— Не хочу! И это не значит, что Эшли и Ной были друг с другом знакомы! — вскричала Джульет. — И я считаю вашу выходку с этими фотографиями и документами коварной и грубой! Кейт положила папку себе на колени. — Мы не пытаемся намекнуть, что Эшли каким-то образом причастен к исчезновению Джоанны Дункан, — солгала она. — Но ваша реакция меня беспокоит. Джульет обвела всех взглядом. Она буквально кипела от гнева, нервно прикусив губу в попытке успокоиться. Поерзав на своем шезлонге, она яростно откинула с лица прядь волос. Эшли сидел молча, рассматривая свои ноги, по щиколотку погруженные в воду. Он выглядел куда как спокойнее. — А как вы думали я отреагирую? Кейт ничего не ответила, и Тристан тоже смолчал: в некоторых случаях молчание играло только на руку. Джульет сделала глубокий вдох. Несмотря на легкий ветерок и прохладную воду, лицо Джульет совсем раскраснелось, а кожа блестела от пота. Кейт ощутила легкий укол сочувствия. Может быть, Джульет страдала от менопаузы? — Эшли, возможно, мне стоит передать слово тебе, — многозначительно сказала она, а затем откинулась на спинку шезлонга и принялась обмахивать лицо веером. Эшли резко выдохнул и смахнул со лба пот. — Да. Я знаком с Ноем Хантли. Издали. Но я больше не владею акциями Джесперса… И после выхода той статьи я видел Ноя, наверное, всего раза три. На открытии отеля, — он принялся загибать пальцы, — потом на первом собрании акционеров… Дальше мы проводили собрания по телеконференции — то есть через конференц-связь, так это теперь называется. — Вы когда-нибудь посещали коммуну Джеспера? — спросил Тристан. Вопрос, кажется, застал Эшли врасплох. — Господи, нет! Ни разу! — воскликнул он, а затем добавил уже спокойнее: — Нет, не посещал. Что я там забыл? Я вообще ничего не знал о коммуне. Ну, то есть Макс рассказал об этом, когда объяснял, что получил особняк согласно праву о незаконном владении. — Я так понимаю, Джоанна подробно обсудила детали статьи о Ное Хантли с вами и юридическим отделом газеты? — прервала его Кейт. — Да. Как я и сказал. — Гейб Кемп когда-либо жил в этой коммуне? Всплывал ли когда-либо этот факт во время обсуждения? Повлияло ли это на ваше решение вырезать из статьи ту часть, где рассказывалось, что Ной Хантли пользовался услугами мужчин секс-работников? — продолжил Тристан. — Нет. Я понятия не имел, где живет Гейб Кемп! Это не… — Эшли не мог знать адреса Гейба Кемпа, — прервала его Джульет. — Редактор газеты не мог и не стал бы интересоваться настолько незначительными деталями. Эшли каждый день занимался огромным количеством статей. — Когда вы увидели его в третий раз? — спросил Тристан. — Кого? — переспросил Эшли. — Ноя Хантли. Вы сказали, что после публикации статьи Джоанны вы видели его только три раза. — Это было прошлым летом на вечеринке у Макса Джеспера, — ответила Джульет. Эшли бросил на нее мрачный взгляд, но быстро вернул себе прежний спокойный вид и даже улыбнулся. — Да. Нас приглашали каждый год, но вечеринки в честь его годовщины всегда выпадали на наш с Джульет отпуск во Франции… Понимаете, у нас домик в Провансе. В прошлом году там затеяли ремонт, и мы остались в Британии. Решили, что все-таки стоит принять приглашение Макса. — Эшли откинулся в кресле. — Это была частная вечеринка на несколько сотен человек. Поскольку темой был бал-маскарад, с таким количеством народа было сложно понять, кто есть кто. Не помню, чтобы я видел там Ноя Хантли. А ты? — Вы же только что подтвердили, что это был третий раз, когда вы видели Ноя Хантли. — Я имел в виду «встречал». Я не помню, чтобы я его там встречал. Я видел его издали, — поспешно исправился Эшли. Он выглядел все более и более раздраженным и явно изрядно нервничал. — Мы даже Макса и Ника особо не видели, а ведь это была их вечеринка, — сказала Джульет. — Почему вас пригласили? Кажется, вы сказали, что не слишком хорошо их знали, — спросила Кейт. — А почему нет? В прошлом мы все-таки работали вместе. Мир бизнеса в Уэст-Кантри очень тесен. — Такого рода вечеринки — очень хороший способ наладить связи, — добавила Джульет. — А мы много времени уделяем налаживанию связей. — Я поговорил с одним из официантов, который работал на той вечеринке, — сказал Тристан. — Он сообщил, что Ной Хантли предложил ему денег за то, чтобы он согласился заняться с ним сексом в песчаных дюнах неподалеку. Джульет высоко подняла брови. — Бог ты мой. Я плохо знакома с женой Ноя, с Хелен, но хотела бы я знать, почему она все еще с ним живет, — проговорила она. — Как был политиком, так и остался. Мне часто приходится иметь с ними дело, и я слышала кучу историй об их извечных интрижках и изменах. Создается впечатление, что огромное количество политиков геи, хотя при этом они женаты. — Что напоминает мне об еще одной причине, по которой мы не хотели давать свет всей этой истории с секс-работниками, — сказал Эшли. — Политический курс тогда сильно изменился. Под руководством Блэра правительство отменило 28 раздел. Партнерские браки между однополыми партнерами были узаконены. Больше нельзя было так просто напечатать, что кто-то гомосексуал — разглашать эту информацию без согласия стало незаконным. А поскольку мы больше не могли предъявить доказательства, что Ной Хантли пользовался услугами секс-работников, это означало, что с правовой точки зрения он обычный гей, скрывающий свою ориентацию и вступающий в сексуальные связи по обоюдному согласию. — А что насчет его жены? Хелен? — спросил Тристан. — Она работает у него секретарем. Полагаю, Хелен просто закрывает на все это глаза. А что до Ноя, по-моему, он до сих пор инвестирует финансы в проекты Ника. — Сейчас кто-то из вас ведет бизнес с Ником? — спросила Кейт. Они уже знали, что ответ будет отрицательным — по крайней мере, в Регистрационной палате никаких упоминаний об этом не было, но почему бы не проверить. — Ник частный инвестор, а я побаиваюсь фондового рынка. Возможно, во мне говорит мое происхождение из семьи рабочего класса, — ответила Джульет. — Я предпочитаю вкладывать деньги в собственность или хранить в банке, где я могу их видеть. Кейт кивнула, следя, как Тристан тщательно конспектирует ее слова. Все больше и больше пересечений между одними и теми же людьми. — Если позволите, я бы хотела вернуться к обсуждению Джоанны Дункан. Ее тексты хранились в главной базе данных «Вест-Кантри Ньюс»? — Только те, что вышли в печать. В 2002 году у нас в редакции только-только появился интернет, буквально пару месяцев как. Локальную сеть мы тогда еще толком не настроили, — ответил Эшли. — Она не хранила свою работу на жестком диске рабочего компьютера? — Нет. Она пользовалась ноутбуком, — ответил Эшли. — Она оставила его на работе? Лицо у Эшли становилось все более раздраженным. — Господи боже. Какой интересный вопрос. Не знаю? Вроде бы нет. — Полиция не знает, что случилось с ноутбуком Джоанны и всеми ее записями, — сказала Кейт, не сводя с него внимательного взгляда. — Я тоже этого не знаю. Наступила долгая тишина. Эшли и Джульет явно с нетерпением ждали, когда разговор наконец-то подойдет к концу. — Можно задать вам пару более конкретных вопросов? — спросил Тристан. — Эшли, вас не было в городе в субботу седьмого сентября, когда Джоанна пропала без вести? — Нет. Я говорил об этом полиции, когда давал показания. Я был в Лондоне, на встрече со старым другом из университета. Он это подтвердил, — сказал Эшли. — Да, с другом по имени Тим Джекэлс, — сказал Тристан, пролистав блокнот. — Вы провели вместе выходные в северном Лондоне. У него там была квартира. — Он был театральным режиссером. Я приехал посмотреть на его новую постановку. К сожалению, Тим скончался пять лет назад. Кейт заметила неловкость, мимолетно промелькнувшую между Джульет и Эшли. Быстрый косой взгляд. — А я была дома, насколько я помню, — сказала Джульет. — Полиция не спросила, чем я занималась. Просто хотели подтверждения, что Эшли в городе не было. — Мы пытались связаться с Ритой Хокинг, коллегой Джоанны. Она была в редакции в тот день, когда Джоанна пропала. Может быть, вы еще поддерживаете с ней связь? — спросил Тристан. — Нет, я давно не общался с Ритой. Она сейчас вроде бы живет в Америке? — Да, она работает в «Вашингтон Пост». К сожалению, она не отвечает на наши звонки. — Жаль, что Минетт больше нет в живых. Она работала с копировальными машинами. Железная была женщина и всегда была в курсе, если в редакции что-то происходило. — А в редакции что-то происходило? — спросила Кейт. Эшли раздраженно закатил глаза. — Естественно, нет. Это просто фигура речи, — ответил он. — Но она наверняка знала о Джоанне больше, чем я. — Какая у нее была фамилия? — Замора. Минетт Замора, — ответил Эшли. — Она умерла пару лет назад от рака легких. — Джоанна когда-нибудь говорила с вами о здании в Эксетере под названием Марко Поло-хаус? Она расследовала одну историю: несколько бизнесменов выкупили его и пытались скрыть, что в ходе ремонта в стенах был обнаружен асбест, — сказал Тристан. Эшли выглядел искренне озадаченным. — Э-э, нет. Марко Поло-хаус? Это ведь офисное здание? — Да. — Нам пора заканчивать, — произнесла Джульет, сверяясь с часами. — Скоро должна прийти моя сестра со своей дочерью и ее друзьями. Они хотят поплавать. — Хорошо, последний вопрос, — сказала Кейт. — Как вы думаете, что случилось с Джоанной Дункан? Эшли, похоже, такого не ожидал. — Разве не считается, что кто-то ее похитил? Какой-то случайный псих? Мы вечно ее предупреждали о том, что не стоит парковаться на этой отвратительной старой парковке. — Это первый случай в моей практике, когда кто-то исчезает совершенно бесследно, — заметила Кейт. — Возможно, иногда люди просто исчезают, — промолвила Джульет.