Армейская группировка располагалась на территории бывшей фермы, от которой остались только разрушенные кирпичные стены и бетонные основания. Этот военный лагерь резко контрастировал с увиденным ранее лагерем в Изюме: большие палатки выровнены по линеечке; командные кунги аккуратно расставлены на бетонных полах и укрыты маскировочными сетями; повсюду полевые душевые кабинки. С удивлением Шевченко увидел между рядами палаток большое свободное пространство, на котором стояли несколько десятков деревянных кресел, как в кинотеатре, а перед ними — полевой киноэкран с лазерным проектором и будкой кинооператора. Из будки гремела патриотическая музыка — певица Майдана Руслана снова исполняла свои «Дикие танцы». Но добил Андрея стенд, на котором были вывешены свежие газеты «Народна Армия»… — Да, — пробурчал Вадим, кряхтящий под тяжестью своего баула. — Тупые военные, как всегда, все сделали лучше всех… — Ты только при них про «тупых военных» не ляпни. Их тут много, затопчут, — бросил в ответ Таран. Перед рядами кунгов прохаживался часовой в полной выкладке. Машин стояло так много, что они образовали мини-квартал с поперечными улицами и большим центральным проходом. По нему уже спешил подтянутый подполковник. — Вы из СБУ? — он сразу взял быка за рога. — Так точно, — ответил Таран. — В распоряжение генерала Муженко. — Да, да, я в курсе. Идемте, командующий как раз на КП. Вслед за сопровождающим подошли к двум соединенным между собой кунгам. — Интересная конструкция, такого раньше не видел, — пробормотал Андрей. — Это мобильный пункт управления, «бабочка» мы его называем. Внутри полно места, даже совещания проводить можно, — пояснил сопровождающий. — Подождите секунду здесь, — и он быстро взбежал по лестнице. «Товарищ генерал-лейтенант, прибыли эсбэушники! — Давай заводи их» — услышали офицеры. Подполковник выглянул из двери: — Подымайтесь, вещи внизу оставьте — часовой посторожит. Друг за другом сотрудники СБУ поднялись в пункт управления. Там действительно оказалось много места — в центре стоял огромный стол, на нем лежала большая карта, вдоль стен расставлены столы поменьше, над ними склонились несколько офицеров, они делали пометки на картах меньшего размера. Один угол был отгорожен занавеской, за которой угадывалась работа какой-то аппаратуры. У главного стола стоял зам. начальника Генерального штаба ВСУ генерал Муженко в окружении двух генералов и двух полковников. — Товарищ генерал, оперативная группа СБУ прибыла в ваше распоряжение. Старший группы подполковник Таран! — Сергей молодцевато доложился, вскинув руку к обрезу кепи. — Очень хорошо. Давно ждем. Какое подразделение? Военная контрразведка? — Нет. Я из Штаба АТЦ. — Майор Шевченко. Департамент контрразведки. — Майор Трофимов. Тоже контрразведка. — Ну, уже хорошо, что люди опытные, судя по званиям. Так, вкратце обрисую вам ситуацию и ваши задачи, — Муженко повернулся к столу с картой. — В настоящее время в Славянске находится группировка сепаратистов под руководством Стрелкова. Общую численность разведка оценивает до двух тысяч человек, в том числе наемники из России. Вооружение в основном стрелковое, гранатометы, однако уже фиксировались обстрелы наших подразделений из минометов. Кроме того, у противника имеется несколько единиц бронетехники, в основном БТР и БРДМ[36], а также несколько БМД[37] и эта проклятая «Нона»[38], которые в апреле сепары отжали в 25-й десантной бригаде. Штаб Стрелкова расположен в здании бывшего отдела СБУ. Наши подразделения контролируют подходы к Славянску с помощью блокпостов, выставленных на основных дорогах. Кроме того, нами контролируется аэродром Краматорска, но снабжение подразделений на аэродроме пока возможно только по воздуху или конвоями — все основные дороги туда контролируют сепаратисты. Основная проблема состоит в том, что, имея в Славянске такую мощную группировку противника, мы не можем позволить себе двинуться дальше. Сначала надо разобраться с ней. Сам Славянск, по данным разведки, активно укрепляется боевиками, так что его штурм может привести к значительным потерям. Также необходимо учитывать, что местное население настроено в целом негативно по отношению к нам. Многие из них или сами состоят в отряде Стрелкова, или помогают всячески ему. Исходя из этого, ваши основные задачи состоят в выявлении агентурной сети боевиков, их информаторов в нашем тылу, а также в получении информации о тяжелом вооружении боевиков, оборудовании его позиций, численности их отряда и намерениях. Работать будете во взаимодействии с нашими разведчиками, я дал им команду. Сейчас идите, поселяйтесь, остальное вам расскажет начальник разведки. Где он, кстати? Муженко повернулся к дежурному, который привел сюда эсбэушников. — Должен быть с минуты на минуту. В этот момент в дверном проеме кунга появился еще один офицер. — Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? — Ага, вот и наш разведчик. Тут к нам прибыли сотрудники СБУ, забирай их, размести, ну и остальное… сам знаешь. Вопросы есть? — Никак нет, — вразнобой ответили офицеры. — Свободны, — Муженко, потеряв интерес к ним, повернулся к столу. Мужчины гурьбой спустились на землю к своим вещам. — Ну что, давайте знакомиться. Полковник Колесов Дмитрий Владимирович, начальник разведки, позывной «Сумрак». Офицеры в свою очередь представились, рассматривая нового знакомого. Он был среднего роста, жилистый, с абсолютно лысой головой. Закатанные рукава открывали крепкие руки с набитыми костяшками кулаков. Воинственную внешность слегка оттеняли стильные очки с небольшими диоптриями, из-за которых смотрели жесткие серые глаза… — Идемте, коллеги. Вас определили в кунг по соседству с нашим. Оцените, в кунгах только руководство живет, остальные в палатках. Считайте, в пятизвездочном отеле поселитесь, — рассказывал Колесов по дороге. — Дмитрий Владимирович, а что тут вообще есть в лагере? Столовая там, баня… — Баня есть, но для бойцов, хотя, если хотите, можно организовать. Мы моемся в душе, возле наших кунгов как раз кабинка. А столовая… Сейчас разместитесь — и пойдем обедать. За разговором компания подошла к отдельно стоящим четырем кунгам. Разведчик показал: — Первый — тут летчики живут, во втором артиллерия и вообще группа огневого поражения. Третий наш, разведчиков. Здесь я и обитаю. Ну, а крайний — ваш, заходите. Там еще два офицера живут, но они на выезде, будут не скоро, через несколько дней. Так что подымайтесь, располагайтесь, а минут через… — он глянул на часы, — пятнадцать выходите — поведу вас кормить. Заодно и покажу все в лагере. Офицеры поднялись по узкой лестнице. Внутри кунг был самым стандартным: маленький тамбур при входе с умывальником, подобие двух железнодорожных купе внутри — четыре койки внизу, четыре наверху, маленький столик да узкие шкафчики между условными «купе». — Кто где располагается? — Таран уселся на нижнюю полку, явно застолбив ее за собой. — Я лучше сверху, — заявил Вадим. — Не люблю, когда все днем на моей койке сидят. Андрей пожал плечами: — Да мне все равно, пусть тоже снизу. Какое-то время заняло распределение вещей и оружия. Каски и бронежилеты свалили под спальные места, автоматы составили под столом. Решили ограничиться ношением пистолетов, однако стандартная армейская кобура под ПМ не вызывала энтузиазма: на фоне набедренной тактической кобуры у военных она смотрелась откровенно убого. Андрей, недолго думая, сунул пистолет в карман брюк. — Пошли, что ли? Дима «Сумрак» уже ждал их на дороге между разными «кварталами» кунгов, беседуя с высоким крепким офицером в непривычном камуфляже. Когда эсбэушники подошли, он представил собеседника: — Знакомьтесь, Макс, позывной «Кедр». Командир группы нашего спецназа. Постоянно катается по здешним полям. — Возьмите меня с собой на выезд, — пожимая руку спецназовцу, попросил Андрей. «Кедр» пожал плечами. — Да, вообще-то, не вопрос. Если командование разрешит. Только предупреждаю — комфорта у нас мало, ездим чаще всего на БТРах. Если поедешь с нами, милости прошу в боевой расчет на борту. Возможно, и пострелять придется. — Согласен, — не раздумывая, ответил Андрей. — Так, ты не торопись, мы только приехали. Сядем, прикинем, чем будем заниматься, потом решим — кто и куда ездить будет, — вмешался Таран. — Ну, надумаешь, через Владимировича сообщай, — спецназовец кивнул на Колесова и распрощался. В лагере было время обеда. «Сумрак» подвел их к большой армейской палатке и пояснил: — Это офицерская столовая. Бойцов кормят в трех других. Внутри стояли небольшие столики как раз на четверых. Двое солдат в белых, но уже изрядно измазанных халатах разносили еду. Андрея поразила пластиковая посуда: — Что, и у солдат тоже все одноразовое? — Ну да. Это проще, чем заставлять целый наряд мыть тарелки на несколько сотен человек. Рано или поздно начнутся медицинские проблемы из-за грязной посуды. А так после обеда собрали все и выкинули. Кстати, идею командование у амеров переняло. — Это же сколько пластика ежедневно выкидывать приходится? Куда ж его девают? — удивлялся Вадим. Дима махнул рукой: — Да яму возле туалетов экскаватором вырыли и туда сбрасывают. Как наполнится — зароют, новую сделают. Делов-то… Обед был простым, но достаточно вкусным. Борщ, каша с мясом, салат из соленьев. На столах также стояли тарелки с печеньем и сгущенное молоко. — Пипец, не сравнится с питанием в Изюме, — бурчал Таран. — Тут всегда так кормят? — По выходным еще дают по яйцу, — с серьезным выражением лица ответил «Сумрак». — В армии все рассчитано, а мы тут по нормам полевого довольствия, так что никто на голод не жаловался. Да и магазин в селе под боком, если вкусняшек захотите. — Насчет вкусняшек. Товарищ полковник, я так понимаю, нам с вами плотно придется работать. Предлагаю закрепить сотрудничество сегодня вечерком. Как тут руководство смотрит на алкоголь? — Андрей поставил стакан с компотом на стол. — Ну, — Дима погладил лысину. — Вообще-то Муженко запретил употреблять. Но все бухают. Кто-то открыто, бойцы по-тихому. Конечно, если попадешься на глаза — вылюбят и высушат. Но если не нарываться, то почему бы и нет?