Я не сплю уже почти час, смотрю на утреннее небо, виднеющееся за балконной дверью. Крепко обнимаю свою жену. Обычно она спит на боку, уткнувшись лицом в мою грудь, но в какой-то момент ночью она забралась на меня. Теперь Сиенна прижалась к моей груди, ее руки обхватили мой торс, а ноги — мою талию. Я должен встать и пойти найти Филиппа, чтобы мы могли обсудить, где взять достаточно товара для покрытия убытков, понесенных в результате пожара на складе в Сиракузах, но я не могу заставить себя покинуть эту постель. Как же чертовски хорошо, что мой маленький шпион снова в моих объятиях. Последние несколько дней были сплошным кошмаром, полным разочарований. Я изо всех сил старался не обращать на нее внимания, но не мог полностью отстраниться. Днем с ней можно было справиться. Я постоянно находил глупые причины, чтобы случайно встретить ее. Это помогало подавить потребность видеть ее рядом, но чаще всего приводило к тому, что я еще больше раздражался, когда обнаруживал ее развлекающейся в комнате отдыха с моими мужчинами. Я чуть не лишился чувств, когда увидел, что она снова играет в видеоигру с Адамом. Я никогда не был ревнивым человеком. Мысль о том, чтобы выйти из себя только потому, что какой-то парень разговаривает с моей женщиной, казалась мне идиотской. Казалось. В прошедшем времени. Вчера вечером, после того как Сиенна попросила Филипа научить ее водить машину, я разослал всем членам своей команды сообщение о том, что если я застану любого мужчину, общающегося с моей женой в мое отсутствие, я сверну ему шею. Сиенна шевелится, ее обнаженная киска скользила по моему твердому члену. Когда я отнес ее в свою спальню прошлой ночью, я повалил ее на кровать и снова трахнул. Этого было недостаточно. Даже близко. Крепче обхватив ее за талию, я переворачиваю нас и прижимаюсь к ней, чтобы не раздавить. Просунув свободную руку между нашими телами, мне требуется меньше минуты, чтобы подразнить ее клитор, чтобы она стала влажной. Она все еще полусонная, когда я вгоняю в нее свой член. Я ожидаю, что она противится от неожиданного вторжения, но она лишь улыбается и раздвигает ноги шире, глядя на меня затуманенными глазами. Я вхожу в нее, толчки становятся свирепыми и быстрыми, а их жестокость — наказание за ее предательство. Когда Аджелло предложил эту брачную сделку, я подозревал, что в его планах есть нечто большее, чем просто возобновление нашего сотрудничества. Я предполагал, что она станет информатором для своего дона. Как сказала Кева, я бы на месте Аджелло придумал то же самое, поэтому ее шпионаж изначально не был похож на предательство. Тогда я не был в нее влюблен. Но сейчас люблю. Так чертовски люблю, что даже не могу провести ни одной ночи без нее в своей постели. Скользя ладонью по ее животу, я опускаю поцелуй на ее плечо. Затем прикусываю чувствительную кожу в изгибе между ее шеей и ключицей. Даже ее запах опьяняет. Меня тянет к ней, как далекую холодную планету тянет к солнцу, мне нужно ощутить ее тепло. Мне нужно больше ее тепла. Каждый нелепый наряд, все искры, загорающиеся в ее живых глазах, и каждая дразнящая улыбка все глубже затягивали меня в безумие. Я должен был отправить ее обратно в Коза Ностру, как только понял ее обман, но я этого не сделал. Я уже не могу представить свою жизнь без ее солнечного света. Я беру ее ногу и кладу себе на плечо, погружаясь в нее еще глубже. Сиенна стонет подо мной и хватается за мои предплечья, ее ногти царапают мою кожу, а ее глаза смотрят в мои. Ее тело содрогается, когда она кончает, откидывая голову назад в экстазе. Моя маленькая предательница. Я должен был кончить первым, лишить ее оргазма, отомстить за то, что она делает со мной, но я не мог. Только когда она обмякает в постели и я буду уверен, что она кончила, я ослаблю свою сдержанность и найду свою разрядку. Темно-карие глаза моей жены находят мои, захватывая меня. Они напоминают мне глаза кошки — большие, гипнотические, теплые и до невозможности сладкие. Она поднимает руку, чтобы положить ее мне на лицо, но я отстраняюсь. — Завтрак подадут через десять минут. — Я выскальзываю из ее рук и направляюсь к шкафу, чтобы взять сменную одежду. — Будь у гаража через полчаса, если хочешь получить свой урок вождения. Когда я оборачиваюсь, Сиенна все еще лежит на кровати, моя сперма капает из ее киски. — Оставь для меня немного горячей воды. — Она улыбается, полностью игнорируя мой враждебный тон. Я изо всех сил хватаюсь за дверцу шкафа, пытаясь подавить желание вернуться туда и поцеловать этот лживый рот. — Воспользуйся душем в своей комнате. — Я захлопываю дверь шкафа и захожу в ванную. Он уехал. Я обхватываю себя руками и смотрю на пустое место в гараже, где была припаркована машина Драго. Сейчас только восемь. Я даже не пошла завтракать. Я только что приняла душ и побежала вниз. Когда пять минут назад, одеваясь, я выглянула в окно, он разговаривал с Филиппом у главных ворот гаража. Я в досаде прикусила нижнюю губу и направилась к дому, на ходу набирая номер "дона". По дороге я получил еще одно сообщение "СИЕННА", набранное крупным шрифтом. — Прошло десять дней с момента твоего последнего звонка, Сиенна, — заявляет без предисловий он. — Здесь слишком много людей. Постараюсь впредь быть более оперативной. — Обстановку. Сейчас же. — Ну, в пятницу у нас тут произошла ситуация, из-за которой все были на взводе до конца дня. — Подробности, Сиенна. Что-то в клубе случилось? — Нет. Холодильник сломался. Несколько мгновений тишины. — Холодильник? — Да. Это было в нерабочее время, и он один из тех больших промышленных типов. Потребовалось несколько часов, чтобы найти... — Да плевать мне на чертов холодильник Попова! — Но здесь не происходит ничего, связанного с делами Драго. Холодильник был главным событием всей недели и... Линия обрывается. Я сьеживаюсь. Похоже, он недоволен моим отчетом. Я засовываю телефон в задний карман джинсов и продолжаю идти к особняку. Люди едят в огромной столовой, их разговоры слышны из фойе. Я улыбаюсь, говорю "доброе утро", проходя мимо длинного стола, и захожу на кухню. Кева и еще четыре девушки суетятся вокруг, доставая из шкафов тарелки и наполняя чашки кофе на больших круглых подносах. Накормить такое количество людей три раза в день — нелегкий труд. Кева бежит к одной из шести печей, чтобы достать сырный пирог - традиционное сербское блюдо для завтрака, и одновременно кричит, чтобы Мирко подали только чай, потому что ему нельзя пить кофе. Одна из ее помощниц вбегает на кухню и сообщает, что Бели ноет, что он все еще голоден: его кусок пирога был, видимо, меньше, чем обычно. — Передайте этому людоеду, что если у него есть проблемы, он может обратиться в отдел жалоб! — кричит Кева, захлопывая дверцу духовки, и поворачивается ко мне. — На прилавке стоят тарелки с добавками. Отнеси несколько штук пожирателям пищи. Я хватаю две огромные овальные тарелки и несу их в столовую. Когда я возвращаюсь на кухню, мне в руки суют поднос, заставленный кофейными чашками. Их я тоже отношу в столовую, а на обратном пути прихватываю для себя кусочек пирога. Когда все заканчивают завтрак, в раковине стоит стопка грязной посуды высотой в милю, а все три посудомоечные машины переполнены. Я оборачиваюсь, намереваясь попросить кого-нибудь показать мне, как их включить, но, похоже, все заняты. Я смотрю на ближайшую посудомоечную машину и размышляю, что делать. Я никогда раньше не включала их. Дома уборкой на кухне занималась либо горничная, либо Ася. На дверце посудомоечной машины есть кнопки программ, и я знаю, что нужно выбрать одну из них, но, наверное, сначала нужно добавить средство для мытья посуды. Есть ли для этого специальный отсек? Я его не вижу. Большая бутылка жидкого мыла для посуды стоит рядом с раковиной, переполненной жирными кастрюлями и сковородками. Я отвинчиваю крышку бутылки и выливаю изрядное количество в ближайшую машину, затем повторяю то же самое с двумя другими. После этого я выбираю для каждой из них цикл интенсивной стирки и включаю их. — Сиенна! — откуда-то сзади меня звонит Елена. — Пришел заказ на мясо. Ты можешь попросить кого-нибудь из ребят занести все в дом и подписать бумаги для курьера? — Конечно. Я бегу в столовую и веду Релью к задней двери кухни, которая используется для перевозки грузов. Пока он выгружает коробки из фургона, я изучаю бланк заказа, который мне вручил курьер. В нем говорится, что в грузе сто пятьдесят килограммов свинины и двести килограммов курицы. — Значит, это ежемесячные запасы? — спрашиваю я, расписываясь. — Еженедельные, — пробормотал парень. Еженедельные? Это же триста пятьдесят фунтов мяса! Я поднимаю глаза от бумаги и вижу, что курьер смотрит на мои блестящие красные сапоги до колена. — Прямо как Дороти, только еще круче, правда? — Я ухмыляюсь и дважды стучу каблуками. Он кивает, его брови сходятся на переносице. — Да. — Оливер, — кричит Кева, — если Драго застанет тебя пускающим слюни на ноги его жены, тебе придется подумать о смене профессии. Трудно будет водить машину с глазами в кармане, милый. Парень вскидывает голову. Он выхватывает у меня из рук бланк и, не прощаясь, выбегает за дверь. Когда Релья уходит, внеся коробки с мясом, на кухне остаемся только мы с Кевой. — Это безумие, - говорю я и прыгаю на столешницу рядом с плитой, где она поставила чайник для чая. — Знаю. — Она ухмыляется и смотрит на меня исподлобья. — Но тебе это нравится, я права? — Да. Мне здесь нравится. — Нам тоже нравится, что ты здесь. Я прислоняю голову к холодильнику справа от меня и вздыхаю. — А Драго - нет. — Ему тоже. Просто он не хочет этого признавать. — Она поднимает чайник и наливает воду в чашку перед собой. — И ты знаешь, почему. Я закрываю глаза. Он сказал ей. — Потому что я передаю информацию о делах Драго Аджелло. — Думаю, что все немного сложнее, Сиенна. — Что ты имеешь в виду? Она пожимает плечами. — Это не мне говорить, дорогая. Ты должна спросить своего мужа. — В последнее время он со мной не разговаривает. — Разве можно его винить? — спросила Кева, глядя на меня поверх ободка своей чашки. — Нет, наверное, нет. — Я взыхаю. — Что не так со слухом Драго? Глаза Кевы расширяются. — Значит, ты заметила. — Это не вопрос. — Это заняло у меня некоторое время. Я поняла, что что-то не так, когда я задавала вопрос, и мне казалось, что он меня не слышит. Но я также заметила, что, похоже, у него не было проблем со слухом, когда он разговаривал со своими людьми. — Драго страдает высокочастотной тугоухостью. Это означает, что в большинстве случаев он не воспринимает высокочастотные звуки, а когда воспринимает, то не может различить сказанное. — Она ставит чашку на стойку и берет меня за руку. — Представьте себе, что вы разговариваете с кем-то по телефону, но связь плохая, и вы слышите только некоторые слова или их части. Вы слышите собеседника, но не можете понять, что он говорит, потому что большая часть разговора потеряна.