Глава 60 Хельга ушла в спальню и вернулась с небольшой сумочкой, в каких женщины обычно носят пудреницу, губную помаду и еще множество других вещей, которые кажутся мужчинам совершенно бесполезными. Из этой сумочки Хельга извлекла бинт, вату и пластиковую ампулу с впаянной в нее иглой. Сняла прикрывающую иглу насадку, осторожно провела ладонью по лицу Воронцова. – Потерпи, милый. Сейчас к тебе вернутся силы. Ее движения были спокойны и размеренны, никакой спешки. Ввела иглу под кожу его руки, сжала пальцами пластиковую ампулу. – Теперь обработаем твою рану. Она почти шептала, нежно и убаюкивающе. – Ничего страшного, кость цела. Ты счастливчик, Саша. – Да уж, – хмуро подтвердил Воронцов. – Ты уж мне поверь. Вот эта штука, – она кивнула на лежащий рядом автомат, – имеет такую кучность стрельбы, что… – Покачала головой. Бинт все плотнее охватывал плечо Воронцова. – Американское производство, – пояснила Хельга. – Ими спецназ вооружают. Эти ребята, к счастью, оказались дилетантами. На мгновение положила бинт и показала на дорожку рваных отверстий в полу, протянувшуюся до самой стены. – Если бы он умел как следует держать эту штуку в руках, автомат так бы не плясал. Воронцов скрипнул зубами. – Больно? – обеспокоилась Хельга. – Какой же я был дурак! – Ты о чем? – О себе. И о тебе. Хельга вздохнула: – Ты прости меня. Но я не могла тебе всего сказать. Она вдруг распрямилась и прислушалась. Потом спросила шепотом: – Где остальные? – Один пошел искать тебя. Где-то рядом бродит, наверное. А второго я здесь не видел. Как бы он у лодки не остался. – У лодки? – быстро обернулась Хельга. – Они, похоже, приплыли с соседнего острова. Хельга быстрым, мягким движением взяла в руку автомат. – Оставайся здесь. – И опять провела ладонью по щеке Воронцова. – Пять минут – и ты придешь в себя. То, что я тебе вколола, любого поднимет на ноги. И еще вот это, – вспомнила вдруг. – Возьми на всякий случай. Она придвинула к Воронцову свой зонт. – Вот, кольцо я повернула. Видишь кнопку? Спуск. Там еще четыре патрона. – Запасливая, – сухо сказал Воронцов. – И хитрая. – Да уж. Ни на одной таможне нас не тормознули. Хельга поднялась с пола и теперь возвышалась над Воронцовым. Воронцов прикрыл глаза. – Ты сердишься на меня? – спросила Хельга. Воронцов открыл глаза. Ее лицо было совсем рядом – обеспокоенное и участливое. – Не сердись, – повторила Хельга. – Ладно? Я все-все тебе объясню. И ты меня простишь. – Никогда! – сказал Воронцов. И тут он увидел тень. Там, в дверях. Хельга стояла как раз между дверью и Воронцовым, поэтому он и не видел человека, только по тени и угадал его присутствие. Зонт лежал у Воронцова под рукой. Ему осталось лишь немного приподнять его и нажать на кнопку – раз-другой. Он не попал, но этих долей секунды Хельге хватило на то, чтобы упасть на пол и покатиться к стене, одновременно стреляя в проем двери. Бородач упал навзничь, будто какая-то страшная сила ударила его в грудь и опрокинула на пол. Воронцов вскочил и теперь видел бородача с высоты своего роста. Грудь его была растерзана роем кучно легших пуль. – Боже мой! – пробормотала Хельга и обессиленно уронила голову на ковер. – Саша, ты только что спас мне жизнь. Глава 61 Они остановились в разных отелях. На этом настоял Кочемасов. Он и Богдан сняли два номера в «Касабланке», а Стас устроился в отеле, расположенном через квартал. Был поздний вечер. Автомобили с зажженными фарами стремительно проскакивали через раскинувшуюся перед отелем площадь. В летнем кафе напротив играла музыка, за столиками сидели люди. Кочемасов наблюдал чужую жизнь, и у него появилось предчувствие, что чужой она будет оставаться для него совсем недолго. Ему здесь уже нравилось. Его прежняя жизнь казалась ему далекой и уже теряла очертания реальности. Скоро останутся одни воспоминания. – Хочешь вернуться в Россию? – спросил Кочемасов, не оборачиваясь. Богдан поднял голову и задумался. Он очень устал за эти дни и, если бы был один, без Кочемасова, – заснул бы немедленно, прямо в кресле, в котором сидел. – Когда? – осведомился на всякий случай Богдан. Он привык к тому, что Кочемасов никогда ни о чем у него не спрашивает, все решает за него сам, и поэтому немного растерялся. – Я вообще спрашиваю. Через месяц, через год – хотел бы? – Здесь-то мне делать нечего, – осторожно сказал Богдан. – Там лучше? – Не то чтобы лучше, – все так же осторожно сказал Богдан. – Просто там я могу жить. – А здесь не можешь? Климат не тот? – Климат хороший. Но денег нет. – А были бы – остался? – Ну наверное. Здесь хорошо, – оценил Богдан. – Я дам тебе сто тысяч, – сказал Кочемасов. Он все еще смотрел в окно. Там, наверное, было что-то очень интересное. Но Богдан не осмеливался подняться и встать рядом с Кочемасовым. – Сто тысяч долларов, – врастяжку сказал Кочемасов. – Большие деньги, если подумать. Богдан никогда не держал в руках такой суммы, поэтому замер и выжидательно смотрел в спину шефу. Пока у него было одно объяснение происходящему: розыгрыш. – Хочешь? Богдан замялся. – Смелее, – приободрил его Кочемасов, отвернувшись наконец от окна. Взглянув ему в лицо, Богдан понял, что он не шутит. – Что я должен сделать? – спросил он. Знал по опыту, что нельзя получить деньги из рук Кочемасова просто так, как подарок. У Кочемасова деньги можно только заработать. Сделаешь что-то – и Кочемасов заплатит. Не очень щедро, как правило. И если он предлагает сто тысяч «зеленью» – наверняка задание будет нелегкое. – Убей Стаса. Ему показалось, что он ослышался. На лбу у него сразу выступила испарина. – Убей Стаса, – повторил Кочемасов.