Вышибала сидел никакой: весь бледный, дрожащий, потный. Глазки его бегали то к Юре, то к Арзену, то к Карену. – Я не хотел… Простите меня…Простите… Арзен!… Юра!… Простите… Я исправлюсь…, – постоянно бормотал он. Карен подошёл к нему сзади. Положил свою тяжёлую руку на плечо амбала. – Вставай и пошли, – скомандовал Карен. С большим трудом вышибала встал. С ещё большим трудом, словно на ватных ногах, он начал передвигаться по кабинету, к двери. Когда они выходили, Карен по рации передал, чтобы подготовили камеру. При этих словах амбала качнуло в сторону, как будто он оказался на палубе корабля в сильный шторм, но сильная рука Карена не дала ему упасть. Сильная пощёчина привела вышибалу в чувство, и они продолжили спуск по лестнице во двор. Там уже ждали. – Сколько? – второй раз спросил Арзен, когда Карен с вышибалой покинули комнату. – Всё. Норма, – ответил Юра, убирая пистолет в кобуру, и положил кейс в открытом состоянии перед Арзеном на стол. – Хорошо. Убери в сейф, – и протянул Юре ключ. Несгораемый сейф имел четыре отсека. Первый, самый нижний – для наличных. Второй, повыше – для серебряных украшений. Третий – для золотых. В четвёртом хранились фамильные драгоценности Арзена и ряд документов, утеря которых каралась бы ему, Юре, смертной казнью. И дотрагиваться до них он не имел права без разрешения. Таковы были правила. Переложив из кейса аккуратной стопкой деньги в сейф на нижнюю полку, он быстрым взглядом осмотрел остальные. Вроде всё на месте. Закрыв сейф, вернул ключ Арзену. – И давно у нас такого не было? – спросил Главный, имея ввиду инцидент с вышибалой. – Это второй такой. Первый был три года назад, если помнишь. – Да, припоминаю. А что с ним стало? – Он имел неосторожность оступиться второй раз. – И что? – Его живьём закопали. Где-то в двадцати километрах отсюда. – А что ты думаешь по поводу этого безмозглого? – после некоторой паузы поинтересовался Арзен. – Если у Карена выживет – исправится… Может он действительно не хотел. Молодой ещё. – Так, ладно, – снова вскочил с кресла Арзен. – Кого вы мне нашли на вечер в качестве деловой спутницы? – уставился он на Юрия. Юра тянул паузу и думал как выкрутиться из сложившейся ситуации. – Понимаешь… Арзен…, – протянул Юра. – Говори, – прикрикнул Главный. – Пока… никого. – У тебя осталось мало времени. Не найдёшь – пеняй на себя. Узбек, значит, с бабой будет, а я один, да? Тогда моей спутницей станешь ты! Понял? – Понял, – ответил Юра и не дождавшись, пока Арзен его отпустит, спустился из комнаты во двор. – Карен! – Я здесь, – показался кавказец из подвала дома. – Скажи ребятам, пусть найдут для Главного нормальную тёлку, лет 20-25, для делового свидания. Сам понимаешь. Усёк? – Хорошо. Я понял, – и исчез. ''Всё. Вроде все распоряжения отданы… Как он мне надоел, этот козёл… Но платит достаточно много. Потерпим ещё немного, а потом слиняю вместе с сейфом'' – подумал Юра, направляясь к машине. Сев в ''тойоту'', направил её на выезд с территории дачи. Около ворот притормозил. – Для Главного я уехал домой. Пусть звонит на сотовый, если что. Пока, – бросил он охраннику. Ворота открылись и чёрная ''тойота'' растворилась в лесном массиве. 12.40, 28 августа – Серёженька! – только и смогла произнести Елена Николаевна. – Сынок! Вернулся! – Мама! Это я! Живой и невредимый. Как и обещал. А обещания надо выполнять, – широко улыбаясь, отрапортовал Сергей. С этими словами они обнялись и расцеловались… Подождав, пока сын разделся и быстро принял душ с дороги, мать усадила Сергея обедать. Густые наваристые щи, жареная картошка с котлетами – всё напоминало детство. Беззаботное детство. То время, когда всё было хорошо. Когда ни о чём не думал. А Елена Николаевна, которая несмотря ни на какие горести и разлуки выглядела весьма привлекательно в свои 45 лет, сидела и не могла насмотреться на своего дорогого сына. Сидела и плакала в платочек. – Мам, прекрати. Ну, что ты в самом деле! Ладно, если бы я приехал калекой, а то ж нет. Наоборот. Вон смотри, с медалями, – похвастался Сергей. Он дал ей две медали в целлофановом пакете. А она сидела и смотрела на них. И бусинки слёз падали на этот пакет, скатывались по нему, оставляя тонкие влажные следы. – Мам! Лучше расскажи мне, как Анна поживает. Она к тебе заходит? – активно жуя давно забытую домашнюю кухню, спросил Сергей. – Нет, не заходит. Уже как три месяца не заходит. Раньше раз в пару недель забегала, мы с ней чай пили с конфетками. А сейчас нет. Я вот думаю, может, что случилось. – А она ничего особенного не говорила? – начал расспрашивать Сергей. – Может, парень другой появился или ещё что? – Да нет, вроде. Всегда была весёлая. Я ей ещё полгода назад сказала, что скоро ты уже приедешь. Она обрадовалась. – Странно, – погрустнел Сергей. В его голове бегали разные мысли. Чтобы их развеять, он решил взяться за телефон. Первый звонок, конечно, Вите Шестову. Старый друг, ни раз выручавший его в трудные минуты. Настоящий друг… Никто трубку не берёт. ''Ладно. Попробуем позднее, а пока следующий''. – Алло, Саша?… Извините, а когда он будет?… Спасибо, до свидания. Мимо. – Алло, Виталь, ты?… Здорово! Как жизнь?… Да я сегодня приехал… Ты не знаешь, как Анна поживает?… Не видел? А она ни разу тебе не звонила?… Очень странно… Ладно, я ещё позвоню. Счастливо. Остальные звонки также не прояснили ситуацию. Осталась последняя надежда. Ещё одна попытка. Собрату по оружию, как говорится. На два года только младше. Но толковый, этот Витя! – Алло, Витя?… Как жизнь у тебя? Рассказывай!… У меня тоже нормально. При встрече расскажу, а пока, Витёк, выручай! Что там известно об Анне?… Не телефонный разговор?… Хорошо. Значит, в ночной клуб ''Рай''. В полночь… До встречи. ''Очень странно'' – думал Сергей. – ''Не телефонный разговор… Ладно, ночью, как это ни парадоксально, всё прояснится''. С надеждой в душе, что всё нормально, Сергей схватил с полки платяного шкафа большое и мягкое полотенце и отправился опять в ванную. – Мам, я ушёл отмокать! – заглянув в кухню, сказал он. – Осторожно, вода горячая! – предупредила мать, моя посуду. – Это хорошо! Пар костей не ломит! – крикнул уже из ванной в ответ Сергей. И горячая жидкость охватила его сильное тело со всех сторон, заставляя расслабиться, забыться и сбросить с себя всю накопившуюся напряжённость. 18.35, 28 августа Две чёрные ''девятки'' направлялись к центральной площади города. Развернувшись прямо посередине площади, они остановились друг около друга. Старшие каждой машины вышли и стали совещаться. Со стороны могло показаться, что они решают такую глобальную задачу, что её невыполнение или промедление смерти подобно. – Слушай, Гоги, где же ему тёлку взять? Пошевели мозгами, ну! – недоумевал первый, Вахтанг. – Да чёрт его знает!… Хотя… Я знаю место, где можно найти универсалок. Я думаю, одна из них сможет сыграть Главному роль деловой спутницы. Ну а после и не деловой, – предложил Гоги и рассмеялся. – Хватит поясничать! А если ему не понравиться? Знаешь, что будет? – злился Вахтанг. – Ну что? – Может и до мокрухи дойти! И увидишь ты мир в розовых тонах. – Ох, испугал. – Что, храбрый, да? Баран безмозглый! Я в отличие от тебя ещё жить хочу, – взбесился Вахтанг. – Сейчас за барана череп проломлю! – не выдержал Гоги. Ситуация накалилась. У обоих чесались кулаки, но животный страх перед Арзеном, который серьёзно накажет их, если они не выполнят задание, пересилил злобу друг к другу. Первым остепенился Вахтанг. – Нам обоим проломят, если не привезём то, что он хочет… Ладно, поехали, куда ты там предлагаешь… Это бывший бордель что ли? – Он самый.