В конечном итоге девушки разговорились. Я выпил ещё одну кружку чая и решил оставить их наедине. Как оказалось, не зря. Сначала Настя выпытывала у Зои большое количество подробностей её жизни, потом и сама незаметно сподвигла ту на подобное. Ну и рассказывая о своей профессии, заинтересовала Зину современными психологическими тестами. Когда я, наигравшись в компьютерную игру, заглянул на кухню взять что-нибудь пожевать из холодильника, Зина уже с интересом заполняла какой-то тест. В конечном итоге через пятнадцать минут, оставив Зину наедине с очередным сложным тестом, Настя, прихватив рюкзак, прибежала ко мне в комнату: - Костя, она не врёт… - широко открыв глаза прошептала она. - Никаких признаков отклонений. Я увидел скрытое волнение Насти и приобнял её. - Успокойся, Настён. Давай я позвоню дяде Лёше, он может это объяснить. - А при чём тут дядя Лёша? — пару раз моргнула Настя широко открытыми глазами, когда я подошёл к столу и взял телефон. - Он же физик. А физики допускают перемещение во времени, только… Я замолчал, наблюдая, как Настя достаёт из рюкзачка таблетки, предназначенные для её пациентов. По-видимому это были успокоительные. Настя закинула в себя сразу две, спросив: - Что только? - Только в один конец. - тихо сказал я. - Насть, я решила! - крикнула Зина из кухни. - Пойду таблетки запью. - сказала Настя. - И чем-нибудь ещё её займу. Когда она вернулась через пару минут, я сидел на диване. Присев поближе ко мне, она сказала, глубоко вздохнув: - Звони дяде Лёше. - Недоступен. Я уже набирал. Наверно опять по командировкам мотается. - Или на рыбалку уехал, мозги разгружать. - медленно говорила Настя, смотря в одну точку. - Я бы сейчас тоже не отказалась. По крайней мере у воды посидеть. Без удочки. - У озера. В фуфайке. - обнял я Настю и решил подколоть, чтобы развеселить. - В шестьдесят восьмом году. - И не говори. - та ничуть не обиделась, но и не развеселилась. - Мне срочно нужен дядя Лёша! Дядя Лёша работал в Дубне на коллайдере «Ника». Местом работы был какой-то «объединённый центр ядерных исследований». Дядя Лёша мотался по командировкам то в Новосибирск, то в Женеву — поближе к родным коллайдерам. Как говорил дядя Лёша, «до Женевы лететь ближе, чем до Новосиба, но только там не говорят по-русски». И действительно, Евразийский союз от Лиссабона до Владивостока пока как-то не состоялся. Может быть в будущем, кто знает… Про свою область знаний дядя Лёша охотно рассказывал. Из его длинных повествований о квантовой физике я понял главное: ни черта я в этой физике не понимаю. И это при том, что мозгами я вроде понимаю всю суть экспериментов, но выводы… Выводы из них напрочь выносят мозг. Вообще, парадоксы квантовой механики способны сломать мозг любому и обосновать при этом любую, даже совершенно невероятную концепцию. Начиная от того, что мы все живём внутри матрицы, и заканчивая сущностями в виде гномиков в наших тонких телах, физически непроявленными благодаря своему состоянию квантовой суперпозиции. Я бы даже назвал их «сущностями Шрёдингера» или «гномиками Шрёдингера», только вряд ли это поможет объяснить природу нелинейного времени пребывающей в шоке Насте. Впрочем, сегодня Настя и Зина явно нашли общий язык. Когда Настя под вечер ушла, пообещав завтра «подогнать нормальный шмот вместо совкового старья», Зина сказала мне, что у меня очень классные друзья. Мне же пришлось корректно перевести с русского на советский фразу про шмот, чтобы не обидеть «совком» его представительницу. И уже на следующий день, в моё отсутствие, сии «современные вещи на замену твоего устаревшего и скудного гардероба», прибыли вместе с Настей. Благо, Настя раньше была ещё той «шмотницей» и могла преспокойно выделить из своих запасов вполне достаточное для повседневной носки количество одежды. Даже зимней. Хотя Зина и была почти на голову ниже Насти, однако нашлись её размеры — в основном из старого, но вполне современного настиного гардероба. Когда я вернулся домой, Настя показывала Зине современное искусство на примере музыки. Зина уже была одета стильно, модно, молодёжно. И я, конечно же, не удержался от комплимента, глядя на современное платье этой черноволосой красавицы: - Да, Зина, теперь ты не геолог, теперь ты просто принцесса! Карие глаза прекрасно сочетались с коричневым платьем, обтягивающем талию и подчёркивающим красоту тела девушки. Да и Настя сегодня была одета в классное платье, только синего цвета. Я понял, что девушки большую часть дня модничали, по лежавшей на диване большой куче шмоток и дорожной сумке Насти, в которой эти вещи, видимо, были принесены сюда. Я пошёл мыть руки в ванную. Когда я вошёл в комнату, они уже досматривали клип на моём компе, а когда он закончился, Зина произнесла: - Нет, ну я не понимаю! У вас что, люди рифмовать разучились? - В каком смысле? - спросил я. - Ну нет чтобы написать «Призрак печальный нашей свободы»! - возмущалась она — Нет же, надо «Печальный призрак». И опять поётся только коверкая первое слово. - Настя, ну не грузи студентку таким. Хоть бы Кипелыча включила, у него хоть поэзия нормальная. - Во-первых, ей ещё привыкать к тяжёлой музыке, Во-вторых, я думаю, образ умирающего самодержавия в клипе наша пролетарка заценила. - Ой, и меня не грузи… - пробурчал я себе под нос, уходя на кухню. - Самодержавие… - И в третьих скажи спасибо что не попса и, упаси боже, не репчик. - парировала Настя, выкрикнув мне вслед: - От такого у советского человека вообще уши засохнут. Я согласился с этим, и понял, что Настя действительно выбрала меньшее из зол. Вечер мы провели за просмотром «Ивана Васильевича», ведь, как правильно заметила Настя, готовить Зину к современному искусству надо постепенно, начиная с более давних картин её времени. В общем, девушки сдружились так сильно, что большую часть свободного времени проводили вместе. Иногда мне даже казалось, что обо мне забыли. Впрочем, с психологом-Настей всегда так происходит. Если у меня вдруг появляется любовница или девушка, и я по дурости знакомлю её с Настей, Настя тут же «уводит» её у меня точно таким же образом. Если девушка живёт со мной, то они начинают устраивать свои мини-девичники на двоих прямо в моей квартире, о чём я узнаю по возвращении с работы. Иногда бывает такое ощущение, что была бы их воля, и не было бы у меня ключей, они не пустили бы меня домой, сказав что-нибудь вроде «мальчикам сюда нельзя, здесь девичник!». И ладно бы просто пили вино и сплетничали обо мне, как все нормальные бабы. Нет же, то мандалу сплетут, то картину в стиле абстракционизма вместе на холсте напишут, то волосы друг другу покрасят, то кучу блюд приготовят ради самого кулинарного процесса, а потом половина из них пропадёт так и не съеденная. Только однажды, вернувшись домой и застав там Настю со своей бывшей, я обнаружил их за выпитой бутылкой вина, правда уже трезвыми. Настя сказала мне тогда: - Прости, Костя, я рассказала Лене, что ты не пьёшь, и мы тебе не оставили. Какой толк извиняться, если я всё равно не пью? Никогда не понимал девушек… Зато одно мне всегда нравилось в Насте. Она — единственная, с кем я сейчас в самых что ни на есть замечательных отношения. И они за много лет знакомства не изменились, в отличие от отношений с другими, более близкими мне некогда девушками. Напротив, стали только лучше. Часть 1. Глава 5. По следам прошлого. За неделю пребывания в будущем Зина перепробовала множество доселе нееденных блюд: пицца, роллы, суши, бургеры, картофель фри, шаурма, импортный шоколад, множество сладостей. Чтобы девушка не терялась в разнообразии современного питания, я старался каждый раз покупать что-нибудь новенькое. Настя, собираясь в гости, звонила и спрашивала, что наша комсомолка уже пробовала, а что нет, и всегда приносила что-нибудь новенькое. Комсомолка же, не пробовавшая в советском прошлом еды с различными современными вкусовыми добавками и прочими излишествами, была в восторге от современной кухни. Особенно ей понравились роллы, так что за неделю раза четыре по вечерам, когда в гостях была Настя, мы заказывали разные сеты с доставкой на дом. А Зинка всё рассказывала, как в её время даже колбаса была дефицитом, а мандарины из южных республик были доступны только к концу года, когда поспевали, и то многие ели их разве что на Новый Год. Оказывается, именно тогда они стали символом этого праздника. За неделю мы с Настей подготовили сознание гостьи из прошлого к современным фильмам, последовательно «скармливая» ей под роллы да под пиццу лучшие советские фильмы, начиная с комедий Гайдая, заканчивая боевиками «Перехват», «Чёрная акула», «Пираты XX века». Потом показали деградировавшее искусство девяностых, пропитанное духом алкоголизма и безысходности. На нём мы, конечно же, не стали зацикливаться, да и из всего продемонстрированного нами кино этого периода только комедия «Ширли-Мырли» понравилась Зине. В конце концов мы посвятили следующие дни очередному подъёму русского кинематографа, что маячил ещё в середине двухтысячных, а сейчас всё набирает обороты. Я и сам не любил современных пропагандистов от искусства, вешающих зрителю на уши лапшу о том, как плохо было жить при «кровавых диктаторах» и как хорошо было в безграмотной и немытой России до их прихода. Только вот показываются в их фильмах почему-то только сословия, входящие в пять процентов населения, которым как раз таки жилось хорошо. Не за свой счёт, а за счёт простого люда. А про этот простой люд творцы-пропагандисты ничего нам не рассказывают. Однако такие творения, как «Турецкий гамбит» и «Статский советник» показать мы решились. Всё-таки Акунин. И оба фильма, что называется, «зашли», последний «зашёл» даже несмотря на выпирающую из всех щелей противоречивость михалковского «монархического культа». Зина на удивление прекрасно видела ложь и пропаганду в этих фильмах, являющуюся, как она выразилась, отголосками ещё искусства девяностых. Но если в девяностые фильмы, по её мнению, были нацелены на деградацию населения, уничижение всего русского и превозношение запада, то в двухтысячных у режиссёров уже отсутствовал подобный политический заказ. Но даже снимая фильм о победах русских в последней русско-турецкой, они то-ли по привычке, то-ли по инерции старались показать русских солдат и генералов неумелыми дураками, а турок — хитрыми воинами. Ну а в искусстве «десятых» мы выделили для Зины максимально яркие исторические картины вроде «Дуэлянта», который тоже зашёл на ура, потому как хотя бы показывал муки простого солдата и всё коварство представителей высших сословий. После «Панфиловцев» Зина плакала, по её словам это было лучшее кино о войне, которое она видела в своей жизни. Естественно, поколение, выросшее куда ближе к тем суровым военным годам, гораздо серьёзнее, чем наше, воспринимало фильмы о войне. Ещё одним военным фильмом, который мы показали девушке, был «Рубеж» - всё-таки про перемещение во времени. В современном кино Зина поражалась качеству картинки, спецэффектам и ярким образам и немного смущалась наличию «непристойных» сцен, что было неудивительно для комсомолки из страны, где «секса не было». Пройдясь в последний день перед моим выходным по классике голливуда в виде первой «Матрицы», первого «Назад в будущее», «Трассы 60» и «Аватара», Настя решила, что теперь Зина готова даже к посещению современного кинотеатра. И в первый же взятый мною выходной мы повели её на новую голливудскую сказку в формате «три дэ». Это был какой-то очередной до жути напичканный красивыми спецэффектами и графикой фильм без смысла и с тупым сценарием, написанным на коленке. Однако просмотр вовлёк Зину благодаря объёмному изображению. И вот, ближе к середине фильма, когда капитан космического корабля включил пульт управления и перед зрителями из его центра развернулась синяя объёмная голограмма галактики, повисшая в воздухе перед экраном, Зина вскрикнула: - Это оно! Мне пришлось вывести её из зала, чтобы успокоить и узнать, что же произошло. Настя вышла чуть позже, когда Зина уже рассказывала мне, как в том самом подземном помещении в Якутии она видела объёмные картинки наподобие тех, что были в фильме. Их излучал тот самый странный прибор с динамомашиной, только свет он испускал фиолетовый, а не синий. - Это называется голограмма. - сказал я. - Объёмное голографическое изображение, проецируемое прямо в пространство. - Да, там было такое. - сказала Зина, отдышавшись. - Может эта штука была из вашего времени и из-за неё меня сюда затянуло? - Я и в наше время не знаю таких. - перебирал я в памяти знакомые мне разработки в этой области. - Но не могу сказать, что этого не может быть, мало ли что могут у нас разрабатывать военные. - Ты помнишь кого-нибудь из той экспедиции поимённо? - спросила Зину Настя. - Помню всех. - А фамилии? - Почти всех. - Я знаю, как вам попытаться хоть что-нибудь узнать. - сказала Настя и повела нас прочь из кинотеатра. - Ты можешь найти данные на людей по их именам и примерному возрасту? - спросила она меня когда мы вышли на улицу. - Желательно чтобы они были в соцсетях, тогда я смогу это сделать прямо сегодня. - сказал я. - А если нет, всё равно постараюсь пробить, архивы можно поднять. - Попробуй пока через интернет. - сказала Настя. - Если найдёшь кого-то, то сможешь вытянуть из них хоть какую-то информацию. - И что я им скажу? Здравствуйте, у меня ваша студентка из прошлого? - Всё просто. - улыбнулась Настя. - Представишься журналистом. Скажешь, что пишешь статью об этой… Как её, Зин? - Долине смерти. - Долине смерти! - глаза Насти светились. - Скажешь, что там происходило много странностей, и что в последней экспедиции в этом году там пропал человек. Спросишь, не было ли у них подобных случаев… - Да ты гений, Настён! - воодушевился я. - А корочки журналиста я себе из интернета распечатаю и заламинирую. У них же довольно простая ксива типа бэйджа на шею... Конец дня мы провели в поисках. Зина составила список всех, кого помнила поимённо. Кого-то с фамилией и отчеством, кого-то просто с фамилией, а нескольких геологов она знала только по имени. Поиск в соцсетях совместно с Зиной закончился не слишком результативно: нашли только двоих из той экспедиции. Впрочем, люди меняются за столько лет, вполне возможно, что часть участников Зина уже могла не узнать. Всё же решившись поискать родителей и родственников, Зина так никого и не смогла найти. Её опечалило то, что связи с родными, скорее всего безвозвратно оборваны. Но я посоветовал ей составить список всех людей, которые знали её родню, и чем моложе, тем лучше, и пообещал следующий поиск осуществить по этому списку. Из тех двоих найденных нами людей один даже был известен википедии: Андрей Васильевич Терентьев, преподаватель физмата МГУ. Ещё нашёлся Иван Павлович Зивелев, тот самый парень, что в далёком шестьдесят восьмом обнажил металлический край таинственного купола на холме. Он сидел в одноклассниках, где были выставлены, судя по всему, довольно старые фотографии — сейчас ему должно быть уже за семьдесят, а по фото больше пятидесяти пяти не дашь. Действительно, некоторые старики, ведущие аккаунты в соцсетях, выставляют свои старые фото, стесняясь своего возраста, который, тем не менее, почему-то всегда указан в профиле. Зина завела себе профиль в одноклассниках и лично списалась с постаревшим Ваней. Она использовала тот же приём, что посоветовала мне Настя, и напросилась к нему с «интервью», назначив встречу на следующий день. Я на следующий день должен был решать неотложные вопросы в фирме, потому Настя учила девушку пользоваться московским метро, провожая брать «интервью» у старика. А вот через день взял себе ещё один выходной, передав бразды правления заместителю, чтобы поговорить с Терентьевым. Впервые за неделю придя домой под вечер я обнаружил, что никого нет дома. Прямо таки свобода, можно отдохнуть одному. Сняв деловой костюм, я подумал, а не сходить ли в спортзал, который я забросил в связи с последними жизненными обстоятельствами. Однако сначала еда. Я заварил себе кофе и достал из пакета свежие булочки, купленные по пути домой в любимой булочной напротив. Через несколько минут мой лёгкий ужин прервал звук ключа в дверном замке. Вернулась Зина, почему-то одна. - Что, уже осваиваешься, без Насти путешествуешь? - спросил я.