Время тянется исключительно медленно. Я насчитываю примерно тридцать машин, проезжающих мимо. Одна из машин вдруг сигналит в сторону бокового дома. Я разглядываю рисунки на домах соседей и уже знаю, что кошка у них черно-белая. Я обнаруживаю, что у Эверета в бардачке есть тайник со швейцарскими булочками. И еще я знаю, что если не пописаю в течение нескольких минут, то мне придется присесть на ближайшей клумбе. Услышав звук открывшейся двери, я поднимаю голову и вижу спускающегося по ступенькам лестницы Эверета. Он один, и это означает, что он не нашел Хиллари. Он был там один долгое время, и мне не нравится возникшее у меня чувство. Ничего больше не кажется мне правильным. Я разблокирую двери, едва он приближается. Эверет прыгает внутрь, уже набирая кому-то на сотовом. – Привет, Это я. Вызовите подкрепление, – он мгновенно заканчивает и смотрит на меня. – Бренна... Я не хочу слышать, что он скажет дальше. – Нет, – я отрицательно качаю головой, – нет... Не рассказывай мне. Он прочищает горло перед тем, как сказать мне о том, чего я не хочу слышать. – Ее там нет, но после того, как я немного потрепал этого м*дака, он сознался, где Хиллари. Мы пойдем туда, когда приедет подкрепление. Мне нужно проинформировать их о ситуации. – Так... Она в порядке? – это единственное, что меня интересует. Он пожимает плечами, не в состоянии мне ответить. – Я знаю только, где она находится. Больше он ничего не сказал мне. – Хорошо. Эверет тянется своей рукой к моей, сжимая ее в утешении. – Спасибо, – шепчу я. В ответ получаю еще одно пожатие. Мужчина стучит ногой в нетерпении, пока дожидается подкрепления. Наконец, через несколько минут, прибывают три полицейские машины, внедорожник и машина скорой помощи. – Оставайся здесь, – говорит мне Эверет и направляется переговорить с людьми, пока я остаюсь ожидать новостей. Когда он возвращается, мы сразу же уезжаем из этого квартала богатых. Мы едем теперь уже в другое место, скорее всего, в пригород. Здесь больше многоквартирных домов, отдельных почти совсем нет, и эта часть города выглядит как логово осужденных. Я начинаю ненавидеть место, в котором Хиллари приходится жить. Эверет останавливается перед зданием и снова сверяется с адресом, качая головой. Потом снова просит меня: – Оставайся в машине и на этот раз, пожалуйста. – Почему на этот раз? – спрашиваю я. Он тяжело вздыхает. – Потому что я снова не смогу защитить тебя так, как хочу, если ты будешь со мной. Пожалуйста! Оглядываясь вокруг, я вдруг понимаю, что не хочу оставаться здесь одна, но осознаю его правоту. Кроме того, несмотря на все происходящее, чувствую утешение от мысли, что он все равно хочет защитить меня. – Хорошо, – шепчу я. Эверет выходит из грузовика, и я снова нажимаю на кнопку блокировки. В этот раз желание пописать вдвое сильнее, потому что теперь прибавляется еще нервное расстройство, да и беспокойство лишь увеличивается. Эверет заходит в дом без стука. Ожидая его, я оглядываюсь вокруг. К зданию примыкает удобный магазинчик с зарешеченными окнами. Два подростка в черных толстовках стоят снаружи и куряк косячки. Я смотрю по сторонам и, хотя по улицам двигаются люди, и проносятся автомобили, складывается такое чувство, что это город-призрак. Он вызывает у меня жуткие ощущения в отличие от того места, где живу я. Через некоторое время Эверет возвращается. Но я не уверена, хорошие ли у него известия или нет. Когда он забирается в грузовик, то поворачивается ко мне, заставляя вглядываться в него. Я прямо ощущаю, что не все хорошо. – Прости, Бренна, – шепчет он. – Мне очень жаль. Я сразу плачу. Не знаю, что мне сказать. Я хочу расспросить его обо всем, хочу узнать все детали, но в то же время мне не хочется знать ни черта. Я и так уже знаю достаточно. Он позволяет мне выплакаться ему в плечо, все время гладя по спине успокаивающими движениями. Пока кто-то не стучит в стекло костяшками пальцев. Эверет опускает стекло. Рядом с грузовиком стоят два офицера. – Детектив Бурк? – спрашивает один из них. – Да, сэр. – Где она? Эверет указывает на здание, из которого вышел: – Третья дверь направо. Офицеры слаженно кивают головой и направляются к зданию. Я наблюдаю, как два санитара с носилками направляются за ними. – Она мертва, не так ли? – судорожно шепчу я. Воцаряется длинная пауза, поэтому я поворачиваю голову и смотрю на него. Мужчина смотрит в окно. Слезы катятся по его щекам, и он пытается сдержать их, так что ответ очевиден. – Эверет, пожалуйста, ответь мне. – Да, детка... Она мертва. Я тоже поворачиваюсь, чтобы взглянуть на здание снова. Слезы непрерывно текут из моих глаз. Я могла бы предотвратить все это. Я могла бы остановить ее. На самом деле, вполне возможно, все это произошло из-за того дурацкого разговора, на который я вызвала ее на той неделе. Я должна была сдержаться. Я не должна была вызывать ее на откровенный разговор, когда это было опасно для ее жизни. Еще пара офицеров входит в здание через несколько минут. Мои слезы высыхают сами собой, а внутри меня все немеет. Я снова погружаюсь в пустоту, на этот раз даже не уверена, есть ли что-нибудь в моей жизни, ради чего стоит жить. Ненадолго. – Что нам теперь делать? – спрашиваю я. – Они обо всем позаботятся. У нее есть семья поблизости? – Нет, – я отрицательно покачала головой. – Я была для нее всем. Ее мать умерла год назад. Эверет сжимает мою ногу. – Могу я сделать что-нибудь еще, Бренна? Закрыв глаза, я отталкиваю его руку от своей ноги. Я не хочу, чтобы он относился ко мне по-дружески. Я не хочу, чтобы он по-отечески прикасался ко мне и оказывал дружеские услуги, потому что когда мы вернемся домой, все закончится. Я останусь с Кэнди и никогда не вернусь. Это, кажется, единственный вариант моей никчемной жизни. У меня никого не осталось, кроме кошки. Отрицательно качая головой, я говорю ему: – Мне нужно в уборную. – Я поговорю с этим офицером всего секунду, и мы сможем уйти. – Могу ли я пойти с тобой на этот раз? – Ты не хочешь на самом деле. – Почему? – Потому что ты можешь услышать такие детали, о которых я не хотел бы тебе говорить. – Очевидно, ты недостаточно хорошо меня знаешь. Я могу справиться со всем просто отлично, – и я открываю дверь, пока он продолжает говорить мне что-то, но я не слушаю и выхожу, хлопнув дверью. Он направляется к офицеру, а я следую за ним. – Детектив Бурк, приятно познакомиться, жаль, что при таких печальных обстоятельствах. А я офицер Полли из полиции Клируотера. Они крепко пожимают друг другу руки. – Могу сказать то же самое. А это Бренна Коннорс, подруга жертвы. Офицер кивает головой: – Сожалею о вашей потере, мисс Коннорс. Я отвечаю печальной улыбкой, глядя себе под ноги, пока не слышу, как он снова обращается к Эверету. – Похоже, присутствует несколько рваных ран, а также синяки на шее. На этой точке расследование ведется как расследование убийства. Вы сказали офицеру Йорку, что Трэвис Хардинг дал вам этот адрес? Он упоминал что-нибудь еще? – Нет, сэр, чтобы он назвал этот адрес, мне потребовалось много времени. – Значит, он не признал, что привел ее сюда, продал или убил ее? – Продал ее? – Этот адрес у полиции известен как адрес секс-притона. Это не первая жертва, которую мы вытаскиваем из этого дома. На данный момент мы делаем все возможное, и в будущем, я надеюсь, этот секс-притон будет полностью ликвидирован. Все, о чем он сейчас говорит, заставляет мою кожу покрыться мурашками. Худшие воображаемые образы проносятся в моем мозгу, и меня начинает тошнить от них. Бедная моя Хиллари. Я так сильно ненавижу себя за то, что не спасла тебя! – Это печально слышать. И нет, он ни в чем не признался.