– Сбежал с деньгами. Пятнадцать лимонов «зеленью» – это не шутки. Не ожидал я от него такого, конечно, но уж что сделано, то сделано. Кочемасов говорит, что нас за такие деньги на ножи поставят, и не собирается возвращаться домой. А мне говорит – поезжай, если хочешь. Будешь там основным ответчиком за эти бабки. Смеется, падла. – Что ж он плохого-то делает? – не понял Стас. – Я думал, он и вправду тебя где-то подставил. – Нормальный хозяин что сделает? Будет деньги искать. Правильно? Раз должен – должок верни. И о людях своих заботься. Может, Шурика самого кинули? Ну не верю я, что он с этими деньгами смылся, не такой он человек. Да, он не крутой, и не всегда я с ним соглашался, он просто дурак дураком иногда был, чистоплюй хренов, но что своих кинуть не способен – в этом я всегда был уверен. А Кочемасову сразу на всех наплевать. Нагреб под себя, гад, на деньгах ведь сидит, а Шурик и деньги пропавшие – все ему теперь до фени. И меня еще подкалывает – поезжай в Россию, мол, там тебя давно дожидаются. Так разве делается? Скажи! Стас пожал плечами и опустил глаза. «Оказывается, Богдан ничего не знает. Ни того, что деньги нашлись и переброшены на личный счет Кочемасова. Ни того, что о Воронцове тоже есть сведения и Воронцов действительно ни при чем». А Стас все это знает. Потому так и мешает Кочемасову. – Ты пей, – придвинул он рюмку к Богдану. – Отличный у них коньяк. – Дерьмо, а не коньяк. Уж лучше водочки. Стас засмеялся. – Здесь Европа, – сказал он. – Они-то толк в хорошей жизни знают. – А мне плевать. – Не нравится здесь? – Ну почему же не нравится. – Первый раз за границей оказался? – Я много где побывал. И отдыхал, и по работе. – По работе? – приподнял брови Стас. – Мочить кого-то ездил, да? – Ну почему сразу мочить? Ездил счет в банке открывать. – Ого! – уважительно сказал Стас. – Так ты парень с деньгами, оказывается. – Не для себя это делал, – засмеялся Богдан. – Для Полкана. Ему уже негде было, наверное, деньги складывать, так он еще один счет открыл, в «Мэррисон-банке». Рюмка дрогнула в руке Стаса, но Богдан этого не заметил. – Как же так? – сказал Стас, задумчиво разглядывая рюмку. – Ты счет открывал, а пользуется этим счетом Кочемасов. Подпись чья в банке? – А там вообще подпись роли не играет. Счет кодовый. Приходишь в банк, называешь код и можешь распоряжаться счетом. Вроде как на предъявителя. Понимаешь? – Понимаю, – кивнул Стас. По распоряжению Кочемасова пятнадцать миллионов долларов перечислили в «Мэррисон-банк». – Код! – сказал Стас. – Что? – не понял Богдан. – Мне нужен этот код, о котором ты говорил. Богдан хотел было поинтересоваться – зачем? – но заглянул в глаза Стаса и торопливо полез во внутренний карман пиджака. – Вот здесь, – сказал он, доставая блокнот. – У меня записано. Нашел нужную страницу, протянул блокнот Стасу. – А на память помнишь? – спросил Стас. – Нет. – Вот и хорошо. Стас вырвал страничку из блокнота и сжег ее. Богдан молча следил за происходящим. – Отведешь меня к Кочемасову, – сказал Стас. Богдан вопросительно посмотрел на него. – Мне он не откроет, – пояснил Стас. – Осторожный твой Полкан, ничего не скажешь. Они вышли на улицу. Богдана немного покачивало. Стас придерживал его под руку. Мимо проехала полицейская машина и скрылась за углом. Стас свернул в проулок. – Нам прямо, – подсказал Богдан. – Мы с другой стороны войдем. У самого отеля Богдан закапризничал. – Я не пойду, – объявил он. – Номер триста восемь. Поднимись туда сам. – Он мне не откроет, – напомнил Стас. – Без тебя ничего не получится. – И сжал руку своего спутника. Богдан рванулся, но Стас удерживал его крепко. – Тих-х-хо! – сказал Стас. – Мы же обо всем с тобой договорились. К чему эта паника? На лифте поднялись на третий этаж. Богдан выглядел как человек, которого ведут на плаху. У триста восьмого номера он остановился и окончательно погас. – Ну! – подбодрил его Стас. Богдан постучал, и Кочемасов почти сразу отозвался: – Кто там? – Это я, Павел Константинович. Щелкнул замок. Стас ударил рукой в дверь и стремительно перешагнул порог. Кочемасов отступил, широко раскрыв глаза, и в следующий миг Стас ударил его костяшками согнутых пальцев в грудь, туда, где должно находиться сердце, и Кочемасов, охнув, опустился на пол. Богдан уже закрыл дверь и стоял у входа, не смея пройти дальше, и во все глаза смотрел на поверженного Кочемасова. У того лицо быстро меняло оттенок – от розовости к желтизне. Стас прошел в комнату и перебирал сложенные в чемодане вещи Кочемасова – осторожно, двумя пальцами, брал каждую, осматривал и отбрасывал в сторону. Закончив осмотр, он вернулся к Кочемасову, склонился над ним и все так же осторожно, двумя пальцами, распахнул на его груди рубашку. Богдан увидел большой синяк под левым соском Кочемасова. – Черт побери, – пробормотал Стас. – Гематома будет знатная. Распрямился и обернулся к Богдану. Тот стоял перед ним совершенно бледный. – Ты боишься мертвецов? – удивился Стас. У Богдана дернулась верхняя губа. – А он… что… Несмело протянул палец и показал на Кочемасова. – Да-да, – кивнул Стас. – Мертвее просто не бывает. Ты не знал такого фокуса? Бьешь в сердце, оно останавливается – паралич, и через две минуты можно выносить труп. Надо только знать точку, в которую бить. Вот здесь, под этим ребром, – он ткнул Богдана в грудь указательным пальцем. Богдан вздрогнул. – Не бойся! – засмеялся Стас. – И еще. Если бьешь просто кулаком, ничего не получится. Пальцы надо согнуть вот так. – Согнул и показал Богдану. – И бить костяшками. Они между ребер входят… С этими словами Стас ударил Богдана. Тот отключился не сразу, а через пару секунд, и этого времени ему хватило на то, чтобы понять, что он убит. Стас провел в номере еще пятнадцать минут, после чего, окончательно убедившись, что оба они – и Кочемасов и Богдан – мертвы, ушел. Дверь он тщательно запер. Трупы обнаружатся не раньше завтрашнего утра, и у него есть достаточно времени на то, чтобы успеть покинуть этот город. Глава 63 Хельга вернулась во второй половине дня. Сначала Воронцов слышал выстрелы в той стороне, куда ушла Хельга, потом стало тихо, и он уже не знал, что и думать, как вдруг открылась дверь и она вошла. Была все так же сосредоточенна и казалась сильно уставшей. Автоматов у нее было почему-то два. – Ты нашла его? – догадался Воронцов. – Кого?