— Алла Сергеевна, это Супонин, — встревоженно произнес он. — Что случилось, Виктор Семенович? Вы дома? — Алла поднялась с дивана и подошла к окну. — Я дома. Мне позвонили, — волнуясь, начал рассказывать он, — я всё сделал, как мы с вами договаривались. В общем, сегодня в одиннадцать вечера я должен быть с машиной у подъезда. Ну, где живет Гергардт. — Вы рассказали звонившему, где спрятано сокровище? — Нет. Как вы сказали, я стал торговаться, говорить, что не хочу быть обманутым. В конце концов звонивший согласился на мои условия: я ему звоню, говорю, что нужно взять, он один идет в квартиру, берет нужную вещь, возвращается, потом мы едем к его ювелиру. — То, что вы согласились ехать к его ювелиру, не вызвало подозрений? Ведь вас могут убрать по дороге или у ювелира. Если, конечно, существует ювелир. И вы не испугались? — Алла Сергеевна, я уверил его, что у меня есть чем подстраховаться и не надо делать глупости. — Хорошо. В любом случае дело сделано. Виктор Семенович, мы будем рядом. Будем держать ситуацию под контролем. Не волнуйтесь. — Я вам доверяю, Алла Сергеевна, — искренне произнес Супонин и отключился. Алла посмотрела на время — до одиннадцати оставалось три часа. Надо сообщить начальству и спланировать операцию. Она начала одеваться, одновременно прикидывая варианты развития событий: «Неужели это Хорошилов ведет двойную игру? С нами и с Супониным. А что ему остается? Забавно. Сейчас мне нужно ему как непосредственному начальнику звонить и докладывать о звонке Супонина. Понятно, что никто не придет к подъезду, если подельник Хорошилова уже забрал корзину. Быстрее бы Илья выяснил, кто побывал в квартире». — Влад, я в ОВД. — Да понял я уже, — с сожалением отозвался Влад. — Вот и хорошо. Дверь не открывать, в квартиру никого не впускать. Я серьезно. Всё, целую. Алла села в машину, успокоилась и позвонила Хорошилову. Она рассказала о звонке Супонина и что едет в ОВД. Хорошилов выслушал спокойно и ответил, что сейчас тоже подъедет. На оперативке решили взять дом в кольцо. Фиксировать всех входящих и выходящих из подъезда. Брать преступника в квартире или при выходе из квартиры, когда будет нести корзину. При обсуждении Алла настороженно, внимательно посматривала на Хорошилова — вдруг выдаст себя. Он же, в свою очередь, бросал неприязненные взгляды на Аллу и ухмылялся. В десять вечера все были на месте. Без пятнадцати одиннадцать подъехал на машине Супонин и встал рядом с подъездом. Ровно в одиннадцать он получил СМС-ку: «Я у дома, минут через пять-семь буду заходить в подъезд. Где искать?» Супонин тоже ответил СМС-кой: «Нужно найти старую корзину. В ней должен быть тайник». Потом включил и тут же выключил дворники. Это был сигнал оперативникам. Но ни через пять, ни через десять, ни через двадцать минут никто не вошел в подъезд. Мимо, в соседний, пробежала парочка, и всё. Когда прошло тридцать минут, решили подняться в квартиру. Алла осталась в машине, наблюдать за домом и подъездом. Уж она-то не сомневалась, что никто не придет и всё это цирк. Ее захлестывали эмоции: «Корзина у Хорошилова, и теперь он всех дурачит! Но… кто убил Зубова? Супонин. Кто еще? А теперь выслуживается, когда жареным запахло. Надо нажать на него». Оперативники вернулись ни с чем. Когда они зашли в квартиру к Гергардт, на полу в комнате, возле шифоньера, лежала изломанная корзина. Криминалисты остались, чтобы найти хоть какие-то следы, а оперативники разъехались. Возвратившись домой, Алла долго ходила по кухне, стараясь не шуметь и не разбудить Влада, усмехалась: «Надо же, Хорошилов даже подставную корзину попортил, чтобы создать иллюзию, что в квартире кто-то был, а мы, я в том числе, якобы упустили преступника!» Потом она села писать рапорт. Завтра на планерке будет горячо. А кто-то просто спалится. Глава 23 Утром капитан Хорошилов положил на стол начальника оперотдела Грибова рапорт. В нем он подробно описал все проведенные следственные мероприятия по делу Гергардт, похвалил правильные действия капитана Смагиной, но и указал — в отдельных случаях — на ее нерасторопность и желание «перетянуть одеяло на себя». Именно поэтому ему пришлось взять инициативу в свои руки и вывезти корзину в безопасное место, подменив ее другой. Сейчас корзина находится в его кабинете, под замком. Не сообщил об этом раньше, чтобы не спугнуть преступника и чтобы капитан Смагина не наломала дров, а еще потому, что он заметил за собой слежку. Петр Алексеевич Грибов перечитал рапорт еще раз, задумался. Хорошилов ему не нравился, да и работает всего ничего. И кто за ним, и что за ним — непонятно. Смагиной он доверял. Интересно, что скажет она. Нашла коса на камень. Такое бывает. И, как правило, мешает делу. Грибов попросил секретаря разыскать капитана Смагину и пригласить к нему в кабинет. В это время Алла Сергеевна сама торопливо поднималась по лестнице на второй этаж. Илья уже доложил ей, что молодой человек, который выносил корзину, Игорь Пыжов, работал одно время с Хорошиловым. Что и следовало доказать. В руке она держала папку с рапортом. — Товарищ полковник… — Входите, Алла Сергеевна, садитесь. — Сердитые нотки в голосе начальства не предвещали ничего хорошего. — Ознакомьтесь с рапортом капитана Хорошилова. — Грибов протянул ей листок, а сам подошел к окну, подождал, пока она прочитает. — Ну, что скажете? Алла поняла, что проиграла. Хорошилов вывернулся и теперь топит ее. — Я тоже написала рапорт, товарищ полковник. — Не сомневаюсь! — Грибов сел напротив Аллы. Он хорошо знал свою подчиненную и ее умение быстро соображать и реагировать на события. — И даже догадываюсь, что там написано. Оставьте на столе. — Петр Алексеевич, я не доверяю капитану Хорошилову. — И поэтому корзина, скорее всего, стоит у тебя на балконе. — Грибов усмехнулся и добавил: — Геройствуешь! На живца поработать хочешь?! — Я… — Ты думаешь, мне он нравится. Если дело сорвется, он в рапорте то же и напишет: не доверял, решил проверить, обнаружил… — Грибов встал, прошелся по кабинету и сел за стол. — Корзину сегодня же, незаметно, лучше, если это сделаешь не ты, привезешь по этому адресу. — Он написал адрес и передал Смагиной. — Там эксперты разберутся. Если есть тайник, вскроют, опишут, нет, и не надо. Тебе дадут другую корзину с тайником. Разумеется, драгоценности будут фальшивые. Ее и поставишь на балкон. — Есть, товарищ полковник, — отчеканила ошарашенная Алла. — И без лишней инициативы. Обо всем докладывать мне. Камеры наблюдения тебе тоже поставят. Я не могу пока обращаться в службу безопасности. У меня нет веских доказательств, что Хорошилов действительно хотел украсть драгоценности. Если он не дурак, а он не дурак, то навряд ли второй раз полезет… Грибов не успел договорить, раздался звонок секретарши. — Петр Алексеевич, будете присутствовать при вскрытии корзины? — Сейчас подойду. Пусть без меня начинают, — и подмигнул, обращаясь уже к Алле: — Надо посмотреть, не каждый день находим сокровища. Когда они вошли в лабораторию к криминалистам, то застали там не только экспертов. Вокруг стола, где лежала повернутая набок корзина, собрались чуть ли не все оперативники во главе с капитаном Хорошиловым. И выражение лица у всех было почти одинаковым: смесь нетерпения и детского любопытства. На лице Хорошилова читалось еще и торжество победителя. Все сдвинулись, пропуская начальство к столу. Эксперты аккуратно разрезали корзину, по прутикам раскрывая ее. Начали с наиболее вероятного места для тайника — с днища. Но здесь их ждала неудача. Посыпались подсказки: — Да в боковую стенку вплели… — А может, в ручку… — Края какие толстые, наверняка там… Но ни в ручке, ни в стенках тайника не обнаружили. Все, разочарованные, отступили от стола. — Через пять минут — ко мне на планерку, — спокойно произнес полковник Грибов и первым вышел из лаборатории. На планерке, как и предполагала Алла, плавился даже воздух. — Это что! Скоро весь ОВД над нами смеяться будет! Корзинопотрошители хреновы! — Грибов сделал паузу и продолжил, посмотрев на Хорошилова: — Капитан Хорошилов с капитаном Смагиной вообще в казаки-разбойники заигрались! Может, давно сгинула эта корзина. Может, и не было никакой корзины. А вот кто напал на Гергардт, кто убил Зубова, мы не знаем! Операцию вчера провалили! Так и топчемся больше двух месяцев на одном месте! — Грибов выдохнул и обратился непосредственно к Алле: — Капитан Смагина! У вас, по-моему, отпуск закончился. Может, если не справляетесь, передать дело? Вы, если я не ошибаюсь, начинали инспектором по делам несовершеннолетних. Я думаю, ваш опыт пригодится. Алла встала. Она понимала, что полковник ей подыгрывает, что эта часть планерки — спектакль и он предназначен Хорошилову, но всё равно ей сделалось не по себе. — Товарищ полковник! Я… я раскрою это дело! — Хотелось бы верить. К завтрашнему дню план мероприятий мне на стол. Все свободны.