— Да ты просто охренеть какая умная! Сто баллов, Верунь! — пробурчал мой недостижимый объект желания. — Это твоя же комната! — Факт! — расплылась в довольной улыбке. — Что ты лыбишься, балбеска⁈ — он слегка пихнул меня в плечо и нахмурил каштановые брови с рыжим переливом. — Да так. Вчера ты был милее и ласковее, — прилегла я, обняв его подушку. — Астахова! — прорычал Лев, в панике крутя головой. Он дёрнул одеяло, и увидев моё обнажённое тело, резко накрыл меня обратно. — Поиграем в Шерлока и Ватсона? — он так сильно нахмурил брови, что глаза практически спрятались под их густотой. — Ничего не было, — сухо пробормотала ему в ответ. Но это было ложью. — Ага! Конечно! Так я и поверил! — взвыл Лев. — Ты даже спросонья дико милая! Бесишь! — жестикулировал Данилин одной рукой, а второй крепко вцепился в одеяло. — Значит, я милая? — с трудом сдерживалась от улыбки. — Да тьфу ты, Вер! — импровизированно сплюнул Данилин. — Почему мы тогда голышом? Если ничего не было⁈ Вот тут уже оторопела и я. Неужели он не помнит? Да быть такого не может! Это унизительно! А я вчера размечталась, дурочка. — Мы с тобой… Ты вообще ничего не помнишь? — приподнявшись на локте, оказалась слишком близко к нему. Лев активно похлопал глазами и немного отполз. — Что мы с тобой? — не своим голосом выпалил Данилин. — Вер, мы же не… — Мы что? — практически выплюнула фразу. — Нет. Я не хотел обидеть! Прости! — Лев тряс своей маковкой, как будто от этого зависела его жизнь. — Где Никита? Если он увидит меня здесь, да и ещё в таком виде, то это будет фиаско! — Отлично, — фыркнула, схватив свой халат, который валялся у кровати. Лев, увидев, что я одеваюсь, выпалил что-то типа «э-э-э». Обернувшись, уловила его взгляд на себе. Такой же, как и вчера. Но разница в том, что сейчас он был трезв, а вчера чересчур… В общем, был тем, кем я хотела его видеть. — Верунь, — меня уже потряхивало от его странных производных моего имени. — Ну, что? — недовольно возмутилась я. — А ты и впрямь милая. Но это почему-то не подарило трепета внутри. Мне было больно, что он не помнит ночи, которую мы провели вместе. Он обещал, что не забудет. Поклялся! А я как дура поверила. Решила снова повторить то, что сказала ночью: — Данилин, я люблю тебя. И уже очень давно! Хотела услышать в ответ: «Обалдеть. Это так мило, Верунь!». Но всё пошло не по ночному сценарию. Лев выпучил глаза и так активно попятился назад, что с грохотом свалился с кровати, потащив за собой одеяло. Каштановая макушка с рыжим переливом выглянула из-за матраса. Лев хлопал глазами и безотрывно пялился на стену возле меня. — Я так надрался вчера, что даже не помню, как пришёл сюда, — пробормотал Лев, медленно переведя на меня свой зелёный взгляд. — Верунь, просто скажи, было у нас с тобой что-то или нет! — Это что-то изменит между нами? — пожевав губу, спросила я. — Да! Конечно! Мы же не чужие люди! Блин, Верунь, ты мне как младшая сестра! Пипец, твою мать! — парень уткнулся лбом в матрас и тяжело вздохнул. От его слов мне стало очень больно. Но решила пойти по скользкому пути. Не стала сообщать подробности ночи. Решила совсем немного приукрасить. — Ты сказал, что я была твоей лучшей любовницей. Учитывая тот факт, что ты у меня вообще первый, — пожала плечами. Слова дались легко, хоть и были ложью. Но он был у меня первым. Это факт. — А ещё ты сказал, что пришёл ко мне, потому что захотел увидеться. Последняя фраза была откровенной ложью. Но, если он не помнит, почему бы не дать ему ложные воспоминания. Пусть помозгует. — Верунь, — пробормотал Лев, поднявшись на ноги. Он укутался в одеяло и, задрав подбородок, серьёзно заявил: — Ты с ума сошла? Ты реально думаешь, что я поверю в это? — Попробуй поцеловать. Проверь, может быть, что-нибудь вспомнится? — подошла к нему, наклонилась к плечу и провела ладонью по еле заметному следу укуса. Моего укуса. — Это сделала я. От моего касания Лев фыркнул. А я хотела визжать от радости. Ведь меня не покидало ощущение, что он проверяет меня. Не хотела его напугать или ещё хуже — оттолкнуть своей напористостью. Но решила наплевать на всё. Опустилась на колени и исподлобья посмотрела в его расширившиеся от шока глаза. — Хорошо! Я понял! — он опустился на пол, поравнявшись с моим лицом. — Верунь, — его тон стал моментально серьёзным. — Как бы тебе помягче объяснить… — Просто помолчи, — отрицательно покачала головой. — Не надо. — Вообще-то, — он расплылся в улыбке. Его настрой очень удивил меня. И во мне загорелась искра надежды на то, что может что-то получится. — Верунь, я действительно… Но нас прервал стук в дверь. — Эй, хорёк местный! Ты завтракать будешь или как? — крикнул брат по ту сторону двери. — Вера, времени уже много! Тебе на учёбу пора! Ручка двери начала поворачиваться. И меня накрыла паника. Дикая такая, что хотелось метаться из одного угла в другой. — Вот же ж дерьмо! — прошипел Лев, бегая взглядом. — Ну что, Лев Борисович, прячься в шкаф! От моих слов Данилин выпучил глаза, а я нагло толкнула его в сторону большого шкафа-купе. — Тебе это будет дорого стоить, Вера! — ворчал парень, прячась в шкаф. А я не могла уже сдерживаться от смеха. — Запиши на мой счёт, Данилин. И только я закрыла дверь, как из-за угла появился Никита. Он прищурил глаза и пристально посмотрел на меня. — Ты только встала? — Да, — хихикнула от нервозности, запахнув халат посильнее. — Всё нормально? Ты проспала столько времени! Ты здорова? — Никита протянул руку и потрогал мой лоб покрытый испариной. — Вер, ты чего вся мокрая? — Меня тошнило всю ночь, — тяжело театрально вздохнула. — Вечером плохо себя чувствовала, вот и отрубилась. А потом ночью проснулась и до утра обжималась с белым другом, — потёрла лоб пальцами и изобразила усталость. Но её имитировать не нужно было. Я вообще не выспалась. Чувствовала себя разбитой. И меня реально подташнивало. От паники, что Никита нас практически застукал. Братец наклонил голову и посмотрел в дверной проём ванной. Прекрасно понимала, что там вещи Льва, которые я вчера стянула с него. Но не могла вспомнить, где именно они лежали. — К врачу пойдёшь? — вернул свой пристальный взгляд на меня братец. — Денёк дома полежу. А то, — отступила на шаг, — не дай бог ротавирус. У меня от паники сердце было готово выпрыгнуть из груди. Положила ладонь на грудь и реально почувствовала, что меня сейчас стошнит. Никита выпучил глаза и отступил. — Э-э-э, — промычал братец и поджал губы. — Ладно. Лечись. Льва ещё дома нет, — затараторил Никита, — поэтому передай ему, как придёт, чтобы посмотрел документы, которые лежат у него на кровати. Там договор, — я закивала как болванчик и еле сдерживалась от смеха. Интересно, что бы сказал Никита, если бы увидел Льва в моём шкафу голышом. — И кушай побольше жидкого. Закажите еду из ресторана, и не будь балбеской, лечись. Ты поняла? — расплылся в улыбке брат, на что я твёрдо кивнула. — Выздоравливай, — Никита погладил меня по плечу и ретировался из комнаты. Прокралась к двери и приоткрыв её, пыталась по звуку понять, ушёл Никита или нет. Входная дверь хлопнула, и я облегчённо выдохнула. Вернулась к шкафу и медленно толкнула тяжёлую дверь. Сразу увидела недовольный взгляд Льва. Сидел, как улитка в раковине из одеяла и только голова торчала. — Тебе помочь? — протянула руку. Лев не отказал мне, вцепился в ладонь, и я помогла ему встать. Он укутался в одеяло сильней и покрутил головой, словно пытался запомнить как выглядело моё «убежище». — На чём мы там остановились? — реально пыталась вспомнить, о чём мы говорили. — Ничего не получится, малыш. Сама судьба не даёт нам даже поговорить! — процедил сквозь зубы Лев и с головой спрятался под одеяло. — Значит, ты всё помнишь? — сделала я решительный шаг к нему. — Что помню⁈ — неожиданно рявкнул Лев. — Что, Вера⁈ Может быть, ты расскажешь мне, что было ночью? От его странного поведения, я вся сжалась. Не могла понять, помнит ли он. Или придуривается? — Ты обещал, что не забудешь, Лёва, — хмыкнула в конце. — Между нами, — хотел было он расправить руки в стороны, как вспомнил о том, что он раздетый. Сразу передумал. — Чёрт возьми, Верунь. Не было ничего. Я просто был пьян. Точка. Выпучив глаза, смотрела вслед уходящей персоне. Я вообще запуталась. Какого чёрта? Хотелось лишь крикнуть ему в спину: «Данилин, ты дебил⁈». Но я воздержалась. Воспитание не позволило.