Богдан и Бэлл разместились на заднем сиденье, Стас сел за руль. – Вас действительно дома никто не ждет? – уточнил он, заводя двигатель и одновременно наблюдая за Бэллом в зеркале заднего обзора. – Никто, – буркнул Бэлл. – Это хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы вас лицезрели в таком виде. Дом, снимаемый Бэллом, был невелик и старомоден. Стас, остановив машину, огляделся по сторонам. Никого не было видно, только далеко впереди переходила дорогу пожилая женщина. Стас вышел из машины первым, проворно открыл входную дверь дома. Пропустил Богдана с Бэллом и опять оглянулся. Никого. Вошел в дом, запер дверь. Его спутники стояли посреди гостиной, ожидая дальнейших указаний. Стас подошел к Бэллу сзади и ударил его в основание шеи резким и сильным движением. Бэлл обмяк и беззвучно опустился на пол. Изумленный Богдан невольно пригнулся, чтобы не вывихнуть руку. – Все, – объявил Стас. – Шутки кончились. Теперь начинается работа. Глава 55 Бэлл, очнувшись, обнаружил, что он сидит на стуле, связанный по рукам и ногам, а рот его заклеен липкой лентой. В комнате был еще Богдан, он сидел вполоборота к Бэллу и смотрел телевизор, задумчиво жуя соленые орешки и запивая их пивом. Бэлл замычал и задергался, Богдан обернулся к нему и сказал равнодушно: – A-а, оклемался. Сиди спокойно, не вякай. Не все слова были понятны Бэллу, но общий смысл он уловил и затих. У него сильно болела шея, сзади, у самого основания, и он не мог понять, что с ним произошло, – почему-то не вспоминалось. Помнил, как они ехали в машине, помнил, как вошли в дом, а дальше – провал. Вечером появился Стас. Он выглядел озабоченным. Бросил Богдану: – Ложись поспи. Ночь тебе придется подежурить. Богдан ушел в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Стас освободил Бэлла от липкой ленты, сел в кресло напротив. – Как ты себя чувствуешь? – Что происходит? – нервно спросил Бэлл. – Ничего особенного. Веди себя разумно, и с тобой ничего страшного не случится. Стас побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я дам тебе номер счета, на который ты должен перечислить деньги. Завтра ты это сделаешь, к вечеру я получу подтверждение о перечислении денег на счет и отпущу тебя. – Я должен выехать в офис. – Зачем? – приподнял бровь Стас. – Чтобы отдать необходимые распоряжения. – Распоряжаться будешь по телефону, – сказал не терпящим возражений тоном Стас. – Прямо отсюда. – Но… – Никаких «но»! Я не собираюсь ждать, пока ты выкинешь какой-нибудь фортель. Верни деньги – и тогда иди на все четыре стороны. Бэлл съежился и затих. Стас снова залепил ему лентой рот и вышел в соседнюю комнату, где сидел Богдан. – Я говорил по телефону с твоим шефом. Завтра он будет здесь. – Что-то случилось? – спросил Богдан, проглотив орешек. – Не имею понятия. Стас отвернулся от окна и взглянул на собеседника: – У тебя ведь был с ним разговор? Там, в Москве? – О чем? – не понял Богдан. – Он говорил тебе о том, что собирается лететь в Англию вслед за нами? – Нет. Стас подошел к Богдану и теперь смотрел ему прямо в глаза. Богдану показалось, что этот взгляд уже проник в его сердце и охватил его леденящим страхом, но отвести глаза он почему-то не смел. – Я знаю, что он тебя специально ко мне приставил, – спокойно сказал Стас. – И ничего против этого не имею. Но когда играешь только за одну команду, всегда есть риск проиграть. Богдан ничего из сказанного не понял, но намек в словах Стаса уловил и решил быть поосторожнее. – Я ни за какую команду не играю, – на всякий случай сказал он. – Ты сам за себя, – понимающе кивнул Стас. – Вольный стрелок. Издевки в его словах Богдан даже не заметил и потому согласно кивнул. Но он все еще ничего не понял и в конце концов решился спросить: – А что такого? Ну едет он, и пусть себе едет. – И пусть едет, – согласился Стас и снова отвернулся к окну. – Просто мне непонятно, что за спешка такая. С чего бы это? Глава 56 Кочемасов приехал домой к Сухареву поздним вечером. Прошли в кабинет. Сухарев плотно прикрыл дверь. Кочемасов ожесточенно потер руками глаза. Он выглядел невыспавшимся и усталым. – Нельзя так много сил отдавать работе, – с усмешкой попенял ему Сухарев. – Никакого здоровья не хватит. – Точно, – вяло согласился Кочемасов. – Бьешься, бьешься – а толку ноль. Ни орденов, ни денег. – И он невесело засмеялся. – Я тебе, кстати, деньги привез – должок возвращаю. Выставил на стол небольшой чемоданчик, щелкнул замками, откинул крышку. В чемоданчике Сухарев увидел аккуратно сложенные пачки денег, поднял глаза на Кочемасова. – Ты же брал на шесть месяцев. Прошло только два. – Появилась возможность вернуть раньше, – сказал Кочемасов и устало опустился в кресло. – Коньячку нальешь? Сухарев выставил на невысокий журнальный столик рюмки и початую бутылку коньяка, сам сел напротив гостя. Пока разливал коньяк, бросал на Кочемасова вопросительные взгляды. Кочемасов задумчиво смотрел куда-то в сторону. – Что-то случилось? – поинтересовался Сухарев. Кочемасов вяло махнул рукой. Было видно, что он раздумывает, поделиться или нет. Выпили коньяк. – Как дочка? – спросил Кочемасов. – Растет и радуется, – без особого энтузиазма доложил Сухарев и вздохнул. – А вздыхаешь почему? – Потому что растишь, растишь, печешься о ней, а она… Сухарев раздраженно дернул плечом и замолк. – Взрослеет, – примирительно сказал Кочемасов. – Мои сорванцы тоже вот больше хлопот доставляют, чем радостей. – Да тут не радости, а гадости! – не сдержался Сухарев. – Нашла себе подонка какого-то… – Ну, ты полегче, – устало усмехнулся Кочемасов. – Он еще вполне может стать твоим зятем, а ты сразу вот так его припечатал. – Никогда он не будет моим зятем! Подонок! Самый настоящий! К тому же колется! – Наркоман, что ли?