Мы не убоимся. Сумасшедшим убийцам не сломить дух Бонжура! Мы выстоим, как выстаивали всегда! А еще хочу сказать пару слов нашим настоящим врагам. Да, я точно знаю, что они тоже слушают нашу станцию, кривясь в бессильной злобе и ненависти. Раромари и ее братик, Нискирич и прочая дрянь, управляющая наркоторговцами и вымогателями. Так вот знайте — я не дам вам повода злорадствовать и ликовать победу! Моноспектральная Чапати не погибла! Теперь я стану Моноспектральной Чапати. А если бандиты дотянутся и до моего хвоста, на это место придет другая мицелистка. Теперь все мы — Моноспектральная Чапати. Все неравнодушные, отважные и неглупые; все, кто не боится говорить о творящемся в Бонжуре и всем Юдайна-Сити даже под угрозой внезапной гибели… Вам не остановить «Ломкую горечь». Вам никогда не сломить Чапати. Мира добрым и страха врагу! Глава 11 ОТНЮДЬ НЕ ВСЕСИЛЬНЫ Умиротворение на душе боролось с назойливым возбуждением. С одной стороны, я был рад, что дело Скрота Мокки закончилось; с другой — ощущал себя недоработавшим. Впрочем, деньги остались в кармане, так чего было желать? А невольная оговорка про юнму, спрятанном в зеленом камне? Пожалуй, было поздновато корить себя за несдержанность… Над южными кварталами гнезда пронеслась скоротечная пылевая буря. Ее последние хвосты еще цеплялись за высотные здания вдали, но вечерний воздух стал чист и пах сухим песком пустыни. Сдвинув респиратор, я шагал по улицам Глянца, не спеша сворачивать к транзиту. Мы снова говорили с Юдайна-Сити на одном языке, внятном, честном и предельно-интимном. Магистрали, переулки и скоростные трассы над головой шептали, что страница перевернута, и впереди ждет масса интересного. Какофония уличных звуков переплавлялась в щемящую и одновременно отчаянную мелодию, которую мне по-прежнему хотелось называть странным словом из четырех букв. Ах, Юдайна-Сити, Величественное Гнездо, князь над прочими, центр притяжения силы. Опасный и манящий котел, наполненный загадками и не перестающий удивлять, даже когда ты считал, что знаешь о нем совершенно все. Как много шансов умереть не своей смертью давал он, до чего неустанным был в преумножении этих возможностей! В тот момент, опьяненный щедрым глотком дорогущей паймы и перспективами туманного будущего, я думал, что отныне буду любить его еще сильнее — особенно теперь, зная, что по мицелиумным улицам скользит мой невольный собрат, существо иного порядка, совсем не чу-ха, тоже своего рода изгой и одиночка, подобный Лансу Скичире… Ноги приятно гудели, унося меня в сторону Бонжура. Привычные взгляды мазали по лицу, из-за спины доносились настороженные шепотки и перестук когтей, но в остальном гнездо принимало меня таким, каким я был, щедро делясь настороженным гостеприимством. Фаэтон я, конечно же, заметил издали. И даже успел насторожиться (одновременно высмотрев пару переулков, пригодных для бегства). Но, как и всегда, улизнуть не довелось — я послушно замер у обочины и дождался, пока передо мной опустится массивная баржа знакомого «Крейса», глубоко-черного и блестящего, будто панцирь жука-ухожора. Транспорт приземлился на выдвинутые колеса, мягко качнулся, задняя дверь привычно отползла в сторону. Внутри оказалось темно, дымно и прохладно, я ощущал это даже с пары шагов. А еще там ждала меня она, мое ярмо, моя кабальная цепь и мое проклятье. Признаюсь откровенно, на этот раз я даже не разозлился. Нет, конечно же, я поморщился, причем демонстративно, чтобы обязательно заметил сидящий за пультом управления красноглазый Жи-ми (сегодня он был одет в штатный комбинезон пожарной службы). Но внутрь нырнул почти охотно, напоследок оглядевшись в поисках невольных свидетелей. Таковых не было — прохожим на улицах плевать на происходящее вокруг, пока это не касается лично их или не достойно обсуждения за ужином… Угнездившись на обратном сиденье спиной к водителю, я обстоятельно поправил пальто и уложил на коленях рюкзак. Только после этого поднял голову и вместо приветствия выразительно взглянул на своего контролера. На этот раз Магда была одета в брючный костюм, сшитый в точности по ее сухопарой фигуре. Разумеется, алый. На правом бедре виднелся изукрашенный янтарем накладной карман для хвоста, в лацкане сверкала вшитая «болтушка» самой последней модели. На голове Красной Вистар небрежно покоился огромный берет с жестким черным козырьком, из-под которого сверкали столь же черные глаза агента. Магда поднесла к узкой пасти крохотное курительное устройство, инкрустированное янтарем, и выпустила мне в лицо сладковатую струю дайзу. Сидела чуть боком, вальяжно и лениво, но легкомысленность позы смогла бы обмануть лишь детеныша… — Чем обязан? — наконец поинтересовался я, затылком ощущая вездесущее присутствие ее верного подручного. Чу-ха в красном проигнорировала вопрос, продолжая буравить меня взглядом. Опытным взглядом профессионального палача, готового перейти к делу, но не торопящего события. Она еще раз затянулась «карамелью», устало спрятала электронный кальян в бордовую сумочку из натуральной кожи. — И во что же, Ланс, — спросила задумчиво, глядя в тонированное окно фаэтона, — ты вляпался на этот раз? Я смущенно улыбнулся и пожал плечами. За время, прошедшее с нашей прошлой встречи, не произошло ничего такого, за что мне было бы стыдно перед «Лотосом». И уж совершенно точно ничего такого, о чем в «Лотосе» должны были бы узнать. — Все в порядке, крошка, — как можно дружелюбнее кивнул я, — если вдруг забеспокоилась о своем верном друге, то для этого нет никаких причин. Она взглянула мне в глаза. Мельком, но очень пронзительно. — Ты смог узнать что-то, о чем не знаем мы? — вкрадчиво поинтересовалась Магда. — Пока нет, — почти честно ответил я. И подумал, что сидеть в триумфально-черном «Крейсе» мне куда комфортнее, когда карман не оттянут треклятым кулоном. — Есть новые вводные? Вместо ответа Красная Вистар едва заметно нахмурилась. Осторожно подправила осыпанные красной пудрой усы, с вздохом поменяла позу. Я буквально шкурой ощущал, что по ее первому намеку коротышка-альбинос готов врезать мне по затылку. — Ты что-то скрываешь, уродец, — невесело признала Магда, устало глядя в сторону. — Мне это не нравится. Но еще хуже, что это не нравится моим начальникам. И Жи-ми, кстати, тоже недоволен… Я должен был приготовиться к показательной оплеухе, но вместо этого не преминул ввернуть нелепое, но столь приятное в свете полученных от Карпа знаний: — Понятия не имею, на чем основаны эти утверждения! Вы же всесильны, неужели я на время выпал из вашего поля зрения? Осекся, прикусил язык и внимательно изучил вытянутую морду Алой Суки. Та повернулась, нахмурилась, причем весьма подозрительно. Но грань я все же перейти не сумел, а потому мне ответили не ударом, а сухой дипломатической отповедью. — Ты должен хорошо знать, Ланс, — опасно усыпляющим тоном продекламировала Магда, — что Основы Всепроникающего Невмешательства построены на принципах свободного проникновения общества во все уровни власти гнезда с ответственной недопустимостью обрушения процессов. А власть, в свою очередь, проникает во все уровни общества, но не вмешивается в его существование. — Ну-ну, — едва слышно хмыкнул я, но уши Магды мгновенно вздрогнули. — Вийо⁈ — Ничего, прости. Теперь она смотрела прямо на меня, и я ощутил дыхание ядовитой бездны. Спохватился, что бы нужно незамедлительно (пока не зашел слишком далеко в самонадеянной браваде) пересыпать Алой хоть немного полезной информации… — Нискирич по-прежнему собирается прибрать район к лапам, — поспешно поделился я и многозначительно приподнял бровь. — Самыми разными способами. Уверен, что вам это известно, но… есть вероятность, что ему не помешают? Тогда мы могли бы взять процесс под контроль. Магда откинулась на спинку сиденья, но плечи ее оставались напряжены. — Твой старик все же созрел до полномасштабной войны? — полуутвердительно уточнила она. — Не стал бы использовать таких громких определений, — честно сознался я, вспоминая последний разговор с отцом. — В таком случае, что за дрянь приключилась в Хатама-Крик? Я нахмурился. Терпеть не могу рассказывать о делишках отчима, о которых на самом деле не имею ни малейшего понятия… — Ничего про это не слышал. Она вздохнула, будто ставя диагноз моим умственным способностям: — Иногда мне кажется, что ты бесполезен… И не успел я прикусить язык, как стегнул ее едким: — Иногда мне кажется, что вы вообще обленились работать… Магда оскалилась, буквально на мгновение, но я мигом заткнулся, с мертвецким холодком на загривке ощутив, как близко от края пропасти только что протанцевал… Примирительно улыбнулся, почти придумал новую тему и почти успел на нее перескочить. Но Красная Вистар и сама подготовила экстренную смену курса, вдруг задав негромкий, но очень-очень весомый вопрос, разом отбивший у меня желание шутить и паясничать. Как ни крути, а «Лотос» действительно был почти всесилен… — Война Нискирича как-то связана с тем, что ты отправил в крематорий сразу троих казоку-йодда «Уроборос-гуми», Ланс? У меня вдруг разом заболело сразу все — и треснувший на заброшенном складе зуб, и надломленное там же ребро, и место, куда укусил башер слибу Мокки, и даже рассеченная в лавке Куирколя скула. Сохранить самообладание и стойко выдержать внезапную атаку коварной Алой было непросто, но я справился. — Отнюдь, — ответил уверенно и чуть небрежно. — Это личное, крошка. — В твоем личном слишком много свернутых хвостов, Ланс. Я заметил, что ее левое веко в тени козырька чуть заметно вздрогнуло, и решил еще сильнее притушить пламя фамильярности. Вместо этого ляпнув ничуть не лучшее: — Такая вот незавидная карма… Кстати, Магда, я бы на твоем месте тоже поостерегся. Сообразил, отпрянул и запоздало сжал губы в белесую полоску, а Красная Вистар приподнималась напротив, окончательно теряя терпение и вымуштрованный в «Лотосе» лоск. — Ты что, борф, мне угрожать вздумал⁈ — ее шипение каким-то образом протиснулось сквозь судорожно стиснутые челюсти, а альбинос за моей спиной совершенно точно подобрался для броска. — Ой, прости, Магда! — искренне воскликнул я, вскидывая раскрытые ладони. — Конечно же, нет! Тысяча извинений, не заводись! Но я действительно думал лишь о том, чтобы уберечь тебя от проклятия Бесхвостого Джадуга, о котором говорит улица! Она недоверчиво прищурилась. Очень быстро вернулась в лениво-надменное состояние, оправила берет и погладила карман со старательно уложенным хвостом. Краем глаза я заметил, как Жи-ми возвращается на водительское место. Но если его прогрессивная госпожа была отнюдь не суеверна, то низкорослый шкурохранитель сделал-таки быстрый знак для отвода порчи и сглаза… Да, иногда моя игра на чужих нервах едва не стоит мне отрубленных пальцев, этого я не признать не могу. И карма моя, ежели таковая действительно существует (а старик Пикири из храма «Благочинного Выжидательного Созерцания» уже не первый год пытается убедить меня в этом), безнадежно испачкана желчью… А еще я подумал, что если бы Алая Сука не сдержалась… если бы Жи-ми ошибочно воспринял ее неловкий знак или гримасу, как руководство к действию… то пакет умельца Зикро вскрылся бы уже через четверть часа, приведя любимое гнездо к массе удивительно-неприятных последствий. Одернув лацканы пальто, я в который раз поклялся себе держаться еще более сдержанно и немногословно. Забросив лапу на лапу, Магда задумчиво барабанила по бедру алыми когтями. Вынула крохотный кальян, сделала легкую затяжку, снова спрятала в сумке. Она вновь была готова продолжать разговор, но я чуял (тем самым местом, где чу-ха носят хвосты), что следующая дерзость непременно будет наказана. — Мне нужно кое-что знать, — наконец произнесла Красная Вистар, и в ее голосе не было ни тени гнева. — Кое-что, не имеющее прямого отношения к вашей возне с «Прыгунами».