Увы, Моноспектральная может лишь догадываться, о чём кровопийцы шептались внутри. Собирались ли присягнуть «Диктату Колберга»? Делили влияние над Бонжуром, вокруг которого нынче смыкается кольцо тетронов? Или вынашивали планы совместного отпора силам правопорядка, в чём меня и пытался уведомить наивный информатор? Я могу только предполагать и представлять, как и вы. Как из «Лючи Чуа» спешно вынесли всю мебель, заменив скромными лавками, расставленными в ряды; как возле каждой лавки поставили блюдо с вяленой свининой и бутылочку паймы; как ублюдки, дерзко заполонившие бывшее прибежище тетронов, произносят торопливые речи, начиная с младших и заканчивая распорядителями… Но очевидно одно — «Прыгуны» и «Дети» всё же приняли некое совместное решение. Потому что не прошло и часа, как все они быстро покинули заведение, но сделали это без злости или оскаленных друг на друга зубов. Вы должны знать. И потому Моноспектральная Чапати снова вернулась в строй, пусть и ненадолго. Теперь вы услышали, и я снова могу уйти, на этот раз — навсегда. Делайте выводы, мои многострадальные, думайте головой и запирайте двери. Чапати непросто повторить слова информатора, но, видит Благодетельная Когане Но, у неё не осталось выбора — не успеет солнце опуститься за развалюхи западных геджеконду, Бонжур поделится на тех, кто решил драться, и тех, кто попытается остаться в стороне. И вот вам совет Моноспектральной, ненавидящей давать советы, особенно после превращения в чибито… в общем, если вы задумали занять сторону вторых, лучше уходите. К каналам или Благолепию, в северные или южные районы, да хоть бы в саму Такакхану, но непременно уходите из Бонжура. Потому что не пройдёт и нескольких часов, как его улицы запылают настоящим огнём… Мужества, терпения и удачи тем, кто останется. Покоя и мира тем, кто решит спастись. Пусть возложит Всемилосердная Когане Но свою могучую лапу на наш многострадальный район, пусть убережёт от потрясений и многих бед, пусть вернёт спокойствие и чистое небо над вашими норами… На этом всё. Не забывайте «Ломкую горечь», она ещё вернётся к вам с новой Моноспектральной Чапати. Берегите себя и близких… куо-куо-куо, мои несравненные! Глава 6 ЧЕРНАЯ ГРАНИЦА Позаимствованный «Спитц» оказался ожидаемо прекрасен — отличное управление, предельная чуткость и послушность. Стоило чуть прибавить скорости и выскочить за пределы Чучсин, как фаэтон тетронов тут же превратился в крохотный силуэт на дисплее. Я обратил внимание, что невольно улыбаюсь. Впрочем, нет — скорее, снова напряжённо скалюсь. На другом конце бурлящего гнезда меня дожидалась обворожительная Ч’айя, в Бонжуре разгоралась самая настоящая война, двойственные разумы джинкина-там сцеплялись в бесконечном противостоянии без победителей, восемь рыжих ублюдков готовились отправить в Заоблачные Норы Благодетельной Когане Но сотни тысяч душ, а я гаденько ликовал угнанному фаэту… Разговор с 'ВЦР, конечно, всё ещё отказывался уложиться в голове. Ещё пару дней назад мне казалось, что самым страшным из чудовищ, встреченных мной на жизненной тропе, окажется Пуговичник. Зациклившийся и бездушный, но вполне осязаемый, способный истекать кровью. Мерзкое порождение локального безумия, которое всё же было можно остановить ради защиты Юдайна-Сити, пусть даже и ценой потери частички собственного духа. Но уже сегодня злодеяния Хритто Омри казались детёнышевским писком. Нет, услышанное от музыкантов в голову решительно не укладывалось. И речь шла даже не о фатальной философии «8-Ра», на подобных им спятивших выродков наше дружелюбное гнездо насмотрелось отнюдь не вчера. В сознание не вмещалась ожидаемая (в этом даже сомнений не было) покорность, с которой фанаты идору действительно пойдут на назначенную им смерть. Да, пойдут, с них станется. На миг подумалось: а может, стоит действительно сложить лапы и позволить стае рыжих борфов подчистить генофонд Юдайна-Сити? Впрочем, выходило так, что я и вправду позволю. Точнее, просто не смогу помешать, но есть ли разница? Если Магда не вмешается, а оснований у неё нет… Снова просить помощи у фер вис Кри? Вопрос казался серьёзным, это не адрес потрошителя по гнездовым архивам пробивать. Вынудить Диктатиона подделать инфобазы «полосатых рубашек» (а то и самого «Голубого Лотоса»), спровоцировать арест или хотя бы масштабную проверку, способную сорвать концерт? Байши! На экранах приборной панели снова замерцали тревожные сигналы — в хвост «Спитцу» пристраивались два тетронских фаэтона и теперь обрабатывали мои системы прицельными импульсами. Остановиться они, видите ли, повелевают. Сбросить, понимаешь ли, скорость, опуститься в ближайший карман и заблокировать двигатель. Глобальные вопросы с «ВЦР» тут же стали вторичными, вполне готовыми подождать возвращения в безопасное место… Я пристегнулся дополнительным эластичным ремнём. Сорвал ворованную красотку на юг, крутанулся по петле над Ротасу-ши и выскочил в коридор над Оградой Покоя — монументальным сооружением десятикилометровой длины, величественной пустотелой стеной, отгораживающей покой сварливых богачей Каменных Садов от беззаботных богачей Чучсин. Тетроны снова отстали. Но если я окажусь на более загруженных трассах центральных районов, в такой отрыв мне уйти не дадут. Холёный металлопластовый зверь, в брюхе которого я нёсся по вылизанным территориям гнезда, послушно увеличил скорость. Увидев показатели на бортовой консоли, я вздрогнул и выставил блокировку предела — цифры оказались безумными, а мои навыки пилота блестящими не назвал бы и лучший друг. Убедившись, что снова уклонился от откровенной погони, я в очередной раз взялся терзать гаппи. На этот раз запрос Амме даже пробился через растрескавшееся полотно Мицелиума, да вот только отвечать сестрица мне ничуть не спешила. Выругавшись так, что на окнах обуглились шторки, я выбросил на консоль фаэтона общий семейный профиль фер Скичира. Выпалил скороговоркой, стараясь ненароком не выскользнуть из силового коридора поверх Ограды и одновременно выглядывая парящие между ветростатами беспилотники. — Для Аммы от Ланса! В «Арену» идти нельзя! Всем, кто меня слышит — найдите Амму и не пустите на концерт! Смотреть шоу из норы тоже не советую, говноеды задумали массовое… На этом «мицуха» снова взбрыкнула и отсекла меня от профиля. Что ж, пусть хоть так. Хотя я и сильно сомневался, что слова прикормленного Нискиричем уродца будут восприняты всерьёз кем-то кроме самого Нискирича. На следующей развилке я скатился с Ограды Покоя, перебросил «Спитца» в западный коридор, и уже через пару минут полёта над улицами Ни-Ши-Пиркивелля осознал, что настоящая погоня только готова начаться — с крытой террасы ближайшего делового центра сорвались две густо-чёрные обтекаемые капли. Разумеется, с пугающей символикой Управления Тетронов на крышах и дверях. Болиды, конечно, были «Спитцу» далеко не ровней. Но определённо скоростными, разработанными и внедрёнными именно для таких случаев — догонять и перехватывать богатеньких самоуверенных мудаков на неукротимых фаэтах и с двадцатикратной передозировкой дайзу в крови. Я вздохнул. Почти смирился, что на этом шалость с угоном дорогущей красавицы подошла к закономерному финалу. Что сейчас мой движок принудительно потушат дистанционным импульсом и вынудят опуститься на полотно проспекта Кокка-Идай… Но краденый ураган подо мной и не думал стихать. Более того — не выставь я ограничение скорости, сейчас бы точно рванул вперёд, будто заправский пилот Кубка Всеравенства. Лавируя среди подобных себе — дорогих и уникальных, — «Спитц» опустился ниже, не давая тетронам выйти на прямую линию импульса. Завихлял, задёргался, сменил коридор. Нужно отдать преследователям должное, манёвр они распознали заранее и с хвоста не свалились. В висках заколотило от напряжения. Вспотевшими пальцами сжимая компактные рули, я раз за разом представлял, что вот именно сейчас скорость вышвырнет меня за пределы «полетки» и я навсегда уйду от Ч’айи в ослепительном фейерверке… Но коридоры восточно-центральных районов было не сравнить с бонжурскими или даже колбергскими — новенькие и мощные, они надёжно держали внутри даже самые ретивые фаэтоны, и мне оставалось лишь продолжать выдумывать страшное. Обогнув Каменные Сады по южной границе, я бросил «Спитца» в сторону Тысячи Дорог. Может, и не самое лучшее решение, да и вообще в Колберг я собирался возвращаться другим путём, но времени на выбор мне не оставили — на крыше одного из тетронских болидов приоткрылась супрессорная установка. Я крутанул фаэт налево, вниз, снова вверх и рывком перебросил в соседний коридор над площадью, названия которой не знал. Со всех сторон тревожно сигналили и, наверняка, отчаянно ругались. Чуть не впечатавшись в борт оранжевого «Крейса», я в последний момент выкрутил тягу, проскользнул под его днищем, и сместился в новое течение. — Байши! Тетроны, конечно же, повторять рисковый манёвр угонщика не стали. Но распугали и прорядили поток сиренами, а затем перестроились так ловко, что наш разрыв увеличился едва ли до сотни метров. Яркие рекламные огни за бортами моего фаэтона размылись в пёстрые подвижные ленты. Когда «Спитц» менял высоту, в животе неприятно булькала шикарная пайма «восьмицветников». На глаза начало поддавливать, а предплечья свело, как если бы я собственноручно построил Ограду Покоя. Перед Тысячей Дорог я всё же замедлился. Первой мыслью было нырнуть в объезд Гариб-базара, чтобы затеряться в Под-Глянце, но мне тут же вспомнились несговорчивые ракшак на блокопостах. Тогда, взяв предельную высоту, я направил «Спитц» к северной оконечности Базара Бедняков. Может, маршрут снова был выбран не самый удачный, но до Колберга через Бонжур-то как-нибудь доберусь. Кроме того, это снизит шансы схлопотать «дружественную» фанга. Чёрные капли преследователей на дисплее заднего вида в очередной раз начали увеличиваться в размерах. Здесь, над основным массивом движения в коридоре, да ещё и с редеющими попутчиками, они точно осмелятся стрелять… Ругнувшись сквозь стиснутые зубы, я срезал перекрёсток и снова внёс хаос в полётное движение. За кормой взвизгнуло, громыхнуло, а на колёсно-проезжую часть рухнули два сцепившихся фургона. Из клубов дыма, оставленного ими в воздухе, тут же вынырнули, не замедлившись ни на миг, мои догонятели. Теперь стрелковая установка открылась и на втором фаэтоне. Я снова сменил оживлённую улицу. Мягко подскочил в параллельный коридор, снова вырулил на самую окраину Тысячи Дорог, заложил вираж… и вдруг время для меня остановилось. В паре километров левее внизу виднелась граница Под-Глянца, к северу перетекающая в периферию Бонжура. Я с лёгкостью узнавал площади, дворы, развязки и парковки перед торговыми центрами, каждая из которых носила метку не только района, но и держащей её казоку. От угла до столба, от вышки до здания, от моста до спуска в Такакхану я был способен за долю мгновения прочертить незримую мысленную границу, нерушимость которой в меня вбивали все последние годы. Так вот теперь эта граница стала настоящей. Воплощённой в реальность. Почерневшей. И очень опасной. Наверное, ещё масштабнее это бы смотрелось с ветростата. Или с башни на крыше самого рослого из окрестных комплеблоков. Но буду честен — впечатляло даже с моей высоты. И за те несколько ничтожных секунд, что я ошалело пялился в окно (напрочь забыв о вооружённых «тупомордых» на хвосте), в сознание ворвался такой массив информации, что закружилась голова. Ракшак теперь наступали на Бонжур открыто, единой длинной волной, растянув подразделения по всему рубежу района. На их правом фланге, действуя столь же слаженно, но чуть менее прямолинейно, двигались боевые стаи «Уроборос-гуми». Почти каждая высокая точка была занята тактическими командами со снайперским оружием: изнутри осаждённой территории они сбивали координирующие беспилотники, снаружи — лупили по стрелкам. Почти везде по линии противостояния полыхали пожары — от перегородивших улицу баррикад из фаэтонов и хлама, до жилых комплеблоков и молов. Под градом фанга сновали обезумевшие службы. Одни пытались безуспешно спасать мирных чу-ха от огня, другие тащили раненых. Там, где наступление ракшак имело бреши, вспухли рои демонстраций, причём как в Бонжуре, так и в тыловых районах нападавших. Вереницы беженцев, ускользающих из моего района по тайным межзаборным тропам, казались ручьями грязной воды. На пятаках, где «тупомордым» удалось пробиться в Бонжур и оттяпать кусок гнезда, их укрепрайоны без устали осаждали визгливые местные с транспарантами и детёнышами на вытянутых лапах. Ракшак торопливо монтировали системы заслонов и местами даже применяли силу, но в основном по безоружной толпе сородичей палить пока не спешили. Там, где их, напротив, вышвырнули из Бонжура, я заметил многочисленные бригады добровольцев, спешащих на возведение новых баррикад. Конечно, каждый второй из этих помощников уже через час планировал переквалифицироваться в честного мародёра, но пока их помощь казоку была нужной и даже незаменимой. Наверное, я моргнул. Потому что в вязкой патоке замедлившегося времени сменился слайд, и теперь моё внимание сосредоточилось на участниках сражения. А их, не считая упомянутых «Уроборос-гуми» и противостоящих им «Детей заполночи», вдруг нашлось весьма немало.