Его собеседник вздрогнул, и лицо у него пошло пятнами. Они все время общались, не называя друг друга по имени: собеседник Стаса старательно сохранял инкогнито, и для него сейчас была полной неожиданностью такая вольность Стаса. – Вот видишь, – засмеялся Стас, наслаждаясь произведенным эффектом. – А ты думал, что я работать не умею. Он очень многое знал об этом человеке. Знал, как его настоящее имя. Где он живет. Как зовут его дочь и где он отдыхал в этом году. Все это он мог бы при желании рассказать своему собеседнику, который и не догадывался прежде о подобной информированности Стаса. Одного Стас не сказал бы ему ни за что – о том, что он никакой не заказчик, а так, мелочь, на третьих-четвертых ролях. О заказчике Стас никак не мог обмолвиться, потому как давно и накрепко усвоил простое правило, до сих пор сохранившее ему жизнь. Это правило гласило, что иногда лучше делать вид, что чего-то не знаешь. Жизнь это не удлиняет, но зато и не укорачивает, что тоже немаловажно. А вообще-то фамилию истинного заказчика Стас знал. Установил по своим каналам. Фамилия заказчика была Сухарев. Глава 30 Дочь Сухарева справляла день рождения. Приглашены были ее друзья и подруги, и среди прочих – худой высокий парень с симпатичным лицом, которое немного портило не сходящее с него выражение брезгливости. Сердце Сухарева дрогнуло, потому что он внезапно понял – ему впервые представлен человек, который может войти в их семью. Дочь стыдливо прятала глаза и тем не менее откровенно обхаживала этого долговязого. Сухарев, понаблюдав за ними несколько минут, догадался, что между ними уже все могло произойти. Когда он это понял, то пошел на кухню и, сделав страшные глаза, прошипел занятой хлопотами на кухне жене: – У нашей Ленки, кажется, есть самец! Он был потрясен и не мог этого скрыть. Жена нисколько не удивилась его сообщению и даже не обернулась, спросила через плечо: – А ты разве не знал? Сухарев воздел руки к потолку: – Знал ли я? Да если б я знал!.. Он растерялся и не находил слов. Дочь выросла, а он этого даже не заметил. – Я смотрю на них и ясно представляю, как этот парень нашу Ленку тискает в укромном уголке. Ведь у них все это уже было! И не то еще! – Ну, было и было, – пожала плечами жена и сунула в руки Сухареву стопку чистых тарелок. – Отнеси к столу. Сухарев поставил тарелки на ближайший табурет. Получилось очень громко. – И ты так спокойно об этом говоришь?! Он почти кричал. Жена прикрыла дверь кухни. – Ну что за истерика? Ты удивлен? – Да я просто убит! Ты хоть понимаешь, что она со дня на день может нас обрадовать кое-чем интересным? – Конечно. В конце концов это неизбежно когда-нибудь произойдет. – Но ведь мы родители! – Лена не сможет всю жизнь жить с нами. – Она погладила мужа по плечу. – Ты вспомни нас с тобой. Это случилось после субботника. Помнишь? Там был лесок и такая мягкая трава. И нам с тобой было столько же, сколько сейчас Лене. Она улыбнулась уголками рта, немного грустно. – Лена выросла, пойми. Просто ты этого не заметил. Дома почти не бываешь… – Я работаю! – буркнул Сухарев. – Я знаю. Но от этого не легче. Последние несколько лет Лена тебя почти не видела. Ты приезжал домой только на ночь. – И она опять с грустью улыбнулась. Сухарев, не сумев согнать с лица выражения некоторой растерянности, вернулся в гостиную. Там уже все сидели за столом и требовали первого – родительского – тоста. Сухарев произнес тост с унылым и потерянным видом. Он никак не мог прийти в себя, совершенно неожиданно почувствовав одиночество и близкую, как ему казалось, старость. К счастью, вскоре приехал припозднившийся гость – Кочемасов. Вышедший встречать его Сухарев сумел улыбнуться: – Ты любишь пить штрафные, Паша. Это я помню. – Извини, задержали дела, – коротко сказал Кочемасов. Он действительно выглядел озабоченным. Прошел в гостиную, поздоровался со всеми, вручил героине дня подарок. – Недельный тур на Балеарские острова, Леночка. Лена захлопала в ладоши, придя в неподдельный восторг от щедрого сюрприза. – Я не знал, есть ли у тебя друг, который может составить тебе компанию в этом путешествии, – сказал Кочемасов извиняющимся тоном. – Но на всякий случай принес тебе две путевки. Стоявший за его спиной Сухарев скрипнул зубами. А Лена, взвизгнув, повисла на шее долговязого. Тот улыбался, но без смущения. «Значит, будет зятем», – окончательно приуныл Сухарев. Кочемасов с Сухаревым сели в самом конце стола. Здесь, кроме них и жены Стаса, не было никого старше двадцати лет, и они чувствовали себя несколько скованно. Через полчаса Сухарев взял со стола бутылку водки, рюмки, кое-что из закуски и увлек Кочемасова в свой кабинет. – Наши дети вырастают без нас, – едва прикрыв за собой дверь, сказал он с непонятным Кочемасову ожесточением. – Ты, кстати, балуешь ее. Зачем эти туры на острова? – Почему бы не сделать человеку приятное? Она у тебя чудесная девчонка и уже хотя бы этим заслужила. – Пусть всего добиваются сами, – буркнул Сухарев. – Мы с тобой ни от кого таких подарков не получали. – То было другое время. Я работал в райкоме, имел двести пятьдесят рублей в месяц и не мечтал о большем. И если наша жизнь так повернулась, почему бы не пользоваться этим, испытывал радость. Несмотря на свои слова, Кочемасов, судя по всему, радости совсем не испытывал и даже водку пил с задумчивым видом, словно это был вечерний чай. – У тебя проблемы? – проявил участие Сухарев. – Думаю, да. – Почему так неопределенно – «думаю»? – Еще не все прояснилось, но чувствую – влип. – Что, так серьезно? – Пятнадцать миллионов долларов могут уплыть. Сухарев ошеломленно взглянул на Кочемасова: – Ты шутишь? – А вот ты угадай с трех раз, – невесело усмехнулся Кочемасов и налил себе водки. – Воронцов, поганец, исчез. – Президент «Дельты»? – Да. – С деньгами? Кочемасов, прежде чем ответить, залпом осушил рюмку и откинулся на мягкую спинку кресла. – Я и сам пока не пойму, – признался он. – Мы одну сделку решили провернуть, нашли надежных ребят – англичан, заказали им оборудование, деньги перечислили… – И после этого твой Воронцов исчез, – понимающе закончил Сухарев. Было похоже, что ему подобная ситуация не в новинку. – Исчез, – вздохнул Кочемасов. – Бесследно. – Надо искать. – Ищем, но чувствую, что бесполезно. – Аннулируй сделку, пусть вернут деньги. – На основании чего я это сделаю? Там, в Англии, все в порядке, наши контрагенты на месте, никто никуда не сбежал, судно вот-вот встанет под погрузку… С какой стати я все отменю? – Когда ты всполошишься – будет уже поздно, – предупредил Сухарев и поддел вилкой маринованный грибок. – В один прекрасный день твои контрагенты в Англии вдруг перестанут отвечать на звонки, а потом выяснится, что и они исчезли. Смакуя грибы, он долго раздумывал, до какой степени откровенности может дойти их с Кочемасовым беседа. Наконец решился: – Я и сам недавно потерял порядочную сумму точно таким же образом. Кочемасов резко вскинул голову и посмотрел на хозяина квартиры с недоверием и затаенным страхом. – Да-да, – подтвердил Сухарев и развел руками. – И я тебе больше скажу, Паша. Я слышал уже не об одном таком случае. Он погрустнел. – На каждом этапе есть какой-то особо модный способ зарабатывания денег. Сначала все торговали компьютерами и образовывали биржи, потом пошли все эти фонды и трастовые компании, а теперь вот новое поветрие – взять большой кредит и смыться за границу. Прямо-таки эпидемия какая-то.