– А теперь несколько имен. Дэвид Джеймс Майкл? – Мм… Извините, нет. – Куинн Юбанкс? – У меня всегда было неважно с именами. – Семинар в Бостоне, где у Эйлин случилась мигрень, – вы говорили, что это мероприятие было организовано Гарвардским университетом? – Да, эту информацию можно найти. – Я нашла. Но меня интересует, не посещала ли она других конференций незадолго до этой или вскоре после нее. – Эйлин целиком отдавалась работе. У нее был напряженный график. Ничего не припоминаю, но могу поискать сведения для вас. – Буду вам благодарна, Сидни. Что, если я позвоню в это же время завтра? – Вы и в самом деле считаете, что проблема не исчезла? – Не забывайте о статистике самоубийств. – Я помню. Но я уже говорил: посмотрите, сколько в мире безумия, насилия, ненависти, посмотрите на экономические кризисы, и вам не понадобится других объяснений того, почему люди все чаще впадают в депрессию. – Вот только Эйлин не впадала в депрессию. – Да, не впадала. Но… – И Ник тоже не впадал. – В депрессию она не впадала, – сказал Сидни, – и поэтому я пытался дозвониться до вас на днях. Вы помните ее записку? Джейн процитировала начало по памяти: – «Милый Сейсо говорит, что он был одинок все эти годы…» – Поначалу мы почти никому об этом не говорили, – сказал Сидни, – потому что… записка такая странная, совсем не в духе Эйлин. Мы не хотели, чтобы люди думали о ней как о… психически нездоровой – пожалуй, так. Недавно ее тетушка, единственная из оставшихся в живых, разгадала эту загадку. Ну, вроде как разгадала. Когда Эйлин было четыре или пять, она дружила с неким воображаемым другом по имени Сейсо. Разговаривала с ним, сочиняла про него истории. А потом, как это обычно случается, забыла о нем. Кто знает, почему в конце жизни она вернулась ко всему этому? Джейн пробрала дрожь при мысли о том, что давно забытый воображаемый друг просит пятидесятилетнюю женщину умереть и таким образом оказаться рядом с ним. Правда, она не смогла бы объяснить причину своего страха. – Как вы поживаете? – спросил Сидни. – Нормально. Сплю плохо. – И я тоже. Иногда просыпаюсь от собственного храпа и извиняюсь перед ней за шум. Ну, то есть извиняюсь вслух. Забываю, что ее больше нет. – Я много езжу, останавливаюсь в мотелях, – сказала Джейн, – и не могу спать в двуспальных кроватях. Ник был крупным мужчиной. Поэтому мне нужны огромные кровати, иначе я как бы соглашаюсь с тем, что он ушел. И поэтому я вообще не сплю. – Вы все еще в отпуске? – Да. – Советую снова взяться за работу, настоящую работу, и не гнаться за непонятными призраками. – Может, я так и сделаю, – солгала Джейн. – Не хочу показаться занудой, но мне работа помогла. – Может, я так и сделаю, – солгала она еще раз. – Оставьте мне свой новый телефон. Позвоню, когда выясню, на каких еще конференциях бывала Эйлин в то время. – Я вам позвоню завтра, – сказала она. – Спасибо, Сидни. Вы красавчик. Она закончила разговор, огляделась и увидела, что в парке, кроме нее, не осталось ни души. Насколько хватало глаз, все лужайки и тропинки были пусты. Ни самодовольных голубей, ни вертлявых белок. Если бы Джейн не знала, где находится и какой сейчас день и год, то вполне могла бы допустить, что попала в Арктику. По улицам, примыкавшим к парку с севера и юга, постоянно проезжали машины: ворчали двигатели, визжали покрышки, слышалось шипение пневматических тормозов, время от времени раздавался гудок или дребезжала крышка канализационного люка. Не успела Джейн отойти от фонтанных струй, как звук уличного движения показался ей странно приглушенным, словно парк накрыло герметичным двойным стеклом. Воздух под давлением оставался спокойным, небо заполнили темные, как сталь, горы, которые грозили пролиться дождем; город ждал, окна зданий были освещены, хотя обычно в этот час сверкали под лучами солнца, водители включили фары, машины скользили в искусственном мраке, словно подводные лодки, уносимые морскими течениями. Отойдя от фонтана всего на несколько шагов, Джейн услышала жужжание, словно рядом находилось осиное гнездо. Поначалу звук доносился будто бы сверху, потом – сзади, но когда она описала круг и снова встала лицом к пальмовым зарослям, к которым направлялась раньше, то увидела источник шума в воздухе, футах в двадцати от себя. Это был дрон. 16 Квадрокоптер – последнее слово техники, гражданская модель, значительно уступавшая по размерам любой из военных, – напоминал миниатюрный аппарат для посадки на Луну, скрещенный с насекомым. Он походил на «Ди-джи ай инспайр 1 про», хотя был побольше и тянул тысяч на семь долларов. Риелторские компании снимали с помощью таких беспилотников недвижимость, выставленную на продажу, другие фирмы также применяли их все чаще и чаще. Еще ими пользовались состоятельные люди с самыми разными увлечениями – от бескорыстных любителей техники до далеких потомков Любопытного Тома[6]. Дрон парил в воздухе на высоте от восьми до десяти футов, под каскадом ветвей финиковых пальм, – воплощение ужасного механического божества, явленного в тысячах фильмов и романов: угроза легче воздуха с ударом таким же сильным, как у кувалды. У Джейн мороз пошел по коже. Этот аппарат нарушал все правила пользования гражданскими дронами – по крайней мере, в той степени, в какой она была с ними знакома. Нет, присутствие здесь дрона не было случайным. Камера на трехосевом подвесе смотрела прямо на Джейн. Она выдала свое местонахождение. Сейчас не имело значения, какая ошибка была допущена, – об этом она подумает потом. Если резервный аккумулятор позволял дрону находиться в воздухе вдвое дольше, чем «Инспайру 1 про», значит его полетное время составляло от получаса до сорока минут. Получается, аппарат запустили в воздух неподалеку отсюда, скорее всего, из фургона, служившего для наблюдения за Джейн. Оператор дрона будет следить за ней, пока не прибудут агенты, в нужном количестве, и не арестуют ее. Но возможно, эти люди не принадлежали к законным силовым структурам, и тогда агентов не будет, они просто… захватят ее. Они ее преследовали. Вездесущие, почти мистические «они». Но Джейн понятия не имела, кто такие «они». В любом случае они уже были рядом. Парк все еще выглядел пустым. Это будет продолжаться недолго. Джейн не стала бросаться наутек, а, напротив, двинулась к дрону и тут заметила то, что заставило ее приглядеться внимательнее. Проявленная решимость позволила ей обнаружить – раньше, чем если бы она вела себя иначе, – что квадрокоптер был не гражданским и притом основательно переделанным. Может быть, предгрозовая темнота и тени среди пальм ввели ее в заблуждение (хотя она знала, что это не так), а может быть, паранойя заставила ее принять невинную деталь за глушитель на узком отверстии ствола – но она знала, что паранойя не имеет к этому никакого отношения. Дрон был оснащен оружием. Когда аппарат направился к ней, она нырнула в сторону и укрылась за плотным стволом пальмы. Если бы она сразу же развернулась и побежала, то уже получила бы пулю в спину. В это короткое, отчаянное мгновение, находясь в укрытии, она вытащила из наплечной кобуры свой «хеклер-кох». Мысли метались, мозг пытался оценить масштаб угрозы. Проблемы с весом ограничивали возможности переоборудования гражданского дрона в боевую систему с магазином большой емкости. Без вооружения средний дрон – с камерой и аккумулятором – весил около восьми фунтов. Оружие и боеприпасы отрицательно влияли на устойчивость и сокращали полетное время. Значит, на нем малокалиберный ствол, а запас патронов невелик. И вряд ли стрельба окажется точной. Конечно, и одного попадания будет достаточно. Джейн предполагала, что убийца с пультом дистанционного управления появится слева. Потом она услышала, как он огибает массивную старую пальму справа от нее. Она отошла в сторону, так что камера не успела ее засечь. Стоя спиной к стволу огромной пальмы, диаметром в три фута, она постоянно меняла свое положение, глядя на приближающийся дрон. Спусковой механизм не такой, как у обычного стрелкового оружия. Ни рукоятки, ни стандартного магазина. Только основное. Калибр .22. Что-то вроде миниатюрной ленточной подачи и, скажем, четыре патрона. У нее имелось преимущество – наличие слуха. Дрон снабдили глазом, но не ухом. Дистанционный оператор, по существу, был глухим. Но разрывные пули с полой оболочкой, пусть даже калибра .22, вполне могли убить человека на небольшом расстоянии. Она перестала прятаться, отошла от дерева, быстро обогнула его и стала смело приближаться к дрону. Сектор обзора оператора равнялся приблизительно семидесяти градусам. Должно быть, он почувствовал угрозу в слепой зоне. Жужжа, как рассерженный шмель, дрон вдруг начал разворачиваться, паря на месте. Держа пистолет обеими руками, Джейн выпустила три, четыре, пять пуль с близкого расстояния, и каждый раз грохот выстрела, словно бильярдный шар, отскакивал от всех пальмовых стволов. В дьявольскую машинку с шасси и пропеллерами, с узким фюзеляжем, с камерой на карданном подвесе было не так-то легко попасть, и Джейн предпочла бы пистолету дробовик. В то же время этот дедушка Терминатора не имел брони и вообще не мог противостоять огню. Неизвестно, сколько пуль попало в дрон, одна или пять, но от него отлетели какие-то детали, он описал круг, ударился о пальму и рухнул на траву. Аппарат стоимостью в несколько тысяч долларов превратился в грошовую кучу мусора. Джейн не знала, что есть и второй дрон, но затем увидела, как он быстро приближается со стороны фонтана. 17 Два дрона, фургон, из которого их запускали, – вскоре откуда-нибудь должны были появиться четверо или больше пеших бойцов. У них были все необходимые средства, и они хотели заполучить Джейн – возможно, сильнее, чем она полагала. Она повернулась, чтобы убежать от второго беспилотника, но прямо перед ней оказалась громадная финиковая пальма. Прежде чем Джейн успела обогнуть дерево, целый колчан тонких стальных иголок вонзился в ствол, образовав вертикальную линию в нескольких дюймах от нее. Такие вещи нужно знать. Дрон весом в восемь или десять фунтов не выдержит отдачу даже ствола калибра .22. Его оснастили пневматическим оружием с низкой отдачей. Снаряды, строго говоря, не были дротиками, так как не имели стабилизаторов, – что-то вроде миниатюрных арбалетных стрел. Яд? Транквилизатор? Вероятно, второе. Им нужно было ее допросить, и поэтому для самой Джейн яд выглядел предпочтительнее. Невидимая с улицы Джейн петляла среди пальм, машина жужжала, преследуя ее, птицы вылетали из-под каскадов пальмовых ветвей, кричали, верещали, недовольные тем, что их выгнали наружу в преддверии грозы. Из-за больших крон пальмы стояли дальше друг от друга, чем хотелось бы Джейн, и ей приходилось слишком долго оставаться на открытом пространстве. Она петляла и пригибалась, надеясь избежать попадания, но в отчаянных поисках укрытия понимала, что у нее нет вариантов – только безумное бегство. В безветренную погоду дрон, вероятно, развивал около двадцати метров в секунду, летя гораздо быстрее, чем бежала Джейн. Долго убегать она не смогла бы, как и повторить сработавший однажды трюк с огибанием дерева: дрон мог быть безмозглым, но тот, кто управлял им, – нет.