Не прислушиваясь, вдруг каким-то шестым чувством Инна уловила произнесённые слова. Она медленно подняла глаза на телевизор, ожидая увидеть там нечто. И она это увидела. На неё с фотографии на экране смотрели эти ужасные холодные колющие глаза Арзена Эркенова. Инна оцепенела. Она всматривалась в лицо только одного человека. Было что-то, отличающееся от Арзена Эркенова. Она прислушалась к следователю. Хорошо, что он ещё раз повторил всё заново, второй раз. Она не пропускала ни одного слова, не отрывая при этом взгляд от фотографии. Экран сменился другой картинкой. Пошёл рассказ об угонах, произошедших за текущие сутки, и Инна окончательно потеряла интерес к телевизору. Отложив вязание в сторону, она выключила с помощью пульта телевизор и, откинувшись на спинку дивана, погрузилась в размышления, приняв очень серьёзное выражение лица. В таком состоянии её Сергей и застал, вернувшись сегодня намного раньше, чем всегда. Обычно он приезжал часов в 7 вечера. А тут он приехал в половину двенадцатого дня. Он бесшумно открыл дверь в комнату, где сидела Инна. Увидев, что она его не заметила, он на цыпочках прошёл до дивана и перегнувшись через спинку мягко обнял её за плечи. Резкий поворот головы, испуганный взгляд в её глазах и нервный вскрик испугали и самого Сергея. – Прости меня, Инишка, – попросил он прощения за свой поступок и отпустил её плечи, пересев к ней в ноги. Она тут же натянуто улыбнулась и обняла его. – Привет, Серёж, – сказала она ласково. – Ты не виноват. Я сама виновата. – Да нет же, – уверял её Сергей. – Я не должен был так делать. – Нет, нет, Серёж, – вновь погрустнев, произнесла Инна. – Тут другое. Сергей смотрел на неё, ничего не понимая. – Ну давай, лисёнок, рассказывай. Что случилось? – мягко попросил Сергей. Инна собралась с мыслями, постаралась вспомнить ещё раз все слова следователя и приступила к рассказу. Сергей слушал её молча, не перебивая и не уточняя некоторые детали, которые были явно ей упущены. Только когда она закончила, он меткими и несложными вопросами, уточнил упущенные ею моменты. Хорошо, что она вспомнила и помогла ему воссоздать полноценную картину. Теперь пришла очередь Сергея уйти в раздумья. Инна сидела и молча смотрела в глаза любимому. – Серёж, – не выдержала она одиночества. – Расскажи мне об этом человеке. Сергей вышел из своего застывшего состояния, посмотрел полными любви глазами на неё и прошептал, как он думал про себя. Но она его услышала. – Не достанет, гад. – Кого не достанет? – теперь не понимая его, спросила Инна. – Ничего, – спохватился Сергей. – Не думай об этом. Тебе нельзя волноваться, Инишка. – Но я же ещё не беременна! – возмутилась она и всё ещё непонимающим взглядом смотрела в глаза мужу. – Ну…, – замялся вдруг он. – Всё равно… Не волнуйся. Всё будет хорошо. – Я знаю, что всё будет хорошо. Что ты меня в обиду никому не дашь, я тоже знаю. Но, пожалуйста, расскажи мне об этом человеке, – умоляюще произнесла она. Сергей не знал, как вывернуться из этого положения. Как уйти от этого ненужного разговора? Но в голову ему ничего толкового не приходило. Выхода не оставалось. Он знал, что Инна его заставит рассказать, чтобы он не говорил и как бы не отнекивался. И он смирился. – Понимаешь, Инишик, – начал он медленно, – этот человек вовсе не человек. Возможно, его уже нет в живых. – Как нет? – прервала она его. – Тогда бы его в розыске не показывали. – Понимаешь… возможно, что тело ещё не нашли, – уходил от разговора Сергей, придумывая на ходу, как же это лучше сделать. Но она не унималась. – Ты мне расскажешь или нет? Я должна знать, какая опасность нам угрожает, – резко сказала она. – Ну, хорошо-хорошо, – согласился с ней Сергей. – Это, как ты уже знаешь, младший брат Арзена Эркенова – Яков Эркенов. Он младше на два года, – Сергей сделал паузу, напрягая память, и продолжил. – Я знаю о нём немного. Только то, что рассказал нам с Витей Юра перед операцией на даче Арзена. Он говорил, что младший брат отличается жестокостью, способен убить любого, кто встанет у него на пути достижения какой-либо цели. Таким не был даже Арзен, будучи главарём своей шайки. Год сидел в колонии общего режима за грабёж с покушением на убийство. Его отмазали какие-то авторитеты, внесли очень большие деньги по просьбе его старшего брата, который к тому времени только раскручивался и обещал вернуть все долги. По левой амнистии его выпустили. По некоторым данным, Якова Эркенова хотели видеть в Москве некоторые авторитеты. Они хотели сделать из него ''теневого'' заказного убийцу. Причина – он один из лучших стрелков в России. В детстве его считали очень ограниченным ребёнком. Он не увлекался ничем, кроме секции пулевой стрельбы. Его отдали туда ещё в возрасте шести лет. Он ещё толком то пистолет держать не умел. Но благодаря своей природной натуре и отцу, он нашёл в себе великого спортсмена и победителя, а криминальный мир нашёл в нём великого убийцу. Слава Богу, что судьба разъединила двух братьев. Будь они вместе здесь, нам пришлось бы очень туго, и чёрт знает, как бы всё закончилось… Сергей умолк. Инна сидела вновь поражённая услышанным. Но они в этот момент думали об одном и том же. Она прижалась к Сергею, обвила его руками за талию и произнесла: – Обещай мне, что если он даже появится в этом городе, то ты не возьмёшь в руки оружие и не пойдёшь его искать. Пусть это делает милиция. Обещай мне! Сергей обнял её в ответ. Жаркими губами поцеловав её в прохладный лоб, он наклонился к ней, заглянул в её бездонные карие глаза и промолвил: – Я не могу, Инишик, этого обещать. Потому что я не знаю, как будут развиваться события. Дай Бог не брать носителя смерти в руки! Я сам этого не хочу, и ты прекрасно знаешь почему. Она смотрела в его глаза и у неё наворачивались слёзы. Она вновь увидела в его глазах огонёк охотника. Тот самый, который горел перед большой разборкой с ''Чёрными'' в прошлом году. И тогда все остались живы. Тогда им, может быть, повезло. И это только одному Богу известно. А как будет в этот раз? – Ну что ты, милая, – вытирая слезу, сбегавшую по щеке, успокаивал её Сергей. – Всё будет хорошо. Не волнуйся… Может он вообще сюда не сунется. Она ещё сильнее прижалась к нему, словно это было последнее их объятие, после чего они должны были расстаться, и всхлипнула. Кто бы знал, что их ждёт! Прошло полчаса. Сидя на кухне, Сергей обедал. Инна кушать отказалась, сославшись на отсутствие аппетита. Он не стал её заставлять. Он её понимал и пытался ей помочь как мог. Умяв в один присест превосходный наваристый борщ, он помыл за собой тарелку и налил чаю себе и Инне. Чмокнув её в щёчку за вкусный обед, Сергей воскликнул, пытаясь развеять её: – Какой борщ обалденный! А какая у меня хозяйка в доме! Ну просто загляденье! И он, подвинув стул, сел напротив неё и подставив ладони под подбородок, изобразил такое умиротворённое выражение на лице, сопровождающееся улыбкой от всего сердца, что она была не в силах сдержать смех. Рассмеявшись, она обняла его. – Серёженька, ты мой самый любимый человек, – горячо прошептала она ему на ухо. – Я тебя безумно люблю! – Я тебя тоже люблю до безумия, – в ответ прошептал он. Их губы нашли друг друга и слились в безумно долгом и прекрасном поцелуе… 12.55, 22 мая, Михайлово Погода неистовствовала. Солнце в зените нещадно жарило всех и вся. Сойдя с электрички на станции ''Михайлово'', Иван Молотов, будучи одетым в обычные тёмные джинсы, светлую рубашку с коротким рукавом и кроссовки, со спортивной сумкой через плечо, огляделся. Станция находилась на возвышенности, и город с этой точки наполовину просматривался очень хорошо. Он поискал глазами возможную гостиницу, но не найдя на крышах никаких вывесок, понял, что придётся искать по адресу, который дал ему полковник Долгнев. Начальник ещё кое-что ему дал, что должно было помочь в расследовании этого сложного дела. Это относилось непосредственно к капитану Голованову, к которому сегодня же Ваня должен был прибыть. Нельзя было терять ни минуты. Никто не знал, что происходит в данную минуту и кому может угрожать опасность. Никто не знал, где сейчас Эркенов и Мухамадиев. Местные жители помогли Ване быстро добраться до гостиницы. Обычное ничем не привлекающее здание внутри оказалось очень даже уютным и располагающим к отдыху. Поговорив с администратором и предъявив удостоверение личности офицера, тот быстро нашёл для него ключ от хорошего одноместного номера, добавив при этом, что он к любым его услугам. Ваня отшутился, сказав, что родина его не забудет, а если забудет, то пусть он напомнит. Администратор понял шутку как надо, благо сам был бывшим военнослужащим, и рассмеялся напоследок. В приподнятом настроении Иван, минуя три лестницы, добрался до номера. Солнце пробивалось сквозь тяжёлые красивые тюли на окнах, отбрасывая на предметах причудливые блики. Открыв форточку и впустив в комнату свежий воздух вместо устоявшегося спёртого, что свидетельствовало о том, что здесь уже давно никто не останавливался, Ваня бросил сумку на кровать и проследовал в ванную принять с дороги душ. Прохладные струи воды смыли с него жар весеннего солнца, пыль дорог и небольшую усталость. Одевшись во всё чистое, он критически посмотрел в зеркало. ''Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой'' – вспомнил он детский стишок, причесываясь. – А я дедушку не бил, а я дедушку любил, – улыбнувшись и подмигнув отражению, продекламировал под нос Ваня. Взяв с собой только необходимые бумаги и свою рабочую тетрадь с записной книжкой, проверив пистолет, он покинул гостиницу. По дороге перекусив в кафешке, уже через каких-нибудь полчаса Молотов входил в здание местного отделения милиции. На входе его тормознул часовой. ''Прямо как в Самаре, небось'' – подумал Иван. Но не тут то было! Часовой оценив Молотова быстрым взглядом сверху вниз, без вопросов нажал на кнопку у себя на тумбочке и через несколько секунд из-за угла показалось три ОМОНовца, в бронежилетах, касках и с автоматами наперевес. Не медля часовой тут же произнёс: – Ваши документы! Все четверо уставились на Молотова. Тот, никак не ожидая такого ''тёплого'' приёма, в свою очередь смотрел по очереди на них. Кроме удивления на его лице, ОМОНовцы ничего не видели. Ни грамма страха. Молчаливое противостояние в данном случае было опасно только для одного. И Ваня вовремя это сообразил. – Я следователь из Москвы. Вот мои документы, – и он очень медленно положил взятые с собой бумаги на тумбочку часового и также медленно достал своё удостоверение. Протянув его лейтенанту, единственному офицеру из этой доблестной четвёрки, он спокойно опустил руки. Пока лейтенант тщательно изучал документ, сержант осмотрел его на предмет оружия. Молотов вытянул руки в стороны. Похлопав его по карманам, сержант нащупал у него что-то. Молотов не шелохнулся. Достав пистолет из кабуры, он удивился спокойствию Молотова. Отступив на пару шагов, сержант спрятал пистолет за спину. Второй его товарищ вышел чуть вперёд, прикрывая его в случае агрессии незнакомца. Лейтенант неоднократно сверил фотографию с натурой, стоящей перед ним, и только после этого прошёл к внутреннему телефону и набрал номер. – Товарищ капитан, это лейтенант Иванов, – доложил он. – Здесь на КПП, судя по документам, старший лейтенант Молотов из Москвы. Грозный рык капитана заставил немного отодвинуть трубку от уха и лейтенант, поняв его с полуслова, сказал, что сейчас приведёт Молотова. Лейтенант, слегка покраснев, вернулся к Молотову. – Извините, мы не знали кто вы. У нас новые порядки. Очень жёсткие, – извинился, а заодно и пояснил лейтенант. Ваня спрятал пистолет в полагающееся для него место и взял бумаги с тумбочки. – Всё правильно, ребята, вы делаете. Так и надо, – похвалил Молотов. – А то, представляете, в Самаре, в управлении, я вхожу, а меня даже документы не спросили. А потом удивляемся, почему покушения в кабинетах начальников происходят. Вот с КПП всё и начинается… Так что продолжайте в том же духе, – поддержал их Ваня, в конец раздобрившись. – Спасибо, товарищ старший лейтенант. Так и будет, – поблагодарил часовой. – Пойдём, провожу к капитану Голованову, – предложил лейтенант. – Да, конечно, – согласился Молотов. Пройдя пару коридоров, они вошли в просторную комнату, с трудом подходящую под определение кабинета. В ней никого не было, за исключением, как моментально догадался Ваня, того самого капитана Голованова. Поднявшись к нему навстречу, он протянул первым руку и улыбнулся.