И в эту секунду словно земля ушла из-под ног. Если бы не руки Роди, я бы упала. Дикая слабость окутала тело, и вырвался непроизвольный всхлип, как последний вдох утопающего. Ноги отказывались слушаться и подгибались каждый раз, как только я пыталась крепко упереться ими. — Ты псих, а он убийца! — скрипя зубами, прошипела еле слышно. — Мне так жаль, любимая, — пробормотал Родя. Мне стало противно от звучания и смысла слова «любимая». Для меня он никто, а я для него объект желания. Хватка парня ослабла, и, воспользовавшись шансом, выпуталась из его объятий. Достигла стены в полуобморочном состоянии. Оперлась ладонью и посмотрела на парня, которого знала всего несколько часов. В голове крутилась мысль о том, что частично из-за его семьи у нас неприятности. — Вера, — хмыкнул парень сделав шаг ко мне. — Не подходи! Что тебе надо от меня⁈ Как ты вообще стал таким⁈ — прорычала, оперевшись спиной на стену. — Каким? — вскинул брови Родион. — Одержимым тобой? — в ответ я яростно кивнула. — Пару лет назад хотел извиниться. Увидел тебя по телевизору. И понеслось… Ты ведь такая замечательная. Идеальная для меня, — его ответ мне совсем не понравился. Это попахивало, точнее воняло преследованием. Именно это пугало до бешеного стука сердца. Видимо я до сих пор не могла принять тот факт, что такое бывает. Родя снова попытался подойти. Я вся сжалась, и впервые за день меня накрыла паника. И чёртово осознание, в какое дерьмо вляпалась. Он остановился в метре от меня, и его губы сжались в одну линию. — Вер, я пытался просто извиниться за брата, — он выставил руку, чтобы дотронуться до моего плеча. Но я отошла в сторону. — Ты следил за мной! — Так получилось. Много пытался. Втянулся. Ты такая обалденная, — с придыханием выпалил Родион, чем ввёл меня в ещё больший шок. — Вера. — Отойди. Ты больной на всю голову! Следить за людьми, узнавать какую одежду носит и даже какую музыку слушает совершенно незнакомый тебе человек — это не нормально, Демидов! — заорала что есть силы. И словно ударной волной его отбросило на пару метров. Видимо, мой идеальный лик сошёл в момент. Потому что по его лицу была понятна степень его шокового состояния. — Ты правда думал, что я брошусь в твои объятия⁈ — решила наступать. — Свои сталкерские бредни оставь себе! Между нами ничего не будет! Твой брат лишил меня семьи! Никита трудится на износ, чтобы доказать всем, что достоин стать тем самым Астаховым! А ты лишь псих, которому уделяли мало внимания! — дойдя до него, выпалила ему в лицо. Родя отшатнулся и закрыл глаза. Он вёл себя слишком преданно и словно боялся меня. А я не могла осуждать его за такое «увлечение». Я ведь сама как ненормальная следила за социальными сетями Льва. И, как мне кажется, тоже могла стать сталкером… как Родя. Если бы Лев был в городе. Я бы смогла принять всё что угодно, но только не то, что его брат, хоть и сводный, но виновен в смерти моих родных. Не смогу. — Ты лишь копия Льва. Оригинал лучше, — процедила у его лица. Прекрасно понимала, что делала это из злости и обиды, а не для того, чтобы ранить. Но всё смешалось, грань стала слишком тонкой. Я была бунтующим подростком, когда родители умерли. Во мне что-то сломалось. И по сей день не могла принять тот факт, что у меня нагло и бесповоротно отняли самое дорогое — родителей. — Ты не выйдешь отсюда, — пробормотал Родион, посмотрев на меня исподлобья. — Пока ты не узнаешь меня настоящего! — Ты болен, Родион. — Я не так плох, как тебе кажется! — распахнул руки в стороны парень и жалостливо нахмурил брови. — Вера, пожалуйста. Обещаю вести себя хорошо! — Лучше бы ты отцепился от меня! Как клещ впился! — Но мой отец и Никита, — вздохнул парень. — Они не будут партнёрами, — перебила его, резко отчеканивая. — Ты уверена? — ехидно ухмыльнулся Родион. — Ты даже себе представить не можешь какая прибыль стоит на кону. Никто из них не откажется от такого. — Родион подошёл ко мне почти вплотную и нагло положил ладонь на шею, где учащённо пульсировала венка. — Не вини меня в смерти своих родителей. Я лишь хотел… извиниться. И увидел тебя, — закрыв глаза тихо прошептал Демидов. Его ладонь дошла до моего затылка и он уткнулся лбом в мой висок. — Ты очень хорошая. — Но я… — хотела сказать, что люблю другого. Но промолчала. Не смогла ударить по самому больному. — Просто попробуй узнать меня. — Ты преследовал меня. — Каюсь. Струсил, — тяжело вздохнул Родя. — Ты похитил меня! — процедила сквозь зубы. — Переборщил. — Почему? Зачем всё это? Ради знакомства? Ты просто псих! — прошипела ему в щёку. Родион вздрогнул и прерывисто выдохнул. — Позволь показать тебе, что я бываю милым. Он оторвался от меня, убрал руки с моей шеи и явно ждал ответа. — Выпусти меня отсюда. Для начала! Родион прикрыл глаза и шумно выдохнул. Явно боролся с собой, чтобы не перейти очередную черту. То, как он млел передо мной, вызывало внутри странные ощущения. Я никогда не видела такого. И меня терзало это до приступа удушения. — Одну ночь. Пожалуйста, Вера. — Ты мог просто познакомиться со мной. Прийти в клуб. Всё бы было по-иному. Но ты пошёл другим путём. Не тем, Родион, — вздохнула я. — Если бы ты пришёл тогда, то между нами со Львом ничего бы не было. Ты мог стать тем, кто был бы рядом без всего этого. — Родион выпучил глаза. Мои слова явно обескуражили его. Но если так подумать, всё сказала по факту. Если бы тогда Родя пришёл, то между нами со Львом не было бы ничего. Ни поцелуя, ни совместного первого душа, ни секса. Ни-че-го. Вообще. Меня терзало сочувствие к парню, который не получил свой «идеал». Не вкусил. Я распробовала того, кого так хотела. А он… послал меня. Сделал больно возле того проклятого дома. — Родион, — от звучания своего же имени парень вздрогнул и осторожно посмотрел на меня. — Больше никакого преследования. Хватит. — Ты ведь уйдёшь? — Одна ночь. И на этом всё. Глава 21. Лев Я метался по комнате Веры, как загнанный зверь. Крутил телефон в руке, который без остановки твердил на громкой связи: «Абонент временно недоступен, перезвоните позже». Я пытался дозвониться до девушки. Не терял надежды, что её телефон наконец станет доступен. Или хотя бы пойдут гудки. Надумал в очередной раз столько жутких сценариев, что голова шла кругом. Никита с Анатолием Сергеевичем начали мозговой штурм самостоятельно. Чтобы никакая информация никуда не просочилась. Потому что… никто отказываться от выгодного партнёрства не собирался. Плюхнувшись на кровать Веры, обнял её подушку и завис на одной точке на стене. Я для себя определённо решил, что, как только Вера найдётся, больше не отпущу её. Ни за что. Такая встряска показала мне, что она самое важное в моей жизни. Важнее всех, чёрт возьми! Я был готов оторвать голову этому клоуну Родиону, чтобы даже близко больше не подходил к ней. Только не он. * * * Поглаживания по щеке подарили приятное ощущение внутри. Открыв глаза, расплылся в улыбке. Увидев Веру, накрыл её ладонь на щеке своей. — Ты чего это удумал спать на моей постели, — как и всегда задорно и с огоньком посмотрела девушка на меня. — Заждался тебя, вот и уснул, — промычал сонно. — Тебе надо уйти, — лицо Астаховой неожиданно приняло серьёзное выражение. Я не успел спросить почему, как она ответила: — Родион скоро будет здесь. Он не должен тебя видеть. — Подожди, — подорвался я на кровати, усевшись. — А я? — А что ты? — фыркнула Вера, расправив плечи. — Ты сказал, что между нами ничего не будет. Я приняла. С ним мне не нужно будет скрываться от брата! Ты ведь сам отдал меня ему в руки. Я просила остановить меня! — неожиданно сошла она на крик, доведя меня до дичайшего страха потерять её навсегда. — Ты просто ушёл! А теперь ты ждёшь меня в моей комнате! Самому не стыдно, Данилин⁈ Моя фамилия эхом прогремела у меня в голове. А следом и имя. Только вот голос был обеспокоенный. От хлопка по плечу я словно вылез из зыбкого песка, который затягивал. Открыв глаза, увидел Никиту, который смотрел на меня ошарашенно. — Лев, ты очнулся? Я не сразу понял, что Вера мне лишь приснилась. Не помнил даже, в какой момент уснул. Звон в голове не давал трезво мыслить. Меня накрыло неконтролируемой паникой. — Никит, — вцепился я в запястье друга. — Она нужна мне как воздух. Понимаешь, Никита⁈ — тараторил, сильнее сдавливая его руку. Друг сморщился от боли, продолжая молчать. — Не смогу без неё. Нет. Никита. — Тише, — осторожно начал Астахов. — У тебя такой вид, будто ты привидение увидел. — Ник, ты понимаешь? Не смогу, — как в бреду пробормотал, не отводя взгляда от друга. — Успокойся. Никуда она не денется от тебя. И от меня. И от всех нас. Ты понял? — взволнованно выпалил Никита. — Он заберёт её. Он сделает что-то, Никит. Из-за него мы потеряем Веру, — выпалил, спрыгнув с кровати. Понятия не имел зачем, но подошёл к шкафу и отодвинул дверь. Я что-то искал. Почему — не знал, но был уверен, что мне это нужно. Что-то найти. — Лев, — окликнул меня Астахов, когда я вцепился в толстовку Веры на вешалке. Стянув объёмную белую толстовку, похожую на худи, провёл пальцами по мягкой ткани и как безумец уткнулся носом. Втянув сладкий запах, словно очнулся. — Лев, — в очередной раз окликнул меня друг. Я медленно повернулся и осознал, насколько странно себя вёл. Никита выпучил глаза и сделал шаг ко мне. Неуклюже и неуверенно. — Вчера, когда я сказал о чувствах к Вере, — Астахов медленно подошёл ко мне почти впритык и положил ладони на плечи. — Ты сказал, что я даже и представить не могу. Но нас прервали. Что представить не могу? Отступив, вцепился в толстовку, тихо и горько усмехнулся. — Ты даже себе и представить не можешь, насколько сильно я люблю её. Насколько сильно хочу её внимания. Насколько сильно хочу быть рядом. Всегда. Каждую минуту, — закончил фразу, которую должен был сказать ещё вчера. Астахов выпучил глаза, приложил ладонь к губам и тяжело вздохнул. — Значит, тогда ничего не было? — руки Никиты повисли вдоль туловища. Словно от бессилия. — Тогда — нет. Но этой ночью — да. И можешь делать всё, что пожелаешь. Мне начхать. Это были лучшие мгновения. Я так сильно люблю её, что это пугало раньше. Но после сегодняшнего… с этим клоуном, — сглотнул из-за огромного кома в горле. Не собирался контролировать свою речь или сказанное. Плевать! — Она нужна мне как воздух. Без неё я не могу играть, спать, жить, чёрт возьми! — рявкнул под конец, чем очень обескуражил Никиту. Астахов отступил, активно похлопал ресницами и покинул комнату. Мне не нужны были его комментарии или одобрение. Мне стало на всех плевать.