— Но ты же понимаешь, что у тебя она не все время. Мне хотелось плакать. Казалось, ситуация стала тупиковой. — Я.. я не знаю что делать, — смахнула с глаз слезы. — Но я боюсь представить, если ее заберут в детский дом... Она слишком ранимая, слишком привязана к матери, ко мне. Мужчина отвернулся на мгновение. — Даш, реши этот вопрос, ладно? Но в полицию я должен позвонить. — Конечно, я все понимаю. Могу я увидеть ее? Он кивнул. Указал на крайнюю палату в коридоре. Я зашла в комнату. Анжелика лежала на крайней койке. Ее голова была забинтована, как и торс. За эти несколько часов она успела протрезветь и теперь в глазах женщины стояла тоска. Заметив меня, отвернулась. Я подошла ближе, устроилась на стуле у изголовья ее кровати. — Маруся в порядке. Ты оставайся в больнице, я заберу ее к себе, не переживай. Она кивнула, так и не поворачиваясь ко мне. Я видела, как дрожали ее плечи. — Доктор сказал, что вызовет полицию. Ты же понимаешь, что в итоге они ее заберут? Женщина всхлипнула. — Я не буду писать заявления. Скажу, что упала сама... Снова она за свое. Как можно покрывать такого ублюдка? Как можно закрывать глаза на побои? — Ты же понимаешь, что в итоге он убьет тебя? Но это твое дело и твой выбор, Анжелик. А как же Маруся? Не дай бог, он тронул бы ее! — Он ее не тронет, — проговорила резко, наконец-то посмотрев на меня. – Но и ты пойми, что менты ему ничего не сделают. Ты же помнишь, кто у него дядя? Один звонок, и его выпустят на свободу, и тогда он точно убьет меня. Да, я знала, что Мишин дядя - начальник областного отдела полиции. И творит он в деревне, что хочет, потому что чувствует свою безнаказанность. Сколько раз он морды мужикам бил, сколько раз людей на деньги кидал в своей автомастерской – по пальцам не счесть. И никто не может найти на него управу. — У тебя заберут дочку, ты этого хочешь? Хочешь, чтобы она попала в детдом? — Нет, не хочу... Я люблю ее, но он... Он нормально не может. Как выпьет, сразу бьет. — Ты тоже пьешь, или он тебе вливает насильно? Я не знаю, что ей еще сказать, Как заставить перестать пресмыкаться перед своим мужем и, наконец-то, сделать что-то для своей дочери? — Я и так прикрываю тебя. Малышка постоянно у меня, но я не могу держать ее у себя все время! И не потому что не хочу, а потому что не имею на это права! Ты понимаешь, что я не могу отпустить ее к тебе.. если с ней что-то случиться, я не прощу себе, Анжел. Я поднимаюсь со стула. Видимо, до нее не достучаться. — Нет, не уходи, - она хватает меня за руку. Смотрит на меня с мольбой. – Помоги мне, Даша. Пожалуйста. Я хочу жить со своим ребенком... помоги. — Ты должна не просто хотеть, ты должна делать все для этого. — Что? Что мне сделать, скажи. — Для начала вылечиться от алкоголизма. Я попрошу дедушку, он устроит тебя в клинику, в городе. Месяц, два, полежишь, пока не почувствуешь, что можешь бороться с этим сама. Маруся будет со мной. Но потом ты должна будешь уехать в другой город, чтобы он не нашел тебя. Если ты не хочешь писать на него заявление, выход только один. — Да, хорошо. Я сделаю. Заявление – не вариант. Он заставит меня забрать показания, найдет, как заставить. Я боюсь его. Проще будет просто уехать. — Я помогу тебе. Но если ты снова сорвешься, я уже не смогу тебя прикрывать, Анжелик. Жизнь и здоровье Маруси – вот что главное. Она кивает. — Да, я понимаю. Спасибо, Даш. *** Добрались до дома мы около шести вечера. Голова гудела, меня до сих пор потряхивало. Маруся играла со своим зайцем на заднем сидении, словно ничего и не случилось. Я очень злилась, и в первую очередь злилась на ее мать. Как можно жить такой жизнью? Как можно доводить себя до такого? У нее такая прекрасная дочь, а она заставляет Марусю смотреть на уродство своего пьянства, и на побои мужа. Разве она не понимает, что рано или поздно, Марусю заберут в детский дом. Разве не понимает, что ее обезумевший муж может просто убить ее! Как может нравиться такая жизнь?! Как можно испытывать симпатию к такому ужасному мужчине?! Я знаю, что, протрезвев, и осознав, что натворил, Миша вернется в дом. И не найдя их, пойдет искать. Но это был его последний шанс, и мне нужно подумать, как защитить девчонок от его гнева. — Даш, я кушать хочу, — раздался ее тоненький голос, заставивший придти в себя. Посмотрела на малышку. Ее маленькие ручки сжимали плюшевого уродца, косички Маруси были завязаны канцелярскими резинками – это все, что я нашла ей для прически в сестринской. Я надеюсь, что Анжелика сможет стать хорошей матерью, иначе... А что иначе? Разве имею я права на малышку? Разве могу как-то повлиять? Но Анжелика не понимает, какой для ребенка – быть отнятым у мамы чужими людьми, быть оставленным в чужом месте под названием приют. Я пробыла там неделю, и до сих пор с содроганием сердца вспоминаю те дни. А мне было десять... Нет, Маруся не должна проходить это, я не позволю никому обидеть этого ребенка. — Идем, красотка. У меня вкуснейшие котлетки и пюре, — подмигнув ей, вышла из машины, и забрав ее на руки с заднего сидения, направилась в дом. Дедушка был еще на работе. Подойдя к двери, я покосилась на стоящий рядом флигель. Сердце отчего-то застонало, когда я увидела его безжизненно темные окна. Сама себя одернула. Дашка ну и дура же ты! Ждешь? Его? Этого бессовестного мажора? Да, ты нагрубила ему, но он заслужил! И сегодня даже не попытался позвонить тебе, чтобы принести свои извинения. Посадила малышку за стол и разогрев еду, поставила ей ужин. Спустя десять минут в дом зашел дедушка. Заметив Марусю, перевел на меня встревоженный взгляд. — Опять? – вздохнул расстроено. Я кивнула. — Даш, нужно что-то решать. Я сделала ему знак выйти в гостиную. — Марусь, я сейчас, — потянулась и поцеловала девчушку. Дедушка выглядел уставшим. Он стоял у стены с фотографиями родителей. — Она согласилась лечь на лечение. Скажи, ты поможешь устроить ее в клинику к тому знакомому? Дедушка несколько секунд молча смотрел на меня. — Могу, но лечение стоит денег. Он не станет делать это бесплатно. Я кивнула. — Я найду деньги, дедуль. Просто помоги устроить ее туда. А малышка пока останется у нас. Дедушка нахмурился. — Ты уверена, что с Ковалевым не будет проблем? Миша ведь все равно узнает, где его жена. — Как узнает? Она в больнице, в Колосках. У нее ни телефона, ничего. Если в ближайшие дни мы устроим ее в клинику, он не узнает о том, где она. А за это время, Анжелика сможет собраться и дать ему отпор. Дедушка вздохнул устало. — Хорошо, я завтра утром наберу ему и поговорю. — Спасибо, дедуль, – обняла родимого. – Ты у меня самый лучший. Он засмеялся, погладив меня по голове. — А ты у меня всегда все принимаешь близко к сердцу, Дашуль. И как в тебе столько доброты то помещается? Тут же вспомнился Хан и моя вчерашняя истерика. Стало совестно. — Ты слишком хорошо обо мне думаешь, - засмеялась отстраняясь от родителя. Со стороны улицы вдруг послышался звук автомобильного гудка. Малышка спрыгнула со стола и подбежала к окну, выглянув в темноту улицы. — Даш, к тебе там дядя красивый приехал! — Дядя? Сердце замерло в волнении. Неужели мажор? Да еще и красивый, со слов Маруси, ну точно Хан! Пришел с извинениями? А почему не заходит? Ну так, стыдно, наверняка. Дедушка не разделял моей радости. Он выглядел хмуро. — Дедуль, побудешь с Марусей? Я на пять минут. — Кто там?