– Ну, и как сейчас платят на вахтах? Нормально? Кидалова нет? – По-разному бывает, – пожал я плечами, уходя от ответа. – Если нормальная подрядная контора, то всё хорошо, а если посредники какие или новички, то могут и кинуть. – Понятно. А собаку зачем с собой тащишь? – Для охраны. Будет нам вагончики охранять, а то местные горазды обворовывать. Слушай, Егорыч, тут такое дело, раз уж ты сам разговор завел, – осторожно начал я. – Ну, и поняли мы друг друга без слов. Нельзя ли в твоем селе прикупить ружьишко и патронов. А то там, где мы будем работать глухие леса и волков говорят много развелось в последнее время. – Ружьё? – переспросил дед. – Три гуся! – Ну, мы же поняли друг друга, – продолжил я. – Ты мне его где-нибудь под кустом оставь, а я его «случайно» найду. А взамен под тем же кустом оставлю ящик водки и десять тысяч рублей. Идет? – Надо подумать, – ответил дед и на какое-то время замолчал. На полицейском жаргоне «кривулькой» называют нечестную «палку» – статистически зафиксированное раскрытие преступления. Полицейские-милицейские сами провоцируют нарушение закона, а иногда с помощью своих агентов даже организуют разбойные нападения, грабежи или квартирные кражи с одной лишь целью – сделать видимость работы перед начальством. Есть несколько разновидностей «кривулек». Самая популярная – это «три гуся». «Три гуся» – эта «подстава» получила название по номеру статьи в Уголовном кодексе – 222-я – незаконный оборот оружия. Ни что иное, как банальный подброс гражданам «наганов» или боеприпасов. Например, сонного бомжа, подобранного в парке или на теплотрассе, доставляют в ОВД сначала якобы за распитие спиртного. Тут не придерешься. Любой бомж всегда под градусом – так теплее и веселее жить. А уж в конторе клошару суют в карман патроны. Затем «маслята» торжественно изымают в присутствии понятых – есть раскрытие хранения боеприпасов! Смешно, но львиная доля таких задержаний приходится на операцию «Арсенал», которую ГУВД проводит с завидной регулярностью. Еще более продвинутая версия «трех гусей» – не хранение, а сбыт оружия или взрывчатки. Такую палку делают, когда начальство требует результат по тяжким или особо тяжким преступлениям. Зачастую в роли продавцов или покупателей оружия выступают опера или их агенты. Тут уже как повезет. К примеру, что мне мешает быть таким агентом и когда Егорыч поведется на мои уговоры продать мне ружье, взять его с поличным? Ничего! Так что сомнения собеседника я сейчас понимаю. Кстати, Егорыч тоже может быть подставой полицейских. В конце концов это он меня сейчас блатует на покупку заведомо краденного товара, а не я его. Что мешает полицейским, работающим в сговоре с Егорычем остановить на посту ДПС и «случайно» найти колеса числящимися в розыске? А потом, чтобы «замять и не возбуждать» дело потребовать с меня выкуп в виде машины и содержимого салона? Думает такого не бывает? Еще как бывает! Раньше подобное случалось чаще, сейчас уже гораздо реже, все-таки правоохранительная система «самоочищается» от всяких там оборотней и злодеев. – За что чалился? – неожиданно спросил Егорыч. – А ты? – вопросом на вопрос, ответил я. – Ну, не хочешь, не говори. Тебе какое ружье надо? – Если есть выбор, то хорошо бы нарезное, а лучше всего автомат, пусть и старенький АКМ. Но можно и СКС, можно и Сайгу. Все, что угодно, лишь бы калибр был ходовой. Так, что реально будет сделать? – Автомат говоришь? – улыбнувшись, хмыкнул дед. – Подумаем. Деньги при себе? Сам понимаешь, за ружьишко, я тебе ни чека, ни перевода обещать не буду. – Деньги при себе, – я вытащил из кармана оставшиеся купюры и показал их деду. – Ну и отлично. Давай сюда, пятнадцать тысяч, и будет тебе ружье и сотня патронов. – Сам выбери, какие тебе больше нравятся, – я передал Егорычу всю наличность, что у меня была. Я специально так поступил с деньгами. Если бы я был «подставой», то деньги у меня были бы помеченными и соответственно лежали бы отдельной стопкой. Дед отсчитал положенную сумму, сдачу вернул мне, а потом нисколько не стесняясь, включил на своем смартфоне какой-то режим и принялся рассматривать поверхность банкнот через камеру. Видимо проверял нет ли меток. – Пятнашка – это за ружье и патроны, за колеса с тебя еще пятёра, – отозвался Егорыч как только закончил с проверкой денег. – Я так понимаю, что у тебя останется еще «червонец». Его планируешь тратить или позвонить сыну, чтобы он уже не искал запчасти на твой вагон. – Пусть ищет, – махнул я рукой. – Деньги потрачу без остатка, а может еще чего у вас сменяю на водку или шмотки. – Вот и ладненько, – улыбнулся дед. – Сейчас направо, вот по той улице поедем, а там видишь на обочине стоит «УАЗик», это моего сынули, он нас до дома проводит. – А что за ружье? – спросил я. – «Сайга 410», – ответил Кузьмич. – Сотня патронов в сумке и два запасных магазина. В прошлом году охотники по пьяни потеряли, а мой внук нашел. Вот на вырученные деньги куплю внучку планшет, – при упоминании о внуке, лицо деда разгладилось в доброй улыбке. – Отлично! – искренне обрадовался я. Новость и скорой покупке оружия подбодрила меня, я даже забыл на какое-то время о боли в раненой грудине. Чёрт, как же все отлично складывается! Имея на старте в кармане только раскладной нож, к финишу я прихожу с машиной, забитой под завязку всем необходимым для автономного проживания в течении года, хорошим снаряжением и вполне терпимой экипировкой. А совсем скоро у меня еще появится ружье и пусть скудный, но хоть какой-то запас патронов. И уже через пару часов я буду в надежном месте, под цельнометаллической крышей и тогда можно будет отдохнуть. – Что-то случилось? – встревожился дед. – Останови-ка! Впередиидущий «УАЗ патриот» замигал аварийкой и сбавив скорость притерся к обочине. За «УАЗиком» мы ехали минут сорок, за это время миновали несколько сел и сейчас двигались по присыпанной снегом грунтовке. Кузьмич сказал, что видимо сын перевез колеса к себе на работу и надо ехать за ним. Выбравшись наружу, я съежился от накатившей волны холода, ощутимо похолодало. Не удивлюсь, если температура перешагнула отметку -10 и сейчас движется к – 20. – От холодрыга! – похлопал себя по бокам Кузьмич. – Сынку, шо случилось?! Я шагнул вперед, подходя к «патриоту», с водительского места выбрался сын Кузьмича. Невысокий, совсем не похожий на своего отца. Какой-то весь плюгавый и незаметный, с мелкими, мышиными чертами лица. В руках у «сынка» была та самая «Сайга 410». Не понял? Что это значит? Они что решили мне прям сейчас отдать ружье? Совсем что ли в своих деревнях позабыли о безопасности и утратили последние зачатки инстинкта самосохранения? – Ры-ыыы! – раздался позади злобный рык овчарки. Я обернулся назад и успел заметить короткий огрызок стреляющего электрошокера в руках Егорыча. – Звиняй Серега, но торга не будет! – произнес дед и шокер в его руках выстрелил. Я, конечно, вильнул в сторону, но из-за травмированной грудины, нырок получился запоздалым и неуклюжим. Две тонкие иглы-наконечника впились мне в плечо и мощный разряд тока пронзил тело. В голове взорвалась атомная бомба и мир поглотила тьма. Глава 14 Пришел в себя от того, что меня кто-то дергал за кисти рук при этом громко чавкая и слюнявя пальцы. Что хрень?! Разлепил глаза, но тьма, окружавшая меня, никуда не исчезла. Темно было как у негра …в анналах. Мой рот заткнут чем-то тряпичным. Кляп?! – Ры-ыыы! – утробное рычание пса подействовало успокаивающее. – Валерчик ты что ли? – проскрипел я затекшим от кляпа ртом. Тряпичный комок кое-как удалось вытолкнуть из рта, но далеко он не делся, мешал мешок на моей голове. Охренеть, это в какую, очередную хреновую хрень я вляпался?! – Ры-ыы! – вновь прорычал собакен. – Валера, а ну перестань мне руки лобзать! – приказал я, высвобождая запястья из пасти пса. Сдернул с головы грязный мешок, осмотрелся. Стало светлее, но ненамного, я лежал в какой-то грязной яме, пахнущей гнилью и тухлятиной. Сверху яма была чем-то прикрыта, лишь сбоку имелась небольшая щель, через которую и пробивался солнечный свет. Где это я? И почему из одежды на мне лишь штаны, носки и окровавленная футболка. Голова раскалывалась как будто по ней стукнули чем-то тяжелым, перед глазами периодически возникали яркие, разноцветные круги, летали «мошки». Затылок и макушка адски болели. Зубами я растянул прилично обмусоленный и ослабленный собакой узел на веревке, которой были обмотаны мои запястья. Прикоснулся к затылку, чуть было не взвыл от вспышки острой боли. На голове у меня была приличный размеров шишка и рассечение. Кровь уже свернулась, но натекло её прилично, вся футболка стояла колом от запекшейся крови. Гребанный твой Винни-Пух!!! Ну, что ж это за хрень такая?! Только жизнь начнет налаживаться и тут на тебе – пиздык по башке и мордой в лужу!! Попробовал встать на ноги, получилось плохо, ноги были связаны, затекли, и короче, не слушались. Дрожащими пальцами попробовал развязать путы. Не получилось! Узлы были затянуты на славу, хрен развяжешь. Еще раз попробовал, пальцы скребли нейлон шнура, скользили и ничего не получалось. Ну, ё-мое, что за хрень! В итоге, с черт знает какой попытки по счету мне все-таки удалось освободить свои лодыжки от веревок. Я лежал в глубокой яме, по колено в зловонной жиже. Вода местами замерзла и превратилась в лед. Холод стоял жуткий. Пальцы на руках и ногах окоченели, ноги были черными от грязи, футболка была черной от запекшейся крови. Зубы начали выбивать чечетку, а грудная клетка, про которую я как-то забыл пока мучился с узлами на веревках решила о себе напомнить жгучей, острой болью. Блин, скорее всего ребра треснули. Вот и скатался за дешевыми колесами! Сука! Как обидно-то! По собственному скудоумию и жадности попал в яму и лишился всего, что с таким трудом добыл! Теперь понятно почему колеса были такие дешевые. Ясно, что хитрован Глеб Егорыч был наводчиком банды грабителей, и он меня просто завлек в ловушку соблазнив дармовщинкой. А может и не было никакой банды, и они промышляли с мышиномордым вдвоем, на пару. Мне от этого никак не легче. Надо выбраться из ямы и постараться как-то вернуть свою машину. Черт, даже часов на руке нет. Видимо раздели меня в надежде что я от холода замерзну и не придеться марать руки, убивая меня. То, что сразу не пришили, перерезав горлянку или не снесли полбашки зарядом картечи дает слабую надежду на спасение. Пес, умничка такая смог пробраться и привести меня в чувство. Эх, все-таки не зря я его взял с собой, вернее, повезло, что Валерка сам забрался ко мне в машину. Теперь понятно почему Егорыч расспрашивал про телефон и мою жену. Видимо пробивал, будут меня искать или нет, вот ведь гад старый, хрен моржовый, пидар гнойный! Дай только добраться до тебя, уж я тебе шанса на спасение не дам, придушу собственными руками, ни один мускул на лице не дрогнет. Лишь бы сил хватило, а то, что-то так качает будто я бухал неделю без продыху. Почему-то вспомнились слова сумасшедшего из палатки возле супермаркета. Он говорил, что я спасусь только если сам буду помогать другим спастись. А еще вспомнилась женщина, которая голосовала попутку, когда я выезжал из города, вокруг неё стояли трое разного возраста ребятишек, я еще подумал: а не подобрать их, или хотя бы предупредить о надвигающейся угрозе? Но проехал мимо… Держась за склизкие стены земляной ловушки, поднялся на дрожащих ногах и встал в полный рост. Глубина ямы метра два, вытянув руки, я могу ухватиться за край деревянного щита, которым прикрыта моя тюрьма. – А, ну Валерчик иди сюда, я сейчас тебя подниму на руках и вытолкну наружу, а потом сам попробую подтянуться. А нет, подожди, вначале я ступеньки подготовлю себе, а то хрен я в таком состоянии смогу вытащить себя из ямы. На дне ямы, из воды торчали обломки деревянного бруска. С помощью этого обломка я сделал несколько выемок-ступенек на стенах, чтобы можно было опереть на них ноги. Стылую землю ковырять было очень трудно, эта казалась бы простая работа отнимала много сил и энергии. Работал с частыми перерывами, во-первых, от напряжения у меня двоилось в глазах и в ушах стоял сильный шум, а во-вторых, боялся, что мое натруженное сопение и визгливое поскуливание пса далеко слышно и может нас выдать. Когда закончил с четвертой ступенькой сверху послышался какой-то шум: крики, лязганье железа, потом женский визг и несколько громких хлопков – шарахнули из гладкоствольного ружья. А вот это уже интересно! Если я сижу в яме, то кого это там прессуют? Очередную жертву? Они там, что свой грабительский промысел поставили на поток и жертв заманивают со скоростью швейного конвейера? Или бандиты между собой передрались, не поделив содержимое моей машины? Как бы там ни было, похоже у меня появился шанс выбраться незамеченным из ямы. Ухватив пса за корпус, я принялся поднимать его вверх, как неожиданно Валера громко взвизгнул и изогнувшись слегка куснул меня за плечо. – Ты чё тваришь псина? – больше от неожиданности, чем от боли взвился я. Плюхнувшись обратно в лужу, и осмотрев скулящего пса, понял, что овчарка была ранена, у неё на правом боку кровоточила длинная рана, видимо след от касательного попадания картечины. Похоже Валерчик без боя не сдался и только чудом смог избежать смерти. – Потерпи пожалуйста, хорошо, – я погладил пса по голове, – я осторожно, ты только потерпи. Как только выберемся и доберемся до безопасного места, я тебе рану обработаю и дам обезболивающего. Договорились? Валера грустно посмотрел на меня, в его взгляде читалась слабая надежда на меня, своего бестолкового человека, который по собственной глупости обрек нас обоих на такие мучения. Осторожно подхватив пса под бока, медленно поднял его над головой и стискивая зубы от резкой боли в грудной клетке вытолкнул овчарку в щель между щитом и краем ямы. Это простое на вид действие отобрало у меня последние силы, и я вновь плюхнулся в грязь на дне ямы. Сил не было! Совсем не было! Ну, то есть, совсем-совсем не было! Хотелось свернуться калачиком и уснуть. Леденящий холод уже не чувствовался, наоборот стало теплее, резкая боль в затылке и груди стихла, её сменило тягостное нытье, которое вполне можно было терпеть если выбрать удобное положение тела. Я не вставал, так и остался сидеть, прижавшись спиной к стылой земле. Закрыл глаза и медленно стал проваливаться в сон. Сейчас усну, согреюсь…и умру. И это будет так замечательно, так хорошо. Не надо будет париться по поводу Конца Света, бежать куда-то, спасаться. Зачем? Можно ведь просто уснуть. – Тяв! – раздался над головой тихий голос пса. – Тяв! – Валера иди в жопу, – обессиленно шевеля губами, сквозь сон прошептал я. – Мне не до тебя сейчас, я спать хочу. Приходи попозже! – Тяв! Тяв! – не унимался пес. Его настойчивое тявканье бесило! Ну вот чего он прицепился? Хрена ему надо? Выкинули его из ямы, так беги куда твои собачьи глаза глядят, хрена ты ко мне пристал?!