— Пойдем поздравим молодоженов. — Драго обхватывает меня за плечи, прижимая к себе, и мы идем сквозь толпу к главному столу, расположенному в дальнем конце шатра. Он установлен перпендикулярно остальным, и вокруг него толпится все больше людей. Невеста одета в изумительное белое кружевное платье с объемной пышной юбкой, а жених - в элегантный серый костюм и белую рубашку. За столом сидят еще два человека - мужчина рядом с женихом и женщина рядом с невестой. Однако все четверо отодвинули свои стулья и танцуют и поют во всю глотку прямо на месте. Заметив наше приближение, жених бросается нам навстречу. Драго и мужчина обмениваются несколькими словами, но их разговор заглушается шумом так, что я не могу расслышать, о чем они говорят. Жених переводит взгляд с моего мужа на меня, глаза его расширены, как блюдца, затем он берет себя в руки и протягивает мне руку. Я ожидаю, что мы направимся куда-нибудь еще, чтобы присесть, но жених начинает махать кому-то рукой и кричит: "Жена Драго!". Через мгновение я оказываюсь в окружении людей - мужчины подходят пожать мне руку, женщины целуют меня в щеки три раза - справа, слева, и ещё раз справа. Все говорят одновременно. Если бы тело Драго не было прижато к моей спине, а его рука не обхватывала меня за талию, все это было бы немного ошеломляюще. — Бабушка невесты, - произносит он рядом с моим ухом, когда пожилая женщина подходит к нам. Он продолжает нашептывать мне мелкие подробности о каждом, кто подходит. — Тетя со стороны отца... Любовник тети... Младший брат жениха... И старший... Мать невесты... Я не могу вспомнить и половины имен. Это продолжается минут десять, пока мои щеки не начинает покалывать от поцелуев, а рука не становится похожей на кашу, но я не возражаю. На самом деле я улыбаюсь так широко, что у меня болит лицо. Я никогда не ожидала такого теплого приема от людей, которые только что познакомились со мной. Такое ощущение, что... Я принадлежу им. Такое же чувство испытываю и в доме Драго, как будто я часть большой семьи. Покончив с приветствиями, мы направляемся к двум свободным стульям в конце одного из длинных столов. Люди, ранее занимавшие эти места, только что ушли, прихватив с собой тарелки. Драго занимает одно из кресел и усаживает меня к себе на колени. — Ну, что скажешь? — спрашивает он. Я усмехаюсь. — Это безумие. Уголок его рта изгибается вверх. — Я подумал, что тебе понравится. — Давай сделаем несколько фотографий. — Я достаю телефон из сумочки и поднимаю его перед нами. — А это обязательно? — Что за глупый вопрос? Я делаю селфи, потом смотрю на фотографию. — Нет. Тебе нужно стереть это свирепое выражение со своего лица. Инста подвергнет цензуре мой пост за вызывающий беспокойство контент. Ещё раз. Я обхватываю его за шею, прижимаюсь щекой к его щеке и поднимаю телефон. Щелк. — Еще один, - говорю я и улыбаюсь в камеру. Когда я смотрю на новую фотографию, Драго и на ней задумчив. — Не будь таким серьезным. — Я протягиваю руку и беру его подбородок пальцами, затем наклоняю его голову так, чтобы он смотрел на телефон. Его взгляд встречается с моим на экране. — А теперь улыбнись. Он закатывает глаза, но улыбается. Улыбка получилась кисловатой, но, думаю, это лучшее, что я могу получить. Щелк. Я отпускаю его подбородок и опускаю телефон. В этот момент я замечаю, что люди как-то странно смотрят на меня. Может быть, на сербских свадьбах не принято фотографировать? Я быстро убираю телефон. Заканчивается одна песня и начинается другая. Очевидно, хотя я этого не знаю, это популярная мелодия, потому что люди начинают кричать и подпевать с первой ноты. Я пытаюсь вслушаться в текст, но понять певческие сербские слова гораздо труднее, чем разговорные. Что-то о смешении черного и золотого, затем упоминается ... рама? Речь идет об искусстве? Может быть, о картине? Женщина, сидящая через несколько мест, резко встает и залезает на стол. Я смотрю, раскрыв рот, как она начинает танцевать, ее каблуки щелкают по льняной столешнице, задевая тарелки и столовые приборы. Люди вокруг нее аплодируют, хлопают в ладоши. Другая женщина, еще ниже, забирается на стол. Затем невеста снимает туфли и делает то же самое. Толпа сходит с ума, и я смеюсь от восторга. Никогда в жизни я не была свидетелем такого радостного праздника. Я смотрю на мужа и прикусываю губу. — Можно и мне попробовать? — Что попробовать? — поднимает он бровь. — Тот танец на столе. Его рука на моей талии напрягается. — Нет. — Что? Почему? Драго наклонился вперед. — Я не позволю своей жене залезть на стол и трясти бедрами на глазах у более четырехсот человек. Я прищуриваюсь. — А что, если я буду танцевать только для тебя? Пожалуйста? Из его горла доносится низкий стон. — Хорошо. Но будь уверена, что я буду смотреть только на тебя, потому что если мой взгляд переместится и я замечу, что на тебя смотрят другие мужчины, то следующей песней будет похоронный марш, mila moya. Я визжу от восторга и начинаю расстегивать каблуки. Ошеломлен. Загипнотизирован. Абсолютно одурманен. Именно так я чувствую себя, наблюдая за тем, как моя жена танцует на столешнице передо мной. Не знаю, что мне нравится больше - ее идеальное маленькое тело, которое медленно и чувственно покачивается при движении, ее смешной солнечный характер или блестящий интеллект, который скрывается за ее сверкающей оболочкой. В прошлые выходные я зашел к ней и Кеве, которые сидели за кухонным столом и обсуждали отмывание денег. Прислонившись плечом к стене, я наблюдал за женой, которая подробно объясняла, как можно отмыть деньги через ремонт недвижимости. За те пять минут, что я наблюдал за ней, она дала Кеве пошаговую стратегию - начиная с покупки заброшенного здания и заканчивая переделкой, которая позволит получить оптимальную сумму денег, не пропуская ни одного шага между ними. В завершение она указала примерные сроки выполнения всего этого мероприятия. Когда она закончила, то достала телефон и сфотографировала кучу моркови, которую она закончила чистить, пока говорила. Но то, как она танцует сейчас, - это нечто совсем другое, от чего вся кровь приливает к моему члену. Я откинулся в кресле и позволил своему взгляду скользнуть по голубому шелковому платью с длинными рукавами. Довольно скромный выбор, учитывая ее модный вкус. Если не принимать во внимание блестки и огромные золотые серьги в форме сердца. Сиенна кладет руки на талию и, глядя мне прямо в глаза, начинает вращать бедрами. Она озорно улыбается, и эта улыбка творит странные вещи с моими внутренностями. Такая чертовски красивая. От ее вида я почти забываю о пульсирующей мигрени, которая началась, как только мы подъехали к месту проведения свадьбы, и усиливалась в геометрической прогрессии, чем ближе мы подходили к шуму. Моя очаровательная жена пытается сделать пируэт, не споткнувшись о тарелку, когда воздух пронзает выстрел. Она замирает на полуслове, глаза ее расширились от паники. Черт. Я забыл предупредить ее о праздничных выстрелах. Бах! В одно мгновение я замираю, мое сердцебиение учащается, и смотрю на Драго, который медленно поднимается со стула. Где-то за пределами палатки раздается еще несколько выстрелов. У меня вырывается сдавленный крик, и я прыгаю в объятия мужа, крепко обхватывая его шею трясущимися руками. — Все хорошо, — воркует он мне на ухо. — Это шафер стрелял в воздух. Традиция. — Традиция? — Я поднимаю глаза. — Твои люди немного сумасшедшие. — Знаю. Мне, наверное, следует спуститься, так как люди начинают бросать на нас любопытные взгляды. Видимо, я единственнаяая, кто не ожидала намеренной стрельбы в разгар свадьбы. Мне действительно следует попытаться восстановить хоть какое-то подобие приличия, но мне нравится, когда меня держит Драго. Возможно, он чувствует то же самое, потому что опускается обратно на стул, не отпуская меня. — Значит, выстрелы в воздух часто случаются на свадьбах? — Я провожу кончиком пальца по его челюсти. Глаза Драго слегка расширяются от удивления, но в остальном он делает вид, что не замечает моих ласк. — Каждый гребаный раз. И на большинстве других праздников, проводимых на улице. Я должен был предупредить тебя. — Все в порядке. — Я пожимаю плечами и слегка наклоняюсь вперед. У него такие великолепные глаза. Как и его нос, даже несмотря на то, что он немного кривой. — Спасибо, что привел меня сюда. Жар пробегает по моему позвоночнику, когда шершавые ладони Драго скользят вверх по моей спине. — Не за что. Чувственная мелодия, под которую я танцевала, переходит в быстрый ритм. Новая волна одобрительных возгласов раздается вокруг нас, когда группа переходит на высокую передачу с барабанами и басами, которые гулко разносятся по огромному шатру. Драго напрягается и закрывает глаза. Его лицо искажается в гримасе, губы плотно сжаты. — Драго? — Я закрываю его лицо ладонями. — Что случилось? — Ничего. — Его глаза распахиваются, и он снова начинает гладить меня по спине. Мне не кажется, что это "ничего". Его тело напряжено, а в голосе чувствуется напряжение. Я глажу морщинки у него на лбу, прослеживая линии, которых там обычно не бывает. — Ты выглядишь так, будто тебе больно, Драго. Что происходит? — Я в порядке, Сиенна. Несколько сотен гостей запевают припев песни, каждый припев громче предыдущего. Драго произносит мерзкое сербское ругательство и сжимает переносицу, плотно зажмурив глаза. — Драго?