце комнаты и выглядящего чертовски сексуально в серых джинсах и черной рубашке с закатанными до локтей рукавами. — Мне нечего надеть, — бормочу я, не выпуская изо рта зубную щетку. — Что? Я закатываю глаза и вытаскиваю зубную щетку. — Я сказал, мне нечего надеть. Драго поднимает брови. — Ты что, прикалываешься надо мной? — Я не могу пойти в своей старой одежде. Попрошу Йована отвезти меня в магазин. Драго заканчивает застегивать рубашку и встает передо мной. — Я отвезу тебя. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не дать идиотской ухмылке расползтись по моему лицу. Проснувшись, я испугалась, что он начнет задавать мне вопросы о том, что произошло прошлой ночью, и поспешила в ванную. Слава Богу, он, кажется, забыл об этом. — И почему у всех свадьбы, а у меня всего лишь пятиминутная церемония в мэрии? Драго упирается руками в дверную раму по обе стороны от меня и наклоняется к моему лицу. — Потому что те люди женятся по любви. А ты вышла замуж ради денег, не так ли? Я принудительно улыбаюсь. — Да.