В Тихом лесу, вотчине гигантских деревьев, практически не увидишь хоть сколько-нибудь сложных рукотворных строений. Строить некому, да и не из чего. Обычные материалы здесь: дерево, листья, глина, да мелкие камешки. Можно ли из этого построить что-то сложнее крошечных хижин? Возможно. Но вряд ли звери обладают выдающимися архитектурными умениями. Так что встретить здесь строение из некого монолитного, похожего на камень, материала, неожиданно. Особенно учитывая громадные размеры здания. Пять этажей могут показаться чем-то вполне исполнимым, но я многие годы путешествовал по лесу и не видел ничего столь же высокого. И чего-то столь же нерастительного? Да, долго прожив в чащобе, ты привыкаешь к странностям местной природы. К аномальным растениям, аномальным зверям, аномальной земле и тем фокусам, что они порой выкидывают. Тебя не удивляют люди вросшие в стволы деревьев, не шокируют попытки лис влезть к тебе в голову и задурманить её галлюцинациями, не трогают крики тех кого корни утаскивают в почву. А вот когда ты видишь что-то, что является доказательством возможности победы живого ума над яростью природы… невольно даже заражаешься надеждой. Впрочем, моей главной задачей было рассмотреть сие строение поближе, изучить его изнутри и понять, что же скрывает этот странный храм в центре леса. Однако, разумеется, что всё не могло получиться просто. Обязательно должно было возникнуть препятствие, что помешает мне зайти внутрь. И на сей раз это были птицы. Я встречался и раньше с этими тварями. Длинные когти на ногах. Гигантские крылья с чёрным оперением. Под ними четыре тонкие руки. Уродливая голова с двумя клювами, где один был чуть меньше и располагался внутри второго. Красные, безжизненные глаза по обе стороны от пасти. В самом центре груди располагался ещё один глаз, белый, что обычно держался закрытым. Я никак не ожидал увидеть их здесь, в центре леса, в большом количестве и во всеоружии. Неужели они охраняют это здание? Но зачем? Чтобы никто не мог подняться на крышу и добраться до ветвей? Ну нет, это здание хоть и высокое, но не настолько. Всё ещё не зная, стоит ли ввязываться в битву, я крикнул воинам, обступившим меня со всех сторон: — Только не говорите, что этот храм под вашей защитой. Вперёд выступил высокий ворон, увешанный золотыми украшениями с головы до пят и державший в руках металлическое копьё. Он заговорил потусторонним голосом: — Через нас говорят деревья! И они хотят, чтобы мы остановили Стального червя. Ты должен нам помочь или червь пожрёт храм. После доброй охоты, мы проведём тебя внутрь. — Стальногочервя? Это то существо из большого колодца, которому поклоняются козлоголовые? Оно что, существует? — Существует. Кто-то перебил всех стражей священной тропы и их лживого бога стало некому кормить. Оголодавшее чудовище вышло из своего укрытия и направляется прямо сюда, следуя Тропе Праведников. — Как-то неудобно вышло… — Время столкнуться с последствиями своих решений, лисёнок. Готовься к бою, ибо он будет непростой. Зверь покрыт стальной кожей и очень уж резв. — Он хоть смертен? — Нам неизвестно. — Ну у него же наверняка есть мозг, сердце и подобные штуки, без которых он не сможет двигаться? — Нам неизвестно. Мы никогда не сталкивались с подобными чудовищами. У тебя, как у охотника, больше опыта в победе над огромными монстрами. — Ладно, мы вскроем этому червю его стальной череп, если тот у него есть, и выясним на деле, можно ли его убить. Как при любой хорошей охоте, мы подготовили засаду. Птичьи разведчики наблюдали за продвижением монстра к нашей позиции. Воины заняли позиции на ветвях, по пути следования состава. Но они скорее страховали главную ударную силу — меня. Да, у меня даже сложился план убийства. И если я правильно понимал принцип работы бездонного мешка, дарованного стариком, то всё должно было получится как надо. Стоило только встать на пути следования гиганта и с помощью моих крылатых друзей вовремя подлететь к его голове. Ворон с золотыми украшениями, взялся меня подбросить. Он же сообщал мне о движении монстра в нашу сторону. Видимо у этих птиц какая-то особая связь, раз им для общения друг с другом не нужно даже находиться в прямой видимости. Разведчики сообщали своему командиру информацию, находясь на довольно почтительном расстоянии. Впрочем, уже вскоре их информация перестала быть полезной. Червь двигался очень быстро и грохот его бесчисленных маленьких ножек раздавался по всему лесу. Вскоре мне в глаза ударил яркий свет, а заросли затряслись и из них вынырнуло это ужасающее создание. Оно ревело и стучало, на огромной скорости приближаясь прямо ко мне. Я подал сигнал своему пернатому напарнику и тот резво поднял меня в воздух. Затем, когда монстр был в считанных метрах от меня, ворон, с удивительной силой, толкнул меня всеми четырьмя руками навстречу стальной голове. В полёте, я всем телом подался вправо, в сторону своего незримого мешка. И тут же, всем телом, оказался в его тёплых и склизких внутренностях. Это пространство действительно напоминало чей-то желудок или пищевод, и слава всем богам, что я находился в этом нутре всего несколько секунд, прежде чем, по моим расчётам, хранилище должно было оказаться внутри чудовища. Вылез я также быстро, как и залез, оказавшись внутри небольшого… помещения? Да, внутренности черепа червя напоминали комнату, в передней части которой были смотровые окна, а в самом центре покоился крошечный мозг на постаменте. Вернее сам мозг то был вполне обычного размера, но скорее походил на то, что обычно лежит в черепах среднего зверя. Никак не ожидаешь увидеть что-то столь маленькое внутри столь огромной махины. Я без лишних раздумий всадил свой клинок в мягкое сознание монстра. Он в тот же момент начал замедляться и тормозить, пока и вовсе не остановился, закончив движение практически коснувшись стен храма. Это была победа. Довольно простая, если признаться честно. Были монстры и пострашнее. А этот вряд ли тянул на проснувшегося бога. Скорее на бешеную тварь, сорвавшуюся с цепи. Наружу я вышел через дверь. Как ни странно, внутри этого металлического монстра она была. Даже не одна, будто это и не живое существо, а взбесившееся здание. Может, так оно и было. Это явно не то, чему я мог бы удивиться. На выходе меня уже поджидали внезапные пернатые союзники. Ворон, увешанный золотом, с большим почтением подошёл ко мне и протянул одну из своих четырёх верхних конечностей: — Мы рады, что ты помог сохранить храм в безопасности. Как верховные Мурмураты, мы можем дать тебе разрешение войти внутрь. Я с неохотой пожал поданную руку: — «Мурмураты» — это имя, самоназвание или должность? — В Тихом лесу ни у кого нет имён. Так что это скорее титул. Титул нашего самосознания, что даёт нам право управлять Вороньей Мурмуратией. — Странные вы, говорите всё время «мы» и «нас», будто у вас единое сознание, а потом начинаете про титулы и власть… — Единую волю нашей Мурмуратии кто-то должен направлять в нужное русло. Иначе единая песнь быстро превратиться в беспорядочный грай. Редкие птицы, вроде сов-писарей, обладают независимым сознанием. — В общем, всё как у нас тут, на земле. Эх, я то думал что хоть у вас по другому. А тут, как ни посмотри, всё те же волки, только более высокомерные и все в перьях. Давайте, показывайте то, ради чего меня сюда привели, пока я совсем не разочаровался в жителях верхушек. — Тогда идём. — ворон махнул крылом, увлекая за собой. Мы вошли в монолитное строение и сразу оказались в длинном коридоре. От него ответвлялось множество проходов, но почти все они были завалены мусором или замурованы. Свободен был лишь один ход, в самом конце, в который мы и направились. Он вёл в комнату, которую я совсем недавно видел в видении. Множество столов, какие-то железные коробки на них, повсюду иссохшие тела зверей. Я застыл в нерешительности. Во время наваждения, я не смог толком рассмотреть это место, но сейчас… сейчас казалось, что я и не должен его изучать. Даже от стен веяло смертью и разрушением. Было очевидно, что давным-давно все ужасы, что делают лес таким, какой он есть, вылезли отсюда. И, скорее всего, всё ещё прячутся где-то внутри этого ветхого здания. Меня потянуло к месту, которое чудилось мне своим. Оно, в отличие от прочих, пустовало. На столе, кроме стального ящика, хаотично валялось ещё несколько предметов: рукописная книжка на непонятном, но знакомом языке; пара письменных принадлежностей; куча маленьких причудливых предметов, предназначение которых мне неясно. Кроме того, среди хаоса, стояла рамка с изображением зверя, в котором я безошибочно узнал себя. Именно зверя, а не гладкокожего, образ которого я пытался сохранять. При чём сей облик не был искалечен мутациями или повреждён. Он был чист и находился в компании двух подобных существ. Видимо, раньше я не был столь дик и одинок. Или это всё же был не я? Мысли путались в голове. Я потянулся за куклой, в надежде, что она прояснит ситуацию. Стоило мне коснуться артефакта, дарованного паучихой, как меня забросило в очередное видение. В нём, я сидел перед светящимся экраном. С него, прямо в мою голову, выводились хаотичные изображения и надписи. Я никак не мог уловить смысл сих образов, он будто уплывал от меня от недостатка информации. Но раньше я точно знал, что все они значат и даже умел с ними правильно обращаться. Образы были следующими: «Дилемма. Отпрыски. Перерождение. Партеногенез. Единение. Логика. Генетика. Архетип. Неоэтика. Гибридизация. Евгеника. Репродукция.» Как только они закончили мелькать перед глазами, завершилось и видение. Я вернулся в реальный мир. Мурмурат пытался вскрыть одну из закрытых дверей в этой комнате. Я спросил у него: — Что ты делаешь? — Мы пытаемся получить доступ к тому, ради чего тебя сюда позвали. Единственное, что нам известно, так это то, что оно скрыто именно за этой дверью. Я подошёл поближе, чтобы помочь. И тут же заметил, что рядом со стальной дверью, что никак не поддавалась рукам моего спутника, висит маленькая золотая пластинка с изображением замка. Не знаю как, но в моей голове тут же всплыло решение загадки. Я снова взялся за куклу. И увидел самого себя, что в зверином образе, своим когтем, выводил на сей пластинке причудливый узор. Вернувшись, я сразу же повторил этот ритуал с помощью пальцев, стараясь вывести такой же узор. Как ни странно это сработало и дверь отворилась. За ней находилось просторное помещение, полное различных кнопок и рычагов. Во всю стену располагалось окно, из которого открывался вид на лес. Причём сверху, словно это помещение и не находилось на первом этаже здания, а парило в воздухе. Решив не задумываться касательно вида из окна, я подошёл к скоплению переключателей. Странно, но надписи на них я уже мог разобрать. Один рычаг включал и выключал дождь. Другой регулировал время суток. Третий отвечал за количество воды. Это был… командный центр леса с сотнями переключателей, которые позволяют управлять погодой и даже аномалиями. Власть скрытую за всеми этими устройствами сложно было недооценить. Но ни она будоражила меня, а таинственная красная кнопка, рядом с которой был нацарапан символ с глазом. Я просто знал, что мне необходимо нажать на неё. И я это сделал. Лес в окне исчез. Вместо него появилось огромное изображение меня. Оно двигалось и говорило, что повергло меня в шок: — Не знаю, кто из вас доберётся первым до этого места. Но я верю, что все вы сможете выжить и сохранить критически важную информацию. Начну с главного: мне… нам всем не хватило времени. Обстоятельства гораздо сильнее меня. Скоро весь персонал лаборатории сойдёт с ума. Это неизбежно, если исходить из наших расчётов. ДНК моего вида, всё наше устройство организма, не способно пережить неизбежную катастрофу без повреждений. Как и ДНК людей, впрочем. Другой я откашлялся и продолжил, уже более мрачно: — Чтобы не потерять шанс раз и навсегда исцелить это место, я разделю себя на несколько частей. Каждая из них будет нести кусочек критически важной информации о моих проектах. Скорее всего ты ничего не вспомнишь о процессе своего создания и не видел своих «братьев», но ты одна из этих частей. И на твои плечи, как самого резвого из моих творений, ложится тяжкая ноша. Ты должен найти прочие копии и поглотить их. Так ты получишь доступ к моим знаниям и приблизишься к решению загадки Тихого леса. Я мог бы и сразу подсказать тебе решение всех проблем, однако, буду честен, я сам не знаю что именно нужно сделать. Надеюсь, в жестокой борьбе, независимые и автономные части смогут найти окончательный ответ. Всё же, в вас лежит моё упорство и дьявольская изобретательность. Он замялся, будто не решался сказать самое важное, но всё же взял себя в руки: — Уж не знаю, к какому выводу тебя приведут скитания. Какой выход ты найдёшь верным. Однако прошу, не сбегай отсюда, если вдруг наткнёшься на выход. Ты обязан исцелить лес или уничтожить его, иначе он истребит множество миров. Невинных миров, что даже и не подозревают о затаившейся опасности. И, если в тебе вдруг нет той доброты, что есть во мне, скажу, что если он уничтожит те миры, с которыми соприкасается, то тебе всё равно будет некуда бежать. Так что мужайся. Слишком многое от тебя зависит. Надеюсь, что тебе помогут местные «программы», как мы их с коллегами зовём. Существа, что являются частью местной экосистемы и управляют определёнными элементами лесной жизни. Кто-то кажется сравнивал эти программы с божествами, но не обманывайся. Это всего лишь живые регуляторы, вроде тех рычагов на панели управления, что сейчас должна быть прямо перед тобой. Он вновь остановил монолог, задумавшись, а потом добавил: — Напоследок, я приготовил небольшую страховку, на тот случай, если ни у кого из вас ничего не выйдет. Дела она не поправит, но страдания многих ослабит. Как только запись оборвётся и ты соберёшься уходить, активируй рычаг, управляющий дождём. Он должен будет смотреть вниз. Так ты запустишь таймер, по истечении которого прольётся дождь, что убьёт всех обитателей чащи, избавив их от всяких страданий. Может быть, так мы сможем замедлить того кто скрывается в КОРНЯХ. У тебя будет тридцать циклов, прежде чем всех смоет последний дождь. За это время ты должен будешь выследить и поглотить своих «братьев». Скорее всего, менее разрушительные дожди будут иногда происходить в лесу, забирая неосторожных зверей, но это достойная цена за возможность спасти остальных. В любом случае вынужден откланяться. Удачи на главной охоте в жизни! Другой я исчез, а вид за окном вновь сменился на лес с высоты птичьего полёта. Первое, что я сделал — активировал рычаг. Тридцать суток на выслеживание добычи всё равно что вечность для столь опытного охотника, как я. Даже учитывая то, что охотиться в этот раз придётся на самого себя. Да и есть определённая доза здравых рассуждений в том, чтобы принести всем обитателям смерть без особых страданий. Особенно учитывая, что нас ждёт что-то очень страшное впереди. Что-то, чему прошлый я предпочтёт смерть. А я склонен доверять самому себе, как бы странно это сейчас не звучало. Вторым моим действием, было обращение к моему пернатому спутнику, что был свидетелем обращения из прошлого: — Я могу рассчитывать на поддержку этого вашего Мурмурата, после всего того что ты увидел? — Бог Ветвей послал нас содействовать тебе и мы готовы помочь в любом деле. Нас не так уж и много, но сверху многое видно лучше. Кроме того, ты можешь остаться у нас, на ветвях, в качестве гостя. — Отлично, тогда у меня к вам есть первая просьба: соберите информацию про всех Охотников, что живут в лесу. Думаю мне пора будет их навестить. Я немного подумал, а затем добавил: — И чёрной настойки мне достаньте! Да побольше! А то в горле что-то пересохло от всех этих странствий… Агент Галлер — Король Волков Доктор Догма, глава отдела пространственных исследований Федерального Агентства Разведки, говорила на инструктаже, что нам нельзя мыслить об аномальном лесе только как о своего рода чёрной дыре. Она считала, что это вовсе не материальная часть нашей реальности, в которой всё бесследно исчезает. Скорее, это некий слепок глобального вселенского бессознательного, которое являет собой первородное безумие и ужас некой разумной цивилизации. Может быть нашей, а может быть и какой-то ещё. Стремление леса к расширению — вовсе не неосознанное и неторопливое поглощение всего окружающего мира, а вполне разумная тяга к познанию. Роща расширяется потому, что так она познаёт наш мир. И как младенец, ещё не имеющий чёткой личности и осознанного подхода к изучению, Тихий лес тянет всё попадающееся на пути себе в рот. Это базовый инструмент, который всегда даёт исчерпывающую информацию о вещи. Также делают и акулы, что из-за отсутствия рук также вынуждены изучать новые для себя явления с помощью пасти. Едва ли им интересны в качестве еды люди, но они просто не могут иначе исследовать чуждый для себя организм, а потому нападают на нас и на вкус выясняют истинную природу инородных вторженцев в морские пучины. Догма считала, что лес тоже своего рода акула: не совсем разумная и не имеющая иных инструментов для познания.